5 ноября Генпрокуратура РФ объявила Международную Ассоциацию Интелектуальных Игр (МАИИ, немецкоязычное название IAIS), "нежелательной организацией". Она объединяет сотни участников спортивных версий популярнейшей в России и многих других странах телеигры "Что? Где? Когда?"
Текст: "Окно"
Движение "знатоков" раскололось еще до начала войны. Часть из них состоят в российской Международной ассоциации клубов (МАК) "Что? Где? Когда?". Другие "знатоки", недовольные происходящим в МАК, еще в апреле 2021 года образовали свою ассоциацию – МАИИ: сейчас в ней в основном те, кто был вынужден уехать из России из-за войны и несогласия с политикой Кремля.
Телеигра "Что? Где? Когда?" была создана режиссёром Владимиром Ворошиловым и редактором Натальей Стеценко в 1975 году: команда "знатоков" противостоит команде телезрителей, которые задают самые разные вопросы. В 1989 году Ворошилов собрал энтузиастов игры на учредительный конгресс, где была создана МАК (Международная ассоциация клубов "Что? Где? Когда?"). Конгресс проходил в Мариуполе. В 1990 году Ворошилов и Стеценко основали телекомпанию "Игра-ТВ", занимающуюся производством игровых и развлекательных программ для различных каналов российского телевидения и интернета. Поначалу в качестве призов победителям вручали книги. С 1991 г. играть стали на деньги.
Международная ассоциация интеллектуальных игр (МАИИ) выполняла в России функцию спортивной ассоциации: устанавливала единые правила игры, контролировала их выполнение, занималась ловлей "жуликов" и вела общий рейтинг всех игр, проводимых под её эгидой (по ее правилам), – то есть почти всех спортивных игр в ЧГК.
Рейтинг команд ЧГК нужен для того же, для чего и рейтинг в любом спорте. И если не будет одной общепризнанной независимой спортивной ассоциации, которая ведёт рейтинг, то как единая спортивная система ЧГК просто развалится, так же как профессиональный футбол немыслим без ФИФА, их независимого контроля и их рейтинга.
По словам члена исполкома МАИИ Юрия Разумова, денежных призов в спортивном ЧГК практически не бывает. Игрок из Депропетровска Роман Немучинский это подтверждает.
– Максимум, что помню, – всякая электроника. В телевизионном были сертификаты лучшему игроку на 300 тысяч рублей, потом, кажется, и на 600, правда, я уже лет пять как эти игры не смотрю.
С 1991 года, когда телевизионная интеллектуальная игра превратилась в "интеллектуальное казино", там появилась довольно сложная система призов, которая много раз менялась. Каждый вопрос получил свою цену, игровой стол разделили на секторы, самым дорогим был сектор "Зеро" (в 1991 году он стоил 60 тысяч рублей). С 1994 по 1998 год в игре можно было делать ставки – ставить фишки по цене сектора. До середины 1990-х годов команда, потерпевшая хотя бы одно поражение, лишалась членства в клубе, но игрок, выигравший приз "Хрустальная сова", получал еще и "красный пиджак", делавший его "бессмертным" членом клуба.
Во второй половине 90-х у игроков появился денежный рейтинг, тогда же были зафиксированы самые высокие ставки – например, 12 тыс. долларов за правильный ответ на один вопрос в секторе "Зеро" в 1996 году. С 2001 года на деньги играют уже не "знатоки", а телезрители: чтобы получить приз, им надо победить "знатоков".
У МАИИ, не зависевшей ни от телевидения, ни от государства, ни от спонсоров, была демократическая, выборная структура и независимый источник финансирования – добровольные пожертвования и членские взносы, которые полностью покрывали нужды организации.
Почему МАИИ оказалась столь неугодной российским властям и как это скажется на играх в "Что? Где? Когда?" в России и за ее пределами?
"Играем в вопросики"
Еще в советское время в России и бывших советских республиках вокруг "Что? Где? Когда?" (ЧГК) сложилось свое сообщество. Помимо телеигры появилось множество команд, которые соревновались друг с другом офлайн. Игроки и организаторы дружили, конфликтовали, делили сферы влияния и деньги. Все как в любом сообществе. После смерти создателя игры конфликтов стало намного больше.
