Имя Генерального секретаря КПК, председателя КНР Си Цзиньпина и его политические идеи внесены в Устав Компартии Китая на закрывшемся 24 октября XIX съезде китайских коммунистов. Нынешний глава Китая при жизни сравнялся с двумя другими вождями КНР – Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином.

Доклад Си Цзиньпина на церемонии открытия XIX съезда КПК 18 октября назывался "Как добиться решающей победы в построении общества среднего достатка и одержать великую победу социализма с китайской спецификой в новую эпоху". Изложенные в речи председателя Си принципы планируемого превращения Китая к середине нынешнего века в могущественное государство и вошли в обновленный Устав КПК – как и имя их автора.

На заключительной сессии 2336 делегатов XIX съезда КПК выбрали новый состав Центрального комитета Коммунистической партии Китая, куда попали 205 человек. 25 октября, по итогам съезда, новый ЦК должен принять самое важное для страны решение – утвердить новый состав Политбюро ЦК КПК и Постоянный комитет Политбюро (ПКПБ), в который входят всего семь человек. Именно ПКПБ во главе с Генеральным секретарем Си Цзиньпином и станет определять жизнь Китая, и во многом – всего мира, в ближайшие годы.

Одним из главных событий этого съезда, как отмечает политолог-китаист, руководитель Школы востоковедения при Высшей школе экономики в Москве Алексей Маслов, также стало то, что в новый состав ЦК и ПКПБ не попал товарищ Ван Цишань, правая рука Си Цзиньпина, а для многих, вероятно, самый страшный человек в партии. Он до последнего времени возглавлял Центральную партийную комиссию по проверке дисциплины, главный антикоррупционный орган КПК.

Именно Ван Цишань, которого западные СМИ иногда называли "китайским Берией", был непосредственным организатором охоты на всех коррумпированных чиновников высшего звена в стране в последние годы и громких судебных процессов над ними, иногда заканчивавшихся вынесением смертных приговоров. Впрочем, как подчеркивает Алексей Маслов, это нисколько не мешает Си Цзиньпину и не влияет на его грандиозные планы:

​–​ Насколько фундаментальным стало это событие –​ внесение имени Си Цзиньпина и его идей при жизни в устав КПК? И что оно значит сейчас лично для самого председателя Китайской Народной Республики?

– Речь идет, действительно, о глобальных идеологических изменениях и о фиксации крайне важной ситуации, когда идеи связываются с конкретной личностью. Это случилось при жизни только Мао Цзэдуна, а с Дэн Сяопином – уже после смерти. В данном случае Си Цзиньпин "красит себя" конкретно под Мао Цзэдуна! Это значит, что, скорее всего, он, очевидно, оценивает себя как крупного теоретика коммунистической мысли, марксистской теории. И что он, скорее всего, пойдет на третий или на четвертый даже срок. То есть он превращается в абсолютного харизматического лидера, который и будет осуществлять те планы, о которых он говорил в своем выступлении на открытии съезда.

–​ Что же собой представляют эти идеи Си Цзиньпина, его доктрина развития партии и страны, о которых все говорят, потому что они попали в обновленный Устав КПК? Их можно обозначить по пунктам?

– Безусловно! Как формулируется вообще его основная идея? Как продолжение строительства социализма с китайской спецификой в новую эпоху. Здесь важны два составных компонента этого названия. Во-первых, строительство социализма с китайской спецификой – это старая формулировка, которая ничем не отличается от той, что была в течение последних трех десятилетий. Это говорит о том, что Китай неизменно следует своей идеологии, никакого изменения нет. Многие китайцы надеялись на либерализацию курса, на некое послабление идеологического давления – эти надежды, по сути дела, можно считать разрушенными, Китай будет продолжать строить социализм с китайской спецификой на основе той же самой идеологии.

А вот вторая часть формулировки, в "новую эпоху", или в "новую эру", если переводить точнее – говорит о том, что Пекин все же будет гибко менять свою позицию. Поскольку мир изменился, у Китая появились новые требования к этому миру, новые претензии, можно сказать. Это прежде всего разговор о том, что Китай требует совсем другой международной повестки дня, он говорит о том, что необходимо максимально открывать торговые рынки для КНР, открывать более широкий доступ к экономическим ресурсам. Пекин формирует вокруг себя новую, как он говорит, "коалицию дружественных стран". То есть, таким образом, новая эпоха для Китая – это, по сути дела, активизация КНР на внешней арене. Формулируя коротко: нас ждет активизация Китая внутри него самого и снаружи, но прежде всего – на основе старых идеологических моделей.

