Кризис всегда похож на камнепад в горах. Сначала вниз летят лишь несколько камней, но затем их становится все больше и больше, и мы быстро теряем возможность отслеживать траекторию каждого из них. После того, как 3 апреля правящая «Грузинская мечта» во второй раз внесла в парламент проект закона, который предусматривает внесение в специальный реестр НПО и медиаорганизаций, получающих свыше 20% финансирования из-за рубежа, на информационное пространство обрушилась лавина сообщений о протестных выступлениях, задержаниях, столкновениях, избиениях, комментариях местных политиков и зарубежных партнеров и десятках других связанных с кризисом событий. Воспринять и проанализировать их одновременно практически невозможно. В таких случаях почти все начинают выуживать из бурного потока информации лишь то, что соответствует их убеждениям, надеждам или гипотезам, отбрасывая остальное. Из-за этого первой жертвой кризиса становится объективная оценка.
Хрестоматийный пример – пролог Первой мировой войны: количество сообщений, поступавших из-за рубежа, возросло настолько, что часть телеграмм попросту не обрабатывались, а из остальных правительства уделяли внимание лишь тем, которые указывали на растущие угрозы, а не на пути к деэскалации. В межвоенный период их возможности расширились, но в романе Роберта Харриса «Мюнхен» (в 2021-м по нему сняли фильм) хорошо показано, как в дни Судетского кризиса желание премьер-министра Невилла Чемберлена предотвратить войну исказило восприятие получаемой правительством информации и в конечном счете изменило политику Великобритании (Харрис – журналист и прекрасно чувствует проблему). Эти и другие, менее масштабные потрясения заставляли современников отматывать пленку назад в поисках первопричины, к моменту, когда еще можно было отследить падение отдельных «камней». Так с чего же все началось? С убийства эрцгерцога? Это удобная теория, в рамках которой повод хорошо маскирует причины, впрочем, за полтора месяца до выстрелов в Сараево глава германского Генштаба Мольтке сказал: «Начиная с этого времени любая отсрочка будет уменьшать наши шансы на успех» и добавил две недели спустя: «Мы готовы, и теперь чем скорее, тем лучше для нас». Нетерпеливая внутренняя готовность десятков высокопоставленных лиц во многом способствовала сползанию к катастрофе. Возможно, стоит начать именно с нее, обсуждая и грузинский кризис. Правящая партия спровоцировала его, когда сочла себя готовой, а противников – ослабленными.
Речь ее основателя Бидзины Иванишвили на митинге, проведенном «Мечтой» 29 апреля, не рассматривалась большинством комментаторов детально, поскольку была погребена под камнепадом последующих событий: внимание граждан постоянно переключалось на новые информационные поводы. Она позволяет присмотреться к политическому кредо и психологическому состоянию правителя Грузии и отыскать первый «камень», обрушивший на страну неожиданный кризис.
Цитата: «В обществе иногда спрашивают, а не следовало ли максимально воспользоваться временным спокойствием и избежать лишней головной боли, не начав рассматривать законопроекты о ЛГБТ-пропаганде и НПО или начав рассматривать их после выборов. В связи с этим хочу четко сказать вам: ни у кого не должно быть иллюзий, что без данных законопроектов нас оставили бы в покое надолго. Напомню вам, с какой поспешностью они все это время пытались расшатать Центризбирком и суд. До сих пор требуют так называемого веттинга в суде, то есть введения иностранного правления, которое должно будет проводить репрессии и укомплектовывать судебную систему агентурой. Похожей цели служили требования, связанные с Центральной избирательной комиссией. <…> Очевидно, что те же силы, которые два и четыре года назад устраивали нам революции, вновь атаковали бы нашу страну осенью и еще раз попытались бы вернуть агентуру к власти. Сейчас они преждевременно тратят на улице энергию, которую должны были накопить к осени. Поэтому инициирование законопроектов о ЛГБТ-пропаганде и НПО несло двойную пользу: с одной стороны, у законодательного регулирования этих двух вопросов нет альтернативы, и с другой стороны, трата энергии, которая должна была быть накоплена, окончательно лишит сил и без того ослабевшую агентуру. Соответственно, время для инициирования законопроектов выбрано идеально». Иванишвили вписал злополучный закон и грядущие парламентские выборы в общий контекст схватки за власть и обозначил цель «Мечты»: обессилить оппонентов, лишить их «энергии» до кульминационного момента. Что позволяет ему верить в эффективность избранной тактики?
