Разгар осени – в Латвии довольно прохладная, но еще душистая и цветастая пора. По всей Балтии крестьяне чествуют это плодово-ягодное время, жгут костры, поют "гори-гори ясно", жгут ритуально в кострах грибы-ягоды-фрукты и благодарят осень за ее чудесные дары.

Но в латвийской области Латгалия осенью – свой главный праздник: день рождения художника Марка Ротко.

В этом году на родину Ротко приехали девять художниц из разных стран Европы и Америки. Почти все в Латвии впервые. Им была предоставлена уникальная возможность "потрогать" картины художника, которые хранятся в местном музее и нарисовать что-то свое, вдохновившись его гением.

"По регламенту оговорено, что мы оплачиваем нашим участникам симпозиума все, кроме транспортных расходов, но они взамен дарят нам как минимум две работы, – рассказывает Марис Чачка, куратор Центра Ротко. – Как показывает опыт, когда они видят наши хранилища, всю атмосферу здесь, они обычно дарят всю сделанную здесь работу".

Что же почувствовали те, кто приехал в Даугавпилс?

Для немки Эрдмут Блах две полосы латвийского флага – пара вспышек красного перед глазами. Этот цвет у Ротко многие считают главным.

Швейцарка Сюзанна Лайнер погуляла по индустриальным развалинам Даугавпился. Хотя по размерах это второй город Латвии, многие считают его "депрессивной" столицей страны. Покинутые здания, графичные формы, полное отрицание цвета. "Иногда нам нужна просто линия", – так называется ее работа белым по белому.

Местную грусть прочувствовала другая любительница геометрии – голландка Жозе Херкен. Балтийское небо она хладнокровно разложила на квадратики, как в палетке дизайнера.

"Я назвала работу "Даугавпилсский блюз". Это и печаль, и голубой цвет, и еще музыка, – рассказывает Жозе Херкен. – Я знаю, что латыши любят петь и сочинять музыку. Балтийские страны такие же маленькие, как Голландия. И я думаю, у нас много коренных, исконных вещей… Много аутентичного! Если ты маленький, ты хранишь свою "настоящесть" особенно ревностно".

Еще одна участница симпозиума, англичанка Эрин Лоулор, тоже живет в городе с неприветливым небом – Лондоне. Там в галерее Тэйт неплохое собрание Ротко. Но британская коллекция не может сравниться с двумя неделями наедине с картинами Ротко, которые Лолор провела в хранилище в Даугавпилсе. Результат – несколько экспрессионистских пейзажей малярными кистями – такими работают китайские каллиграфы. Пишет Эрин, положив холст на пол. Говорит, это похоже на спорт.

"Самое потрясающее было – увидеть местные пейзажи. Честно, я и представить не могла, как много их в работах Ротко – эти серые небеса, потрясающее распределение цветов, – говорит Эрин Лоулор. – Хоть он и уехал в Америку и жил там всю жизнь, Латвия осталась с ним навсегда".

Латвия – страна, в которой не писать пейзажи удается, только применив большое волевое усилие. Американка Диана Сирлин, поняв, что в ее работах слишком много горизонтов, просто повесила их вертикально. Но убежать не удалось – ни от пейзажей, ни от собственных корней.

"Для меня эта поездка стала особенной: мой дедушка родился здесь, в этом городе, – говорит Диана Сирлин. – Он очень давно уехал вместе с братом и поселились в Нью-Йорке: там родился мой отец. Я и представить не могла, что буду здесь рисовать в честь дня рождения Ротко, да еще и припаду тут к корням. Признаюсь, я о дедушке узнала всего месяц назад. Мне брат рассказал, а я и не знала".

Но зрители слегка растерялись от такого обилия математического актуального искусства и с радостью приникали к спасительному полотну турчанки Нимет Кесер. Она суровый Даугавпилс попросту превратила в пышный южный курорт, каким-то образом найдя в нем даже кипарисы.