Плюс к этому, учитывая, что произошла фиксация не просто лозунга, но имени и фамилии Си Цзиньпина, это значит, что речь идет о том, что именно его идеи будут оставаться руководящими идеями на протяжении нескольких десятилетий. Раньше, например, каждый руководитель китайской компартии вносил свою строчку в Устав КПК, но при этом – как это было при Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао, двух предыдущих руководителях – имена их не указывались. Они отбыли каждый свои два срока, то есть по 10 лет, и ушли с политической сцены. Си Цзиньпин же, зафиксировав свою фамилию, закрепляет себя в истории!

Еще одна важная часть его концепции – это максимальное усиление Китая в военной сфере. Неслучайно Си Цзиньпин столь много времени уделил в своей речи рассказу о том, что китайская армия к 2035 году должна стать армией мирового уровня. Безусловно, эта же концепция предусматривает развитие и усиление так называемой "социалистической демократии", которая противостоит "западной демократии". В КНР социалистическая демократия соседствует, прежде всего, с усилением контроля над СМИ, в том числе над электронными. И Си говорит о возможности проведения партийной дискуссии на низовом уровне – но это, по его мнению, не должно выливаться в какие-то дискуссии в обществе в широком смысле.

И наконец, идея "завершения строительства общества среднего достатка", то есть общества "Сяокан". Это не новый лозунг, он был выдвинут еще Дэн Сяопином. Но сейчас обозначены точные сроки, когда это должно состояться, – 2035 год. По сути дела речь идет о формировании широкого среднего класса в Китае, чтобы ВВП на душу населения в КНР соответствовал среднему ВВП на душу населения в европейских странах. То есть Китай сейчас уже не просто решает какие-то бытовые проблемы, но соревнуется с Европой и выводит свое общество на среднеевропейский, то есть, в общем, вполне достойный уровень.

–​ Как Си Цзиньпин сумел, в отличие от всех своих предшественников, прийти к такому триумфу? Не за счет же только идей и лозунгов, но явно и за счет методов, за счет окружения?

– Методы Си Цзиньпина весьма отличаются от методов и Ху Цзиньтао, и Цзян Цзэминя, двух его предшественников. Лозунги, которые сейчас им выдвинуты, не новы, они, скорее, просто подкрашены другими красками. А вот методы были вполне новыми. Прежде всего, Си Цзиньпин во главу угла в свою первую пятилетку поставил борьбу с коррупцией. Во многом, конечно, она расценивалась как борьба с инакомыслием, но здесь есть, на мой взгляд, абсолютная "смычка" борьбы с реальной коррупцией, которая разъедала Китай, с формированием местных независимых элит, которые выдвигали если не свою повестку дня, то по крайней мере были не очень лояльны государству. Это была и "чунцинская элита", и "шанхайская элита", то есть крупные партийные руководители, которые в известной степени играли в свою игру – и во многом потеряли лояльность по отношению к ЦК. Их жены жили за рубежом, дети учились в зарубежных университетах – и для нового рывка Китая это было недостаточно и невозможно.

Именно поэтому главной кампанией Си Цзиньпина стала борьба с коррупцией, которую вел его очень близкий соратник, практически всю жизнь вместе проработавший с Си Цзиньпином и возглавивший эту пресловутую комиссию при ЦК КПК по партийной дисциплине, Ван Цишань. И именно под руководством Ван Цишаня была проведена, в прямом смысле слова, чистка рядов, нельзя назвать происходившее иначе. Было заведено более 1 миллиона 300 тысяч различных уголовных дел против разного рода коррупционеров, пострадали более 70 представителей военной элиты, несколько десятков министров, были сломлены полностью такие группировки, как, например, чунцинская, и многие другие. Я полагаю, что Си Цзиньпин расчистил себе площадку, ну и, конечно, в известной степени сформировал новую элиту.

