Министерство юстиции России рассылает письма средствам массовой информации, которых могут признать иностранными агентами, несмотря на то, что закон о присвоении такого статуса иностранным СМИ еще не принят Советом Федерации и не подписан президентом.
О каких ограничениях в работе идет речь, в письме из российского Минюста не указывается. Ранее депутаты Госдумы заявляли, что никаких ограничений свободе слова в России статус иностранного агента не несет. Как Минюст будет требовать отчетность от таких СМИ, пока неизвестно.
Вице-спикер Думы Петр Толстой объяснял депутатам, что американский закон об иностранных СМИ ущемляет свободу слова, а российский закон о признании СМИ иностранными агентами свободе слова не угрожает.
Психологический посыл
Нет ли в позиции российского депутата противоречия, логической ошибки, Настоящему Времени рассказал юрист, соавтор российского "Закона о СМИ", Владимир Энтин:
— Честно говоря, я не очень понял логику. Если говорить о том, что свобода слова находится в ущемленном состоянии, и более ущемленной ее сделать нельзя, то, может быть, депутат и прав. Но с юридической точки зрения это будет означать ущемление одного из средств массовой информации только по источнику финансирования либо по характеру учредителя. Соответственно, это мешает нормальной работе средства информации.
— Можно ли юридически верно выделить иностранное СМИ, если государство хочет, вполне имеет право на самом деле, не повредив его репутации или, по крайней мере, возможности работать?
— Давайте так, ведь в принципе то, кто является владельцем средства массовой информации, кто является его учредителем, страна происхождения средства массовой информации – все это известно из учредительных документов и самого характера вещания. То есть дополнительная идентификация иностранной принадлежности не требуется, с юридической точки зрения.
— Еще один вопрос про закон. Как вам кажется, как будет выглядеть в результате юридическая практика?
— Все-таки любой нормативный акт, любой законодательный акт имеет и свою причину, и следствие. Здесь, как я понимаю, причиной, непосредственным поводом является ущемление работы и деятельности RT. В международном праве существует такой принцип взаимности или зеркального применения каких-то мер в качестве реторсии. Но дело в том, что эта логика ока за око, зуб за зуб – она работает, когда касается только конкретного СМИ из определенного государства.
— Вы представляете себе как специалист в этом в вопросе, как работает закон "Об иностранных агентах" в США. На ваш взгляд, внесение компании, в которой работают сотрудники RT Америка, в такой список иностранных агентов в США ущемляет работу этого телеканала или нет? Если ущемляет, то насколько?
— Первое – это, скажем так, психологический посыл, что ты имеешь дело не просто со СМИ, пусть и иностранным, но агентом, который ведет некую враждебную деятельность против твоего государства. Поэтому здесь ущемление будет носить, скорее, психологический оттенок: не буду им давать какой-либо информации, не буду я как-то на них светиться, не буду я у них выступать, своя рубашка ближе к телу. То есть, иначе говоря, это, скорее, некое запугивание и интеллектуального сообщества, и журналистского сообщества. Введение такого рода дискриминации по стране происхождения, по принадлежности к иностранным гражданам, оно, конечно, отрицательно сказывается на общем принципе.
Директор Голоса Америки, пулитцеровский лауреат Аманда Беннет прокомментировала проект российского закона о признании иностранных СМИ иноагентами и заявила, что Голос Америки – независимая организация, которая стоит на принципах беспристрастности и достоверности фактов в своей работе и сохранит эти принципы. А президент Радио Свобода Том Кент отметил, что, хотя рано говорить о правоприменении закона в отношении радиостанции, уже сейчас российские СМИ В США имеют преимущества перед американскими в России.
"Никакое медиа не может чувствовать себя в безопасности"
Как Минюст будет требовать отчетность от СМИ, которые физически не представлены и не ведут хозяйственную деятельность на территории России, Настоящему Времени рассказал юрист международной правозащитной группы "Агора” Дамир Гайнутдинов.
— Первый вопрос о наших коллегах, которые работают в России: корреспондентах и других журналистах, которые работают на иностранные СМИ, которые, возможно, будут названы иностранными агентами. На них физически этот закон, на ваш взгляд, как-то повлияет?
— Я полагаю, что на самом деле этот закон, собственно, для них и принимался. Очевидно, что у российских властей нет возможности достать редакции зарубежных медиа, которые расположены физически за рубежом, и ключевыми мишенями будут прежде всего интернет-сайты этих изданий и сотрудники в России. Скорее всего, будут какие-то дополнения, поправки приняты к другим законодательным актам, которые будут устанавливать ответственность за сотрудничество, например, с медиа, которые не зарегистрировались в качестве иностранных агентов. Ну и будут они, безусловно, подпадать под всякого рода неофициальный контроль и надзор.
