45-летний Алексей Шепилов из Воронежа завербовался в ВС РФ в 2023 году, чтобы, как признается его жена Наталья, "поскорее выбраться из тюрьмы". Через три месяца был ранен, его заразили ВИЧ (предположительно при переливании крови), диагноз позже подтвердили в госпитале Пскова. Однако увольнять Алексея командование отказывается, несмотря на разъяснение из прокуратуры о необходимости это сделать.
Текст: "Окно"
Лечение Шепилов не получает уже больше года. В СПИД-центре его жене заявили, что не имеют права выдать антиретровирусную терапию военному.
Алексея Шепилова завербовали в 27-ю штурмовую бригаду в октябре 2023 года.
– Прямо в ИК-7 в поселке Пакино Владимирской области 19 октября 2023 года он и подписал контракт с Минобороны (есть в распоряжении редакции). Ровно на год, до 19 октября 2024 года. Пытался таким способом выйти [на свободу] поскорее. Потому что по 105-й (ст. 105 УК РФ, убийство . – "Окно") ему сидеть еще очень долго оставалось, – говорит его жена Наталья.
Свою вину в убийстве он не признает, считает случившееся вынужденной самообороной.
– Я "выбивал" дань у грузинского депутата, из Воронежа в Грузию приехал. Тот был с охранником, пошел в отказ и собирался убить меня - либо я, либо меня, – объясняет Алексей. – За долгом сьездить мне блатные "задали". Грузинский депутат в городе Воронеже с другом своим прокурором Боярковым гнали черную икру через наш санаторий Горького. А блатные "смотрели", чтобы товар доходил без сбоя, но в один момент депутат зажрался и не захотел платить. Меня и отправили забирать положенное. Но человеческая жадность не знает границ...
По словам Алексея, он буквально сразу пожалел о контракте – бывших заключенных бросили в "мясные штурмы" практически без подготовки. И до сих пор удивляется, что был ранен только спустя три месяца, поскольку большую часть сослуживцев убило или ранило в первый же месяц.
– Должен был я принести еду на левый фланг, взял два рюкзака и понес – туда дошел нормально, отдал продукты и назад. Но по дороге назад за мной увязалась "птичка" (дрон), пытался оторваться, но она сбросила гранату, осколками прилетело мне в ноги. Так я и попал в Валуевку (село в Старополтавском районе Волгоградской области): меня, раненого, перебросили через границу и в "надувной" госпиталь. Там поселили в спортзал, где были сотни людей вповалку – просто не продохнуть, запах стоял ужасный, гниющего мяса. На столах там же оперировали, там же переливания крови делали, – вспоминает Алексей.
В январе 2024 года его перевезли в военный госпиталь Пскова, где впервые диагностировали ВИЧ.
– В октябре при вербовке нас тестировали, перед этим (в ИК) тоже проверяли. Не было ничего подобного, – говорит Алексей. – Думаю, что в том надувном лазарете и заразили, когда переливание делали. Больше негде.
В свидетельстве о болезни от 22 апреля 2024 года медики военно-врачебной комиссии (ВВК) подтвердили, что ВИЧ-инфекцией Шепилов был заражен "в период военной службы". Однако ему поставили категорию "В" – ограниченно годен.
– Сначала они говорили, мол, у тебя осколки в ногах, поэтому категорию временную ставим. Залечишь их, проведем еще одну ВВК и поставят "Д" или "Г" и уволят. В апреле провели еще одну ВВК, но опять муж годен только "ограниченно", – возмущается Наталья. – В ВВК ему добавили кисту в верхней челюсти, близорукость не забыли указать. А то, что у них человек сидит без терапии и медленно умирает, – хоть бы что! Они ждут, когда он загниет уже там, тогда только выпустят. Ведь больше года уже прошло, как знают о ВИЧ-статусе, а лечения – ноль.
В результатах ВВК медики отсутствие лечения подтверждают: "ВИЧ-инфекция, третья стадия, без антиретровирусной терапии".
– Я не понимаю, зачем им такой вояка?! Почему они его не списывают? Совсем людей нет? Или боятся, что вернется и подаст в суд на Минобороны за заражение? Вообще-то есть такая мысль! – рассуждает Наталья. – Но сейчас они его просто убивают там, ВИЧ переходит в СПИД и любая простуда – это смерть... Я пыталась сама достать антиретровирусную терапию и передать таблетки Алексею, пришла в СПИД-центр воронежский. Мне там: он военный, у них своя медицинская система, нам влезать не положено, вот уволится – приходите. Они ничего не могут сделать, так как он под властью вооружённых сил. А вооруженные силы его и не увольняют, и не лечат! В общем, если ты военный, так и так помрешь. Теперь муж должен сдохнуть без лекарства!