Например, в том самом крупнейшем городе Чунцин, который долгое время был оплотом группировки функционеров, представлявших как бы иную концепцию развития Китая, за последние годы сменилось два руководителя местной партийной организации. А фамилия нынешнего третьего руководителя, Чень Миньэра, которого когда-то прочили в преемники Си Цзиньпина, просто не была названа сейчас даже в числе будущих членов Постоянного комитета ЦК КПК.

Таким образом, Си Цзиньпин сформировал новые органы управления партией и переформатировал работу партийных комитетов, сделав ее более жесткой, более прямолинейной. Ну и самое главное, он показал населению, что КПК по-прежнему руководит всем в обществе –​ и реформами, и политической деятельностью, и международной повесткой дня. Именно поэтому, собственно говоря, идя на второй срок, он выдвинул и новые лозунги.

–​ Если рассуждать не только о фигуре самого Си Цзиньпина, а именно о его борьбе с коррупцией и его окружении, то судьба Ван Цишаня, главного борца с коррупцией, главы этой главной китайской "спецслужбы", Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины, которую негласно называют "партийной контрразведкой", дает почву для раздумий и предположений, по итогам этого съезда?

– Конечно, Ван Цишань не вошел сейчас в будущее руководство страны, потому что подошел предельный возраст, ему 69 лет. И хотя многие говорили, что в его случае это негласное и неписаное правило – что члены Политбюро ЦК КПК старше 67 лет на съезде должны уходить в отставку – будет нарушено, этого не случилось, и Ван Цишань ушел в тень. Но, собственно говоря, давайте посмотрим, кто встал на его место? Это Чжао Личжи, нынешний глава орготдела КПК, теперь глава Центральной партийной комиссии по проверке дисциплины. Он – близкий сторонник клана Си Цзиньпина, безусловно, человек очень и очень влиятельный, и самое главное, очевидно, что теперь прежние чистки будут продолжены. Это явный намек на то, что к власти приходят новые свежие силы, которые не будут менять никакую концепцию, но зато явно с новой энергией примутся за борьбу с коррупцией. Поэтому уход Ван Цишаня в этом плане не говорит ни о чем, кроме того, что Си Цзиньпин просто заново "вливает новое вино в старые мехи".

​–​ А сама по себе Центральная комиссия КПК по проверке дисциплины –​ действительно страшный орган для, вероятно, большинства китайских коммунистов? Западная пресса Ван Цишаня называла "китайским Ежовым или Берией". Это действительно так?

– Безусловно, это один из самых жестких и суровых органов, который есть на китайском политическом Олимпе. Самое главное обвинение против него – что это орган, по сути дела, досудебного разбирательства. Многие китайские коммунисты, против которых еще даже не было возбуждено никакого уголовного дела, часто в последние годы просто пропадали на несколько дней, а потом возвращались оттуда – уже с полностью сломленной психикой. Предположим, что это не более чем слухи, но тем не менее, эта комиссия действовала жестко, это точно. Ван Цишаня действительно называли и "китайским Берией", и "китайским Ежовым". По итогам его деятельности и работы этой комиссии пострадали 35 членов ЦК КПК – это столько же, сколько членов ЦК КПК пострадало всего с 1949 по 2012 годы! То есть именно тогда, когда шли и массовые репрессии, и была "культурная революция", и был "большой скачок". Вот тогда пострадало членов ЦК КПК столько же, сколько и сейчас!

Казалось бы, к чему такая жесткость? Но это, как объясняют в ЦК, мера вынужденная, потому что никакого другого способа возобновить активность Китая и пресечь коррупцию, нет. Коррупция в данном случае – это не только взятки, не только интеграция видных членов Компартии Китая в экономическую элиту. Это, прежде всего, абсолютная утрата целеполагания к росту Китая. И это то, чего очень боится Си Цзиньпин, потому что ему действительно нужна армия коммунистов, люди, готовые бороться за новые идеалы Китая, как ни громко это сказано. Люди, разложенные жизненными благами, уже не могут составить армию – для Си Цзиньпина. И все последние годы глава Китая и приводит свою армию в состояние боеготовности, – полагает Алексей Маслов.