— Значит ли это, что можно соблюдать закон даже сотрудникам СМИ, которые будут признаны иностранными агентами, если они будут какую-то отчетность сдавать, или нет?
— Пока вообще непонятно, что будет означать этот статус иностранного агента, потому что принятый закон предполагает принятие еще и целого комплекса подзаконных актов, которые будут регулировать порядок признания иностранными агентами и требования к отчетности. Я полагаю, что примерно мы же знаем, как это все происходит с НКО – иностранными агентами. То есть одно дело – формальные критерии и требования к отчетности, к деятельности, к контролю за этой деятельностью, а другое дело – всякие неформальные стигмы, которые навешиваются как на организацию, так и на ее сотрудников. Они лишаются возможности общаться со спикерами, учреждать другие СМИ, организации, получать финансирование и так далее.
— Интересна правоприменительная практика хотя бы по примеру работы НКО, которые в России некоторые признаны иностранными агентами, то есть как глубоко распространяется действие закона на сотрудников и людей, сотрудничающих с ними? Например, есть корреспонденты, которые работают в штате компании – у CNN целое бюро в Москве – а есть фрилансеры. Могут ли у них быть неприятности после принятия закона?
— Пока нет, пока никаких ограничений на сотрудников подобных медиа не принято, не предусмотрено.
— Можно сделать такие правила, которые соблюдать будет практически невозможно?
— Запросто.
— Допустим, такие СМИ по примеру НКО обратятся в Европейский суд по правам человека, можно отсудить правоту свою и как-то защитить себя, как вы считаете?
— Шансы в Европейском суде в случае наложения каких-то санкций на основании вот этого принятого закона я бы оценил как 100-процентные практически. Потому что с точки зрения практики Европейского суда, то, что приняли эти люди, которые называют себя депутатами, оно вообще не может считаться законом. Мало написать на документе сверху "закон", нужно, чтобы этот закон отвечал критериям определенности, чтобы граждане понимали последствия своих действий. Этот закон, принятый Госдумой сегодня, он настолько сформулирован неопределенно, что он не позволяет оценить последствия никому, никакое медиа не может чувствовать себя в безопасности, вне зависимости от того, как оно действует.
Идеологическая формулировка
Почему депутаты Государственной Думы проголосовали единогласно за поправки к "закону о СМИ" и чем можно заменить формулировку "иностранный агент" на русском языке, чтобы она означала то же, что и в своем английском аналоге, Настоящему Времени объяснил бывший депутат Госдумы Илья Пономарев.
— Если бы ситуация была нормальной, если бы мы жили не в авторитарном государстве, а нормальном демократическом, ничего бы страшного в этом законе бы не было, потому что действительно ведь в США изначально был принят аналогичный закон про иностранных агентов, просто он четко регламентирован, каким образом он применяется. И я сам был в первых рядах тех людей, которые говорили о том, что телеканал Russia Today должен быть подведен под действие этого закона, потому что этот закон изначально и был принят в 1938 году, если я правильно помню, для противодействия нацистской пропаганды, то есть именно злонамеренному распространению недостоверной информации.
Во-первых, дозачистили, конечно, Государственную Думу. Потому что если бы в этой Думе оставался бы я или коллега Гудков, или еще несколько наших единомышленников-депутатов, безусловно, мы бы проголосовали против, хотя, повторюсь, что если была бы нормальная ситуация в стране и было бы нормальное демократическое общество, я не знаю, как бы я голосовал в подобном законе. Скорее всего, он был бы просто доведен до ума, то есть то, что механизм защиты от пропагандистских действий не является ничем таким неправильным, это, на мой взгляд, очевидно.
— В самой позиции депутатов – ни американских сенаторов, которые когда-то этот закон принимали, ни сейчас российских – большой проблемы, так же, как и ты, не вижу. Я вижу проблему в том, что слово "иностранный агент" в американском контексте звучит не равно слову "иностранный агент" в российском контексте. Если бы ты придумывал ярлык, как ты сам говоришь, для иностранных СМИ, которые финансируются из-за рубежа в России, как бы ты их назвал, чтобы уйти от вот этой сталинщины?