В 2001 году Наталия Стеценко подала в суд на знатоков Елену Орлову и Владимира Белкина, обвинив их в нарушении авторских прав. Орлова и Белкин провели в Донецке первый чемпионат СНГ по "Что? Где? Когда?", нарушив тем самым, по мнению Стеценко, право на импорт и "оплевав память Ворошилова". Суд встал на сторону вдовы. С этого момента для проведения соревнований по игре организаторы должны получить лицензию от телекомпании "Игра".
– Так произошёл первый раскол. Но тогда нашли компромисс: пусть организаторы игр пишут в МАК с просьбой о лицензии, то есть о разрешении играть под названием "Что? Где? Когда?" – рассказывает Роман Немучинский. – Лицензия выдавалась бесплатно, а компромисс состоял в том, что игроки признают право Стеценко требовать лицензии, а с них не берут денег и фактически ничего больше не требуют.
В последние годы сообщество игроков раскалывали и другие, самые неожиданные скандалы. 12 февраля 2019 года главный редактор телевикторины "Кто хочет стать миллионером" Илья Бер опубликовал в сети публичное заявление в комиссию по этике МАК ЧГК, в котором сообщил, что за несколько дней до съёмок передачи Друзь попросил его "помочь" выиграть главный приз в три миллиона рублей. Бер также выложил аудиозаписи переговоров с Друзём, в которых тот подтверждает, что просьба "помочь" не была шуткой.
– После этого скандала телекомпания "Игра-ТВ" сказала, мол, мы не хотим разбираться, просто отстраняем всех от эфира. В рамках МАК было разбирательство о его дисквалификации, но руководство "Игры-ТВ" эту попытку зарубило, – вспоминает член исполкома МАИИ Юрий Разумов.
Правление большинством голосов сохранило Друзя в должности вице‑президента МАК. В 2019 году он вернулся в передачу, правда, в качестве зрителя.
В 2020 году журналистка издания The Bell Екатерина Аренина рассказала, что, когда ей было 15 лет, её домогался учитель географии, тренер и звезда ЧГК, петербуржец Михаил Скипский. Её обвинения подтвердили и другие участницы игры.
Однако, по словам Романа Немучинского, "Игра-ТВ" открыто встала на сторону Скипского.
– Ладно бы признались, что "мы не хотим разбираться", но Андрей Козлов сказал, что девушки просто хотят привлечь внимание. Тогда как раз был самый пик #MeToo и #ЯНеБоюсьСказать. После этого многие молодые игроки ушли из телевизионной игры. А Скипский остался, – вспоминает Роман.
Анастасия из Петербурга в 11-м классе играла против команды Скипского.
– Я была одной из тех девушек, которых коснулась эта история. Я говорила об этом родителям и друзьям. Никто это серьезно не воспринимал: ну, он со всеми так. Со мной, по счастью, все было только на словах. Скипский стал писать мне во "ВКонтакте": а давай сходим в ресторан, давай сходим попить кофе. Я отговаривалась: не могу, к ЕГЭ надо готовиться. И он такой: как жаль, что девушка, которую ты хочешь трахнуть, должна готовиться к ЕГЭ. На этом наше общение закончилось.
По мнению многих игроков, сообщество повело себя тогда не лучшим образом.
– Изрядная часть тусовки отстранилась и говорила, что мы тут просто "играем в вопросики": какое нам дело до Скипского, мы со свечкой не стояли, – вспоминает игрок Денис. – До этого была история с Айратом Мухарлямовым, тренером из Казани. Там, кажется, даже хуже было. Он возил команду девочек на турниры и там их жестко домогался.
Согласно расследованию "Медузы", были и другие тренеры, обвиняемые в неподобающем поведении по отношению к своим ученикам, а то и в откровенном насилии. Действия ни одного из них не были осуждены ни "Игрой-ТВ", ни МАК.
"Много накопилось недовольства"
В 2021 году у "Игры-ТВ" и организаторов спортивного ЧГК на местах произошёл очередной конфликт.
– Организаторы студенческого чемпионата в Казани отказались платить "Игре-ТВ" за лицензию на игру, сколько именно, я не помню, но говорят, речь шла примерно о тысяче рублей, – вспоминает Юрий Разумов.
Судя по всему, речь тогла шла не столько про финансовые интересы "Игра-ТВ", сколько про символическое влияние и контроль.
Весной 2021 года игроки, которым не нравилось происходящее в МАК, решили создать независимую Международную ассоциацию интеллектуальных игр (МАИИ).