Люди, которые выступают против закона «О прозрачности иностранного влияния», смотрят на перспективы своей борьбы по-разному. Одни считают, что необходимо активно протестовать, но вне зависимости от того, утвердят ли закон депутаты «Мечты» или нет, решение об их отстранении от власти избиратели в любом случае должны будут принять 26 октября. О парламентских выборах как о точке развязки постоянно говорит президент Саломе Зурабишвили. Другие однако думают, что после принятия закона (а в радикальном варианте и до него) главным должен стать вопрос о немедленной – еще до выборов – отставке правительства «Грузинской мечты». Михаил Саакашвили 9 мая написал в Facebook: «Будет ошибкой возлагать излишние надежды на выборы, особенно после того, как 29 апреля Иванишвили анонсировал их фальсификацию. Если выборы проведет Иванишвили, это значит, что Россия проглотит Грузию. Выборы должно провести временное (переходное, техническое) правительство». Отложив на время последнюю очень характерную оговорку (выборы по закону проводит Центризбирком, а не правительство – то или иное), стоит обратить внимание на приведенный ниже пример: «Когда Янукович попросил Запад позволить ему отложить выборы на 6 месяцев, Запад согласился, согласились и украинские власти. Единственным, кто не согласился, был восставший Майдан, и в результате Янукович бежал».
Возможна ли смена правительства в ближайшее время? Избирательный кодекс прямо запрещает назначение внеочередных выборов в 2024 году, а начало работы любого правительства без его утверждения Парламентом выведет процесс за конституционные рамки, как в братоубийственном 1992 году. Единственным корректным с формально-юридической точки зрения вариантом может показаться утверждение состава Кабинета и принятие других неприемлемых для парламентского большинства решений в условиях непреодолимого давления на него с улицы (примерно так, как это происходило в 2018 году в Ереване), но пока он выглядит маловероятным. Попытки заменить действующее правительство временным до выборов и сопутствующие эксцессы – столкновения демонстрантов с полицией, блокирование административных зданий и так далее – могут привести к резкой эскалации насилия. Помимо позиций, которые озвучивают Зурабишвили и Саакашвили, есть десятки промежуточных мнений, но в данном контексте важен лишь зазор между ними, поскольку именно там Иванишвили ведет свою игру.
Саакашвили и его единомышленники призывают к быстрому достижению решающих результатов, и многие противники власти будут разочарованы, если завышенные таким образом ожидания не оправдаются. Примеры влияния бесплодных акций на итоги опросов и голосования может предоставить история парламентских выборов 2008-го и местных выборов 2010-го. Значительная часть пресловутой «энергии» действительно будет безвозвратно утрачена, если правительство устоит в случае радикализации процессов за несколько месяцев до выборов и развернет контрнаступление на оппонентов (обвинение в попытке переворота, более масштабные, чем сегодня аресты и так далее). Некоторые реплики Иванишвили могут привести к выводу, что он хочет, чтобы Саакашвили продолжал призывать к немедленной смене правительства, бескомпромиссной борьбе и революции до выборов в ходе кризиса, намеренно спровоцированного «Грузинской мечтой».
Иванишвили 6 раз употребил слово «агентура», и это симптоматичный стилистический нюанс: с политическими оппонентами – даже радикальными – в условиях фасадной демократии пусть стиснув зубы, но все же сосуществуют, агентура же подлежит выявлению и нейтрализации. Но более значимым является другой отрывок: «К сожалению, суд над «Нацдвижением» как единой преступной группировкой не состоялся… После выборов «Нацдвижение» понесет суровую ответственность за все преступления, которые оно совершило против грузинского государства и грузинского народа за два десятилетия». Следует отметить, что «два десятилетия» охватывают период, когда «Нацдвижение» было не только во власти, но и в оппозиции. Вместе с тем попытка осуждения партии как преступной группировки может создать не только политические, но и сложнейшие юридические проблемы. Даже в Нюрнберге, где все казалось очевидным, судьи Международного военного трибунала то и дело заходили в тупик, обсуждая принципы подсудности организаций. Но важнее другое – этот отрывок мог быть не только предвыборной приманкой для непримиримых противников «Нацдвижения», которые годами требовали его запрета и суда над ним, но и наживкой для Саакашвили. По сути, Иванишвили сказал, что вскоре положение «Нацдвижения» изменится к худшему, власти, вероятно, полностью уничтожат его, что в подтексте подталкивало лидеров партии к немедленной острой реакции. Иванишвили будто бы провоцировал «националов» (а также тех, кого он причисляет к «коллективному «Нацдвижению» и «агентуре»), чтобы они, избегая такой перспективы, еще до выборов начали активно действовать, ориентируясь на заявление Саакашвили от 9 мая, растрачивая «энергию» и отпугивая других оппонентов «Мечты» торопливым радикализмом. Какие еще цели мог преследовать Иванишвили, подвесив над «Нацдвижением» дамоклов меч «суровой ответственности»?