— Я бы назвал "иностранный источник", на мой взгляд, это точный аналог foreign agent, английского выражения. Там foreign agent – это иностранный представитель, если уж совсем дословно переводить, но для того, чтобы это была универсальная формулировка – иностранный источник. По сути, ничего плохого в этом нет, но да, это источник другого государства. В США под действие этого закона попадает не только Russia Today, но и, например, японское NHK, или австралийское CBS, или китайское CBC.
Законы второпях
Почему российские власти так спешили с принятием закона о СМИ – иностранных агентах, я прямо сейчас спрошу у депутата Госдумы прошлого созыва Дмитрия Гудкова.
— Как ты считаешь, то, что закон принят такой общий, такой неточный в формулировках, который непонятно, как исполнять – это недоработка российских депутатов, ты же знаешь, как они работают, по крайней мере, имеешь представление, или какая-то спешка, или в этом есть специальный умысел?
— Я думаю, никакого умысла нет, просто поступила команда из Кремля, и нужно было очень быстро все реализовать, поэтому депутаты в последнее время не очень внимательно относятся к тому, за что голосуют, тем более когда есть команда из Кремля. Поэтому написали ерунду полнейшую, по сути, это закон о том, что чиновник Минюста может все что угодно признать иностранным агентом.
— А зачем так спешить? Говорят, месть хороша, когда она холодная. Мне кажется, что и президент России такие формулировки должен неплохо понимать.
— Подождите, там совершенно другие законы и другая логика. Есть команда – нужно быстрее реализовать и отчитаться, понимаете, что вы? Поэтому быстро все сделали, попиарились. Миронов вчера, например, рассылал пресс-релизы о том, что внесены поправки, так что они даже еще на этом делают себе пиар. А вообще закон, конечно – это просто какой-то кошмар. То есть это, мне кажется, даже студент первого курса какого-нибудь юрфака никогда бы такой не написал.
— Все-таки хочется верить, что, кроме депутатов, есть еще помощники, которые, поправь меня, если я ошибаюсь, многие из них с юридическим образованием, есть же в Думе, в аппарате люди образованные.
— Конечно, есть. Вообще правовое управление Госдумы состоит из очень профессиональных кадров. Но когда речь идет о выполнении команды из Кремля, то вообще на мнение юристов все плюют, потому что спустили – надо быстро проголосовать. И поправка, которая была внесена ко второму чтению со всеми этими ужасами просто, была подписана группой депутатов во главе со всеми лидерами всех думских фракций: это Миронов, привет, "Справедливая Россия", Зюганов, КПРФ, Жириновский. То есть они все вместе внесли, я думаю, даже особо не глядя, не вчитываясь, и проголосовали.
— Ту Думу, в которой ты работал, прошлого созыва, называли бешеным принтером и как только не ругали, а там все-таки несколько человек всегда возражали или как-то высказывали свою позицию: даже Максакова однажды воздержалась, когда голосовали за "закон Димы Яковлева", ты голосовал против многих законов. Почему в этой Думе – никто не высказывается против?
— Нет, в этой Думе другие проблемы. Там на самом деле идет конкуренция за лицо Государственной Думы между Милоновым, Поклонской и Володиным. Последний очень сильно проигрывает. Слава богу, кончилась "Матильда". Кончилась "Матильда" – закончилась Поклонская, ненадолго вылез Милонов, но как-то, в общем-то, не очень удачно.
— Ты политик публичный, у тебя есть свои кампании, недавно ты проводил большую кампанию по выборам муниципальных кандидатов в Москве, часто используешь всякие платформы для блогов, например YouTube. Как ты считаешь, можно по этому закону блог какой-нибудь из твоих кампаний назвать иностранным агентом?
— Не мой блог, а, скажем, сервисы, которыми я пользуюсь.
— Да, да. Сервис – это площадки.
— Фейсбук, твиттер, ютуб, более того, "Лувр", "Нотр-Дам-де-Пари" какой-нибудь, компания, которая производит "Телепузиков", все иностранные организации, даже без образования юридического лица, если они производят какие-то аудио-, аудиовизуальные, печатные и прочие сообщения для неограниченного круга лиц, или как там правильно названо, все признаются иностранными агентами.
То есть, грубо говоря, вы у себя где-нибудь в Европе решили с российской диаспорой выпустить к юбилею или дню рождения Пушкина сборник его стихов и профинансировали это из какого-нибудь фонда, условно, пражского. Даже если вы распространяете это в Европе, а не в России, то в принципе чиновник из Минюста может по закону признать этот фонд иностранным агентом, потому что вы распространяете информацию, и в принципе…
— Все это заблокировать, непонятно только как.
— Вам грозит до 2-х по одной статье, по другой статье до 3 лет.
КОММЕНТАРИИ