Антифашиста Виктора Филинкова, обвиненного в участии в террористическом сообществе, пытали. Об этом сообщает правозащитный портал ОВД-Инфо со ссылкой на заключение Общественной наблюдательной комиссии Санкт-Петербурга, члены которой посетили его в СИЗО.

Как сообщается, наблюдатели увидели у Филинкова многочисленные следы ожогов от электрошокера на всей поверхности грудной клетки и по всей поверхности правого бедра, а также гематому на правой щиколотке.

Дзержинский районный суд Петербурга арестовал Виктора Филинкова 25 января на два месяца. Его подозревают в участии в террористическом сообществе (ч.2 ст.205 УК РФ).

По версии следствия, Филинков и иные лица, разделяя анархистскую идеологию, приняли участие в подразделении террористического сообщества. Задержанный якобы признал предъявленное обвинение.

Виктор, 23-летний IT-специалист из Казахстана, проживающий в Санкт-Петербурге, пропал 23 января, когда ехал в аэропорт "Пулково".

Два дня его не могли найти жена и адвокат, телефон был выключен, на связь он не выходил. Она сразу предположила, что тот мог быть задержан спецслужбами, до этого пара замечала за собой слежку.

В интервью Настоящему Времени жена Филинкова заявила, что ее муж не занимался никакой противоправной деятельностью и не был участником каких-либо незаконных организаций.

– По словам силовиков, Виктор дал признательные показания. Верите ли вы в это?

– Я уверена, что такое решение для Виктора было не добровольное. Это очень серьезное обвинение, и жить с этим, и бороться против этого достаточно сложно.

– Что вам известно о его состоянии?

– Члены ОНК визуально оценили его состояние, сказали, видно, что он достаточно уставший, морально, может быть, истощен, но видимых следов применения насилия они не заметили. У Виктора на подбородке была царапина. Они у него спросили, как давно у него эта царапина, он сказал, что он ударился в машине.

Он не ударялся в машине, потому что вплоть до того, как это случилось, мы с Виктором часто держали связь. У меня есть его фотографии в день вылета в аэропорт. Буквально в час он мне скидывают свою фотографию, где он ест на рабочем месте, и никаких ссадин нету, а уже потом оказывается, что у него ссадина, которую он получил, по его словам, несколько дней назад.

Я понимаю, что разговор проходит при сотруднике СИЗО, и что-то, что Виктор скажет, что будет не совсем совпадать с тем, что хотят услышать сотрудники СИЗО, потом может выйти для него боком.

– Замечали ли вы какую-то слежку?

– После задержаний мальцевских, которые происходили 5 ноября, где-то через месяц мы начали замечать слежку за нашим домом. Виктор по пути с работы домой замечал подозрительных людей, которые вели себя очень нерационально.

Виктор остановился рядом с домом и сделал вид, что ищет ключи, а человек прошел вперед. Но там тупик, и этот человек очень затупил сам, видимо, ему дальше некуда было идти. Он постоял у подъезда, выкинул в урну пачку сигарет, и к этому времени Виктор уже ушел. Но тем не менее, такие подобные вещи мы замечали.

– Чем занимался Виктор как активист?

– Он был активистом, когда проживал в Омске. Там он поддерживал антифашистское движение, ничего незаконного там не было. В Санкт-Петербурге мы ничем публичным не занимались. Мы общались с людьми с похожими взглядами. Я не буду называть, конечно, имен, потому что, мне кажется, в данной ситуации все, что я скажу, будет использовано и против Виктора, и против меня, и против этих людей.