Он сказал, что «в 2004-2012 годах мы прошли через тяжелейший период, когда страной управляла не избранная народом власть, а назначенный извне революционный комитет, иностранная агентура». Иванишвили назвал ее представителей «людьми без родины», сравнил их с мышью из хрестоматийного стихотворения Акакия Церетели, которая отреклась от своего естества, попыталась, отрастив крылья, стать птицей, но в итоге была отвергнута и птицами, и мышами и превратилась в несчастную презираемую всеми летучую мышь. Он так же привел «адаптированную», по его словам, цитату Джавахарлала Неру: «Не существует большего врага своей страны, чем воспитанная чужой страной псевдо-элита». В этой фразе, которая часто встречается в соцсетях, чаще фигурируют «колонизаторы» и «интеллигенция»/«элита». Приставка «псевдо-» не только оскорбляла противников, но и льстила самолюбию тех, кто причисляет к элите себя (обычное дело в Грузии). Фактчекеры provereno.media в 2021-м исследовали вопрос и пришли к выводу, что «цитата» Неру (к слову, воспитанника Кембриджа), скорее всего, «появилась где-то на постсоветском пространстве в 90-е годы прошлого века». Но это, конечно, мелочи по сравнению с ключевой мыслью. Упомянув жестокость предыдущего режима и потерю им 20% территории страны, Иванишвили сказал: «Многие думают, что главной причиной этих преступлений была антигуманная, садистская и непатриотическая сущность Саакашвили и его сообщников. Хотя в действительности все, что они делали, было заказано и управлялось извне их хозяевами». Он подчеркнул, что «эти иностранцы и сегодня руководствуются желанием вернуть в Грузию антигуманную и садистскую диктатуру тех же людей, чего мы ни в коем случае не допустим». И, наконец, лидер «Грузинской мечты» назвал действия внешних сил главной причиной трагедии Грузии и Украины: «Несмотря на обещание Бухарестского саммита 2008 года, Грузию и Украину не приняли в НАТО и оставили на сквозняке. Все такие решения принимает глобальная партия войны, которая пользуется решающим влиянием на НАТО и Евросоюз, и для которой и Грузия и Украина ценны лишь как пушечное мясо. Они сначала противопоставили Грузию России в 2008-м, а в 2014-м и 2022-м поставили в еще более тяжелое положение Украину». После этой реплики Иванишвили вновь заговорил о неправительственных организациях и заявил, что борьба внешних сил против закона «О прозрачности иностранного влияния» обусловлена тем, что «непрозрачное финансирование НПО является главным инструментом, с помощью которого можно назначать правительство Грузии извне». Он еще несколько раз описал их в качестве проводников иностранных интересов – говорил о «революции, устроенной руками НПО», о том, что их финансирование из-за рубежа «почти полностью тратится на укрепление агентуры и обеспечение ее прихода к власти» и так далее.
Иванишвили клеймил злокозненных иностранцев и их агентов с невиданным после тридцатых годов пафосом так, словно намеревался снабдить грузинский национализм новым образом врага, чуть ли не западным «конституирующим другим» вдобавок к российскому. Но многое осталось для его слушателей непроясненным. Поддержка садистской диктатуры в современном мире занятие крайне затратное и вредное для имиджа, а у издевательств над народом Грузии должна была быть какая-то цель. Но какая и чья именно? То же самое можно сказать о «глобальной партии войны», которая, согласно Иванишвили, рыщет по постсоветскому пространству в поисках пушечного мяса. Зачем ей война? Какие цели она преследует? Кто входит в это тайное транснациональное сообщество, рассуждая о котором очень легко увязнуть в махровой конспирологии?