В феврале 2025 года Наталья добилась от военной прокуратуры Красногорского гарнизона разъяснения ситуации. В документе (есть в распоряжении редакции) говорится, что Шепилова следует уволить из рядов Вооруженных сил РФ как минимум по двум основаниями – по состоянию здоровья ("по социально значимому заболеванию") и вследствие окончания контракта.
Как только ответ прокуратуры семья военного отправила в часть, Шепилова перевели в другую роту.
– 28 февраля издали приказ о его переводе из рядовых в новую роту, но уже старшим стрелком! Она тоже где-то в Луганской области расположена. Только доехал туда, сообщил, что ни хрена там нет, даже антибиотики парням из отпуска везут в часть. Ему же любое ОРВИ нужно сразу купировать. И не только ему – там есть еще со статусом ВИЧ военные, – говорит Наталья.
В выписке из приказа о переводе сообщается, что ефрейтора Шепилова назначили стрелком в 272-й мотострелковый полк 47-й танковой дивизии.
– Я не знаю, сколько именно, но точно не двое, больше. При этом мой муж с таким диагнозом переносит раненых, с открытыми ранами. Это разве нормально? Они точно обеспечили безопасность окружающих? – спрашивает Наталья. – Да плевать им на их и на нашу безопасность. Они результаты теста с опозданием отправили – муж успел из госпиталя приехать и меня заразить. У нас в семье двойная трагедия. Мне пришлось из сферы торговли из-за этого статуса уволиться. А у нас дети.
По словам военных адвокатов, отказом уволить ВИЧ-инфицированного Минобороны нарушает не только запрет самого же министерства (ВИЧ числится первым в списке заболеваний, с которыми человек не может быть принят на военную службу), но и федеральный закон №76 "О статусе военнослужащих" (ст.16: "Право на охрану здоровья и медицинскую помощь").
– Воевать ВИЧ-положительному не просто тяжело, а практически невозможно, – говорит правозащитник Максим (имя изменено для его безопасности). – Выписка антиретровирусной терапии происходит в регионе, где он прописан и наблюдается. В среднем ее выдают каждый квартал, то есть через три месяца ему нужно снова получить терапию. Даже в случае доверенности на жену или другого близкого родственника, терапию как-то нужно довезти до фронта. Есть риск пропуска в приеме. При пропуске антиретровирусной терапии возникает резистентность – в итоге выписанные препараты уже мало эффективны. Вирус может распространяться в крови. Для того чтобы контролировать этот процесс, пациенту нужно сдавать анализы. А есть ли такая возможность на войне? Я уж не говорю про отказ выдать терапию в принципе – это прямое оставление человека в опасности.
Но опасность грозит не только самому больному, поскольку он сам становится источником заражения.
– В конце 2023 года был в том же батальоне контрактник из Челябинска, он на момент вербовки был уже заражен. Потом он "передумал воевать" и чтобы откосить, когда это стало почти невозможно сделать, раскрыл свое заболевание. Помогло, но ненадолго. Сначала его отправили на лечение и реабилитацию в Луганск, потом в Челябинск – на учет встать и продолжать лечиться, со службы формально не увольняли, но он уже был уверен, что отстали, – рассказывает правозащитник. – Военный начал принимать терапию, но в спящий режим увести вирус не успел – вызвали в военкомат (он пришел, потому что регулярно отзванивался о ходе лечения, и все было нормально), оттуда его уже не выпустили. Под конвоем увезли в часть и даже оставшуюся терапию взять не дали!
Экс-сослуживцы Шепилова из его старой роты отмечают, что совсем не удивлены тому, что инфицированных военных оставляют в части и не дают их уволить.
– У нас сейчас не может увольнение получить человек с органическим поражением мозга! У него подтвержденный психдиагноз, а ему оружие в руки дают! Он не раз кидался на своих же, но командиры просто отказываются его отпустить, – говорит военный Андрей. – Я видел его меддокумент – "органическое эмоционально неустойчивое лабильное расстройство личности в связи со смешанными заболеваниями, со стойкими длительными психическими нарушениями и частыми декомпенсациями". После последнего срыва, когда он кидался с ножом на нас, он лежал примерно с месяц в ПНД (психоневрологическом диспансере) Воронежа и вернулся! Вернулся к нам, как ни в чем не бывало – с оружием ходит. При этом он сам понимает всю ненормальность происходящего, просится назад в больницу, говорит, что это по сути неизлечимая болезнь, которая лишь немного корректируется препаратами. Это никого не волнует. Российская армия – это дыра. Всем на всех по**й.
