В статье говорилось, что СССР развязал Вторую мировую войну вместе с гитлеровской Германией и участвовал в оккупации Польши в 1939 году. Именно это утверждение российский суд посчитал "реабилитацией нацизма". На Лузгина было заведено дело, а летом 2016 года слесарь первым в России получил приговор по новому закону о реабилитации нацизма. Согласно решению суда, Лузгин был должен заплатить штраф в 200 тысяч рублей.

Вместо того, чтобы заплатить штраф, автослесарь уехал в Прагу и подал там заявление на получение политического убежища.

"В первый раз я был как турист, мне понравилась страна. Во второй раз я попросил политическое убежище в Чехии", – пояснил он. – В России на меня было заведено уголовное дело, и я считаю, что было только началом. Это отягчающее обстоятельство для последующих уголовных дел, поскольку я мнение свое не поменял в отношении к путинскому режиму. Я говорил об этом и буду говорить".

Однако чешские власти Лузгину в убежище отказали. Он считает, что это могло произойти по политическим причинам:

— Я получил вчера ответ от Министерства внутренних дел Чехии – отказ. У меня есть 15 дней на его обжалование.

— Чехия вам отказала в политическом убежище. Вы разочарованы?

— Конечно.

— Вы напуганы?

— Нет. Разочарован – да.

— А почему вы считали, что Чехия вам предоставит политическое убежище?

— Наверное, второй раз я бы Чехию не выбрал в качестве страны, в которой можно просить политическое убежище.

— То есть вы были вынуждены сюда приехать?

— Да. Это единственная страна, где у меня были знакомые, которые мне могли чем-то помочь.

— У вас есть приговор за "реабилитацию нацизма", и это вполне политическая статья. Как чешское МВД объяснило свой отказ?

— Недостаточностью предоставленных доказательств моего политического преследования. По поводу исторических фактов они написали, что в дискуссию по историческим вопросам вступать не будут. Плюс ко всему, повлияло то, что Россия до сих пор меня не объявила в розыск в Интерпол. Это то, что мне перевел переводчик на вручении решения.

— Приговор суда для них не показался достаточным основанием? Приговор я видел, он был напечатан на бумаге.

— Видимо, нет. Видимо, настолько дружба между российскими и чешскими властями сильна, что…

— Вы думаете, что из-за этого?

— Я думаю, что политический фактор тут исключать совершенно нельзя. И это, наверное, все-таки основной фактор.

— То есть, если кто-нибудь из России захочет искать политическое убежище в Чехии, что вы им скажете?

— Не надо этого делать.

— Что вы будете делать теперь? Осталось 14 дней до подачи апелляции.

— У меня есть и были предполагаемые варианты решения. Если какая-то страна захочет меня принять в качестве беженца, не ссылаясь на Дублинское соглашение (возврат изначально в страну, в которой я попросил убежище), такие прецеденты существуют, я рассматриваю такой вариант. Но, скорее всего, буду подавать апелляцию.

— Вы знаете истории людей, которые искали политическое убежище в Европе из России, и которые его не нашли?

— Я знаю достаточно людей, которые в процессе находятся. Тоже апелляции, суды и так далее. Я знаю человека из России, который получил в Чехии политическое убежище, и, наверное, меня вдохновил этот момент. Были серьезные ожидания на позитивное решение.

— Если вам удастся получить политическое убежище в Европе, у вас есть уже планы какие-то, вы загадывали наперед, чем вы будете заниматься, или нет?

— Естественно, я владею ремеслом. Я автомаляр с огромным стажем, мне нравится моя работа, я считаю себя пластическим хирургом для автомобилей.

— То есть вы будете работать?

— Конечно.

— Как вы пришли к мысли, что вам нужно политические посты публиковать на странице во "Вконтакте"?

— Вы знаете, я имею оппозиционную точку зрения по отношению к путинскому режиму, и это просто очередная статья, репост которой я сделал. На сегодняшний момент путинский режим контролирует все: это СМИ, суды, полиция, армия. Единственное, что он не может контролировать, – это интернет. Сейчас они пытаются это сделать. И конкретно на моем примере хотят показать и запугать людей тем, что мы контролируем каждого, даже простого человека.

— Вы этот штраф в итоге заплатили?

— Конечно же, нет. Штраф я не платил из принципиальных соображений, я не хочу, чтобы мои деньги были разворованы, ушли на войну в Украине, в Сирии. Это принципиальное решение.