Вместо конкретики Иванишвили предложил аудитории намеки, апеллируя к ряду стереотипов, укоренившихся в массовом сознании. Многие грузины считают, что «Революция роз» была если не инспирирована американцами, то по крайней мере активно поддержана ими – ни Евросоюз, ни отдельные европейские страны не воспринимались в те годы как достаточно сильные игроки на южнокавказской доске. Интересно, что нарратив о тесной связи США с новым правительством развивали не только его оппоненты внутри страны или российская пропаганда, но и оно само: столкнувшись в 2007-2009 годах с острым кризисом легитимности, «националы» описывали поддержку Вашингтона как ключевой легитимизирующий фактор. Что же касается войны 2008 года, в грузинском обществе наряду с другими циркулировала и весьма выгодная для Москвы версия – согласно ей, войну спровоцировал Запад, причем Евросоюз, европейские страны не упоминались и в этом случае. Первопричиной обычно называли предвыборную борьбу в США либо какой-то туманный либерально-глобалистский заговор, главным инструментом которого якобы служила часть американского истеблишмента. Какая еще сила обладает «решающим влиянием на НАТО и Евросоюз»? Возможна ли она без американского участия? Таким образом Иванишвили несколько намекнул на США, но ни разу употребил слова «Америка», «американский» (при том, что Европу, ЕС и его структуры он упомянул 20 раз) в совершенно антиамериканской по сути и духу речи. Почему он поступил так?
Многие комментаторы считают, что позиции Иванишвили, как и других правителей до него, со временем становились все слабее. Это утверждение покажется справедливым, если оглядываться на некий идеальный образ пусть несовершенного, но все же демократического государства. Но с точки зрения персоналистского режима ситуация диаметрально противоположная. Раньше интересы Иванишвили в парламенте представляла неоднородная коалиция, и мнения лидеров отдельных партий нужно было учитывать. Потом «Мечта» подмяла все под себя, но в ее недрах то и дело вспыхивали конфликты между старой и молодой гвардиями, а также депутатами, представлявшими интересы тех или иных партийных боссов. Сегодня парламентское большинство – едва ли не монолит; оно повинуется строгой дисциплине и готово подписаться под чем угодно по мановению бровей правителя и указанию из общего чата. В демократической системе координат это очевидный регресс, но в авторитарной – прогресс. То же самое можно сказать о значительном усилении позиций «Мечты» в судах, в силовых структурах, о принятии десятков законов, укрепляющих ее власть. И если в начале правления она внимательно прислушивалась к критике зарубежных партнеров, то теперь фактически плюет на нее. «Сегодняшняя Грузия – не Грузия времен Шеварднадзе и не Украина Януковича, – заявил Иванишвили на митинге. – Сегодня Грузией управляет собранная в единый кулак сильная команда профессионалов, которая знает цену Родине, независимости, суверенитету». Важно подчеркнуть, что демократическое, националистическое, авторитарное и олигархическое понимание суверенитета похоже по форме, но различается по существу. Какого именно суверенитета жаждет Иванишвили?
Ханна Арендт писала: «Гоббс настаивал, что власть есть движущая сила всех вещей. Это утверждение выводилось из теоретически неоспоримого тезиса о том, что нескончаемое накопление богатства должно опираться на нескончаемое же накопление могущества… Неограниченный процесс накопления капитала требует политической структуры со столь «безграничной властью», что она могла бы, становясь все более и более могущественной, защитить всевозрастающую собственность». Иванишвили попросту не мог остановиться в процессе расширения влияния и консолидации элит вокруг себя и в конечном счете предсказуемо подошел к этапу «суверенной демократии», к красной линии, за которой начинается банальный авторитарный режим, воспринимающий любую независимую от него группу и даже индивида как «агентуру». Вопреки законам природы, но в полном соответствии с традициями постсоветской политики бабочка превращалась в гусеницу. И наконец настал момент, когда она решила(сь) показаться в новом обличии.
Его выбирали тщательно. Война в Украине и последующие события на Ближнем Востоке резко увеличили значимость южнокавказского транзита. В то же время «Мечта» внимательно наблюдала за обострением внутриполитической борьбы в США и в Евросоюзе. Заинтересованность европейских стран в получении энергоносителей и сырья из Центральной Азии и Азербайджана, расширение Китаем торговых маршрутов были расценены как благоприятные предпосылки для укрепления позиций грузинских властей. США опасались усиления влияния Пекина на Южном Кавказе; еще в июне 2019-го госсекретарь Майк Помпео, говоря о строительстве нового глубоководного порта Анаклия, подчеркнул, что сближение с Китаем и Россией не пойдет на пользу Грузии. Ставка Иванишвили в этой игре вряд ли является геополитической. Грузинская элита с незапамятных времен почти никогда не складывала яйца в одну корзину (хотя были и исключения) и пыталась играть на противоречиях крупных держав. Правитель, скорее всего, стремится к укреплению личного суверенитета, к пожизненной, а то и наследственной закулисной власти при сохранении демократического фасада. Вероятная цель – создание крепкого, стабильного персоналистского режима, и неважно, кто поддержит его формирование словом и делом (и возможно звонким юанем), а кто временно смирится с его существованием, исходя из геополитической целесообразности, опасаясь дестабилизации транзитной страны. Не исключено, что именно поэтому Иванишвили воздержался от откровенно антиамериканских эскапад и лишь обозначил их, надеясь возобновить диалог позже в новых, более комфортных для себя условиях, чтобы ограничить аппетиты усилившихся китайских партнеров. Китайцы, американцы, европейцы, русские… Для Иванишвили едва ли важно, какая комбинация векторов влияния позволит ему добиться хотя бы половины того, чего добился, укрепляя свой режим, Ильхам Алиев. Ключевым словосочетанием его речи, возможно, было «нас не оставили бы в покое». Безмятежный покой, глубокий сон на грани беспамятства является сокровенной мечтой авторитаризма, тогда как двигатель демократии – постоянное беспокойство о сотнях проблем и столкновение мнений.
