Первая половина политической недели в Грузии выдалась богатой на знаковые события: «Грузинская мечта» решила отложить на время до местных выборов запрет оппозиционных партий, Георгий Гахария неожиданно явился в парламентскую комиссию по расследованию деятельности «Нацдвижения» в пору нахождения ее у власти, наконец, Михаил Саакашвили опубликовал новый пост о необходимости реформ в «Нацдвижении». Важны ли эти события для текущего момента в грузинской политике, «Эхо Кавказа» спросило у политолога Вахтанга Дзабирадзе.
– Батоно Вахтанг, я бы начала с нового послания Михаила Саакашвили своим однопартийцам, которое он сам со свойственным ему пафосом назвал реформистским. По его мнению, внутри самого «Национального движения» должны меняться механизмы принятия решений. Он предложил внедрить новый метод принятия этих решений - путем электронного голосования. Видите ли вы в этом рациональное зерно или напротив, там есть уязвимые места?
– Должен вам сказать: на мой взгляд это настоящее заигрывание с демократией, вернее, создание иллюзии того, насколько демократична эта партия, потому что в сегодняшней действительности, когда мы говорим о том, что социальные сети небезопасны, когда мы говорим, что существует такой фактор, как вмешательство в выборы, когда кибербезопасность стала чуть ли не сферой на государственном уровне, как можно, - если даже оставим в покое все остальное, - как можно с помощью электронных методов принимать какие-то решения. О проблеме, наверное, можно говорить, но есть разница, с кем и как, - с избирателями или с членами партии. Здесь тоже возникают вопросы.
Поэтому такая идея мне представляется больше пропагандистской, чем реально осуществимой. Потому что силы, существующие внутри и за пределами государства, свободно могут в такое время манипулировать теми взглядами, которые для них будут наиболее приемлемыми. Если хотите, чтобы в партии была демократия, для этого существуют прекрасные механизмы: должны быть свободные выборы внутри партии, ей не должны навязываться лидеры. И самое главное – существует партийный съезд, который избирает органы партийного правления.
Еще, существуют такие случаи, когда необходимо принятие каких-то оперативных решений, и как тогда надо поступать: вынести вопрос на обсуждение в социальных сетях и ждать, или как? Я не думаю, что это может быть предметом серьезного обсуждения, тем более, может принести какую-то пользу.
– Саакашвили не может не понимать этого, почему же он выступает с этим предложением – просто хочет напомнить о себе?
– Сказать, что они предлагают общественности что-то новое, трудно. Они же все время говорят, что «Национальное движение» создало демократическое государство, однако те, кто жил в это время и хорошо помнит, в каких условиях жила страна, они прекрасно знают, что никакой демократии при них не было, они к ней даже близко не подошли. Сегодня он (Саакашвили) будто бы старается предложить какую-то открытую политику, или не знаю, чего он хочет добиться, но не думаю, что электорат, который на дух не переносил «Национальное движение», вдруг сразу восхитился таким предложением Саакашвили. Поэтому я считаю это пропагандистским шагом и совершенно бесполезным.
– «Грузинская мечта» пошла на попятную и вдруг объявила, что подождет со своим решением запретить «коллективное Нацдвижение», пока не пройдут местные выборы, а к этому времени подоспеет и решение временной комиссии по расследованию действия режима «Нацдвижения». Это непродуманность действий, очередная ловушка или похоже на правду?
«Грузинская мечта» сегодня направила все свои пропагандистские силы на то, чтобы партии сами отказались от участия в выборах
– Комиссия была создана не для того, чтобы в самом деле найти правду или хотя бы реально оценить те 9 лет, пока у власти было «Национальное движение». Тем более, как только они объявили о продлении срока работы комиссии, все сразу и хорошо поняли, что «Нацдвижение» здесь вовсе ни при чем. Напротив, было использовано негативное отношение части общества к этой партии, и решено всех варить в одном котле. Связать «Лело» с «Нацдвижением» и с той же партией Гахария – это сложно, и сейчас они ищут что-то новое, как посадить их на эту карусель. К этому добавьте и то, что запрет всех партий – это не нормальный фактор. Возможно, какой-то конкретный человек или даже группа, могут быть виновны, но распространять это на всю партию и объявлять ее преступной организацией, я не думаю, что это нормально. Это одна сторона.
Есть и другая сторона. На такие действия очень остро реагирует международная общественность, и эта реакция продолжится. Часть партий не только заявляет, что не будет участвовать в местных выборах, но и призывает другие партии и их сторонников в них не участвовать, связывая это с вопросом приобретения легитимности «Грузинской мечтой» после выборов. Словом, мы никак не вылезем из этой 30-летней казуистики в юриспруденции, и вот что сегодня получаем, хотя до этих выборов еще остается много времени, и никто не знает, как изменится ситуация внутри страны и за ее пределами. Поэтому «Грузинская мечта» сегодня направила все свои пропагандистские силы на то, чтобы партии сами отказались от участия в выборах, чтобы потом международные организации не смогли обвинить их в том, что партии не участвовали в голосовании из-за того, что их запретили.