– Слишком много накопилось недовольства старой Международной ассоциацией клубов, многих игроков спортивного ЧГК не устраивали некоторые руководители, связанные с "Игрой-ТВ". Например, Андрей Козлов ездил проводить игры для российских военных в Сирию, снимался в сериале про крымского милиционера, – рассказывает Юрий Разумов. – Группа людей сказала: окей, мы заведём свою организацию, на других принципах. У нас будет индивидуальное, а не клубное членство, больше открытости, голосования по разным вопросам, выборы в рабочие группы.
Ещё одним важным решением было зарегистрировать ассоциацию в Лихтенштейне.
– Мы просто хотели вывести денежный поток (взносы за турниры) из серой зоны в белую, – объясняет Роман Немучинский. – Участники турнира платят взносы организаторам. Организаторы оплачивают IT-инфраструктуру, которую предоставляет им ассоциация. В качестве примера могу назвать сервер рейтинга МАИИ, который после признания МАИИ нежелательной больше не поддерживается. Кроме этого, организаторы расходуют деньги на пакет вопросов и, если турнир очный, на аренду зала, для особо статусных турниров – на приезд ведущего и арбитров. Все это МАИИ оплачивала из членских взносов, а с организаторов турниров денег не собирала.
Очные и заочные турниры финансируются по-разному. Для очных турниров основные расходы – это зал и вопросы. На европейских турнирах взнос обычно около 200 евро с команды, на студенческом турнире в Беларуси или России – 30–50 евро, поясняет Юрий Разумов. Для каких-то команд могут сделать скидки или даже пустить на турнир бесплатно. На заочных или "синхронных" турнирах пакет в 36 вопросов играется в разных городах мира в течение недели.
Создатели МАИИ хотели, чтобы сбор членских взносов и добровольных пожертвований регламентировался европейскими законами, а не оставался в серой зоне или в зоне действия российских законов.
Все больше в сообществе становилось и политических разногласий.
– С 2014-го начали вытеснять оппозиционное мышление из теле-ЧГК – после того как известный адвокат, он же известный игрок Илья Новиков, был исключен из программы. Он защищал Надежду Савченко, потом уехал в Киев,– рассказывает играющая в ЧГК со школы Анастасия. – Был большой скандал, его осудили, никто его не поддержал из больших персон в телевизионной ЧГК. С тех пор появилось ощущение, что там любят только лояльных. Когда я уезжала из России, мой давний приятель-игрок сказал мне, что я "нацпредатель".
Ее друзья, разделяющие оппозиционные взгляды, тоже в основном либо эмигрировали, либо ушли из ЧГК.
– Все понимают: теперь нельзя говорить лишнего, демонстрировать свою позицию. А люди ведь когда-то приходили в ЧГК за ощущением командного духа, свободы, – говорит Анастасия.
Нежелательная организация
После вторжения России в Украину появилось открытое антивоенное письмо ЧГК-комьюнити. Когда приняли поправку в Уголовный кодекс, позволяющую судить за "фейки об армии", письмо пришлось удалить, так что сейчас даже нельзя сказать точно, сколько человек его подписали. По словам Юрия Разумова, в снепшоте от 28 февраля видны имена 1362 человек, в чатах упоминается около двух тысяч.
В конце апреля МАИИ выпустило свое собственное антивоенное заявление: "Международная ассоциация интеллектуальных игр осуждает войну против Украины, начатую Россией при поддержке Беларуси".
– Одновременно с антивоенным заявлением мы приняли правила, благодаря которым пожизненно дисквалифицировали Анатолия Вассермана – он член Госдумы и голосовал в поддержку войны, – говорит Юрий Разумов. – И Максима Поташева, который выступал перед российскими новобранцами и тоже публично выступил за войну. Многие не хотят играть с людьми, публично поддержавшими войну. Мы забанили только двоих. Но наше антивоенное заявление отсекло ещё кого-то из поддерживающих войну. Я думаю, что для многих тогда было важно узнать, что МАИИ, хотя там много членов из России, всё ещё заслуживает доверия со стороны людей, которые в России не живут, в том числе недавно уехавших. С этого момента стало понятно, что признание нас "иноагентской", "нежелательной" или "экстремистской" организацией – вопрос времени. Может быть, еще и сыграл свою роль Сергей Новиков, конечно (начальник управления президента России по общественным проектам, бывший защитник знатоков в телепередаче "Что? Где? Когда?". – Окно) он в АП и близок к руководству МАК, из-за недовольства которой и появилась МАИИ.