Грузинский политический камнепад в конечном счете вызван не обострившимся страхом правителя и не дестабилизацией региона, но самим принципом олигархической власти. Первый «камень» скользнул вниз, когда большинство граждан в крайне неблагоприятной ситуации смирилось с закулисным, не ограниченным демократическими нормами влиянием Иванишвили на правительство. Многие склонные к самообману интеллектуалы надеялись, что со временем оно уменьшится и постепенно сойдет на нет. Иванишвили горделиво заявил на митинге, что покончил с полицейским насилием и жестокостью действительно погрязшего в садизме и деградации прежнего режима. Но если мы сравним сообщения последних дней об избиении противников власти с отчетом Омбудсмена за первую половину 2008 года о развернутой «зондер-бригадами» охоте на оппозиционеров, то вряд ли заметим существенную разницу. «Грузинская мечта» пришла в ту же точку и продвигается дальше – идеал «безграничной власти» не позволяет Иванишвили остановиться.
«Мы готовы, и теперь чем скорее, тем лучше для нас»… Когда Мольтке-младший произнес эту фразу, он все еще мог подготовить новые дивизии, но, вероятно, понимал, что устремления Германии стали очевидны для ее противников, и они, будто бы встрепенувшись, начали принимать контрмеры. Иванишвили мог почувствовать, что его замыслы расшифрованы западными партнерами. Когда стало ясно, в каком направлении двинулся правитель, их критика усилилась отнюдь не потому, что «глобальная партия войны» вознамерилась сделать с Грузией что-то непотребное. Напряженность в отношениях с Западом начала нарастать не в 2022-м после вторжения Путина в Украину, но как минимум с 2019-го. Иванишвили готовился, выжидал, маневрировал, выбирая момент для того, чтобы (фактически) предъявить партнерам ультиматум: или вы принимаете меня таким, какой я есть, и не мешаете мне править по своему разумению, или Грузия уходит на Восток.
Была еще одна характерная реплика: «Нацдвижение» назначили Грузии радикальной оппозицией извне точно так же, как до этого его назначили нам властью. Радикализм, так называемая поляризация и периодические политические потрясения, которые в течение всех этих лет весьма дорого обошлись нашей стране и ее экономике, были полностью искусственно навязаны извне». Перекладывание ответственности за собственные провалы на внешние силы, вероятно, станет одной из ключевых предвыборных тактик «Грузинской мечты», пытающейся сказать что-то вроде «Избавимся от внешнего давления и агентуры и заживем». Она выглядит вполне органично в рамках националистического нарратива. Этот исключающий рефлексию и самокритику прием использовался грузинскими политиками уже сотни раз: «Все было бы хорошо, если бы не «они»…»
Противники Иванишвили постоянно попадают в одну и ту же ловушку, не учитывая динамику трансформации режима: они указывают ему на правила, которыми он уже пренебрег. В последнее время его противников избивают и запугивают почти демонстративно. Накопленный за три десятилетия опыт указывает, что вскоре обыденными могут стать не только аресты, но и пытки и бессудные расправы. В такой ситуации восклицания «Ах, как это недемократично!», «Ах, что скажет Запад! Что подумают люди!» теряют смысл – режим миновал точку невозврата, вступил в стадию «принуждения к лояльности» и ему плевать на мысли и чувства тех, кто его и так не поддерживал.
Конечно, можно, заламывая руки, с выражением повторять: «Что же ты творишь, Бидзина Григорьевич?!» Но это помешает осознать, что он продвигался к кульминационной точке целеустремленно, не сворачивая с пути, предначертанного нескончаемым накоплением богатства и могущества, а грузинское общество беспечно наблюдало, как перед его глазами день за днем, год за годом рос и наливался силой изворотливый и жестокий режим.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Форум