К сожалению, в Грузии, выборы – это не просто выборы, это война. И когда ты уже в состоянии войны с противником, и за шесть месяцев до выборов ставишь его в известность о своих планах, считай, что потерпишь поражение. Власти уже используют этот фактор и будут использовать в дальнейшем. Вот потому они и изменили свое решение – было давление наших партнеров с одной стороны, а с другой «Грузинская мечта» хочет создать иллюзию, что те, кто примет участие в местных выборах – управляются извне, а кто не примет – для нее же и лучше. Хотя в этой ситуации я не вижу большого успеха для «Грузинской мечты», потому что максимум, что это может ей принести, это то, что определенная часть избирателей, которая поддерживает ту или иную политическую силу и ей верна, вообще не придет на голосование.
В то же время это совсем не означает, что партии обязательно должны принять участие в выборах. Считаю, что на этом этапе этих заявлений просто не надо делать. Противник не должен знать, что ты будешь делать завтра. Но если ты это делаешь и других заставляешь делать то же самое, считай, что ты играешь в игру властей.
– Вы упомянули Гахария. Как вы думаете, он выключится из оппозиционной игры после посещения комиссии Теи Цулукиани, он себя дискредитировал в какой-то степени перед своим электоратом и перед теми в оппозиции, кто все же ему доверял?
– Знаете, если он собирался пойти на заседание комиссии, он должен был подготовиться более серьезно. Он ведь должен был знать, какие примерно вопросы будут ему задавать власть, ему устроили практически перекрестный допрос. Вместе с тем, если существовало, а по всему видно, что существовало соглашение между оппозиционными партиями по поводу неявки на эту комиссию, то участие в ее работе тоже было неправильным шагом. Или если ты после меняешь свое отношение к ней и собираешься туда идти, проведи сначала брифинг или как-то поставь в известность общественность, сделай заявление: несмотря на то, что у нас было определенное соглашение, обстоятельства изменились по той или иной причине. Потому что в политике надежность – это один из важнейших факторов, и если ты не собирался идти, но пошел, это не должно быть только твоим решением, как минимум, надо поставить в известность партнеров.
Что касается дискредитации, то я бы сказал так: в Грузии сложился определенный баланс между оппозиционными и «неоппозиционными» избирателями. В самой оппозиции избиратели так или иначе распределены. Я не думаю, что ответы на вопросы в комиссии привнесли бы какие-то изменения в этот электоральный баланс. Это вряд ли актуально сейчас для общественности в этом направлении. Сегодня, чтобы этот баланс изменился, должны заработать более существенные факторы. Поэтому считаю, что в электоральном отношении Гахария потерял не очень много, но проблемы у него с теми же партнерами возникли.
– Вы сказали о существенных факторах, которые должны включиться в политическую игру. Не имели ли вы в виду молодежное оппозиционное движение – вот и Михаил Саакашвили в последнем посте в фейсбуке говорил о ее существенной роли. Что вы, например, думаете о новом «Сартули» - можно возлагать на него надежды? Насколько удачной может быть попытка этих молодых людей перевести стихийное молодежное движение в политический процесс? Им лучше действовать самостоятельно или попытаться втиснуться в русло общего оппозиционного движения?
Назрела необходимость появления новых политических сил
– Знаете, сам по себе факт, что у них возникло желание участвовать в политике, это уже можно характеризовать, как только положительное явление. Тем более, когда речь идет об участии на оппозиционном фланге, а не попытках набрать политический капитал на проправительственном. Это важный фактор. Но, если с одной стороны, это хорошо, когда в политику приходят новые лица, то с другой - надо учитывать отсутствие у них опыта. Поэтому полагаться только на молодых или что-то делать их руками я не считаю оправданным. Конечно, это положительное явление - чем больше молодых людей заинтересуются серьезной политикой, тем больше у нас шансов не только сохранить независимость и не оказаться на российской орбите, но и начать строительство нового государства. Что касается того, с кем они войдут в коалицию и как, это им решать, и это вопрос времени.
Сегодня мы оказались в такой ситуации, когда назрела необходимость появления новых политических сил, потому что грузинский политический спектр, лидершип, как его называют - и со стороны оппозиции, и со стороны власти, себя уже изживают. Поэтому необходимы осторожность и терпение, чтобы влиться в политическую жизнь страны. Им будет сложно, но это хорошо, потому что принесет им опыт. Сегодня или завтра эти люди будут очень необходимы грузинской политике.
Форум