У организаторов, сотрудничавших с МАИИ, проблемы в России были и раньше.
– Было такое понятие: "турнир под эгидой МАИИ", – объясняет Роман Немучинский. – Это значит, что организаторы обязуются соблюдать наши правила. У некоторых таких турниров были проблемы. Например, в последний момент им отказывали в аренде залов. Мы подозреваем, что в этом замешана телекомпания "Игра-ТВ". Это началось ещё до войны.
Денис тоже предполагает, что существование МАИИ изначально не устраивало людей, связанных с МАК.
– Многие из сильнейших команд не играют турниры под эгидой МАК, мало кто из именитых редакторов готов писать вопросы для этих турниров. Возможно, речь идет о попытке переделить поляну: ну мало ли, если турниров с МАИИ не останется вообще, вдруг все станут играть турниры под эгидой МАК? Я смутно подозреваю, что там многоступенчатая система. Есть какой-то запрос у "Игры-ТВ", есть депутат Вассерман, которому удобно такие запросы подавать. Но это только догадки.
Окончательного плана нет
После начала российского вторжения в Украину телеигра в России стала идти в записи, а не в прямом эфире, как раньше. Исчезла и возможность задать вопрос из так называемого "13-го сектора", когда компьютер случайным образом выбирал вопрос, присланный телезрителями во время прямого эфира, и потому его нельзя было никак предугадать и отредактировать. Даже с такой непредсказуемостью на игре с началом войны было покончено.
Война, массовая эмиграция как украинцев, так и россиян – всё это не могло не отразиться на ЧГК-сообществе.
– Понятно, что в первые дни после начала вторжения я особо не мог думать об игре, – говорит Роман Немучинский. – Но когда войска отошли от Киева, как-то полегче стало. Примерно тогда же и возобновились игры. Конечно, многим в Украине стало не до игры. Но многих она поддерживает. Мой друг сейчас в теробороне, у него нечасто получается играть, но иногда вечером мы играем в интернете.
Многие продолжают играть в ЧГК и в эмиграции.
– Мы регулярно играем в Кракове, – говорит Юрий Разумов. – Здесь 5–6 команд, играем на русском, белорусском и украинском.
Вне России турниры по-прежнему проходят под эгидой МАИИ. В России участие в независимых турнирах под эгидой МАИИ может теперь подпадать под статью 284.1 УК, которая наказывает за участие в "нежелательных" организациях и их финансирование, за что при желании можно принять турнирные взносы, которые идут на аренду зала и оплату редакторам вопросов.
– Ассоциация делает все, чтобы обеспечить безопасность россиян. Но у каждого своё ощущение допустимого риска. Для кого-то любое взаимодействие с людьми, раньше связанными с МАИИ, – недопустимый риск. Мы не можем сказать: "Всё будет по-прежнему, всё будет хорошо", – говорит Юрий Разумов
– Мы играем в России в основном по правилам, которые одобряла МАИИ, но теперь слово "МАИИ" там убрано отовсюду, – говорит играющий в ЧГК в России Денис. – С точки зрения члена тусовки, не вовлеченного в политику, вроде бы ничего не изменилось. Человек как месяц назад приходил в кабак на Новослободской и "играл в вопросики", так он и завтра пойдет играть в кабак на Новослободской. Раньше этот турнир был "под эгидой МАИИ", теперь будет без эгиды, естественно. Мне хочется продолжать заниматься игрой, писать вопросы и так далее. Конечно, при этом хочется, чтобы за это не взяли. Ситуация с "нежелательностью" не стала неожиданной. Да, я понервничал какое-то время. С другой стороны, я в последние года три довольно много из-за чего нервничаю.
Анастасия думает, что признание МАИИ "нежелательной организацией" приведёт к расколу ЧГК-сообщества в России.
– Мне кажется, ЧГК в России развалится как монолитная система с единым рейтингом, едиными правилами. Это одна из многих потерь, которые ждали и ещё ждут россиян, не согласных с режимом, – рассуждает она. – Но, я надеюсь, ребята найдут выход. ЧГК в России в каком-то варианте все же останется островком свободы и возможностью побыть с единомышленниками – просто будет чуть более подпольным, чем раньше.
