Член палаты представителей США Виктория Спартц обвинила офис украинского президента в связях с Россией и написала письмо американскому президенту. Спартц – украинка по происхождению – направила письмо Джо Байдену с просьбой проверить, есть ли российские связи у главы офиса Зеленского Андрея Ермака.
Часть текста письма закрыта черным квадратом, но подозрения в адрес окружения Зеленского в нем перечислены.
Через некоторое время представитель МИД Украины Олег Николенко написал в соцсетях, что заявления Виктории Спартц являются попыткой вернуть в американскую политику нарративы российской пропаганды о якобы связях руководства Украины с Россией. В украинском МИДе считают, что Спартц своими действиями стремится затянуть отправку американской военной помощи в Украину, на что "только и рассчитывают в Кремле".
Виктория Спартц в ответ призвала украинский МИД вместо нападок и оскорблений отнестись к ее заявлению серьезно и предложила главе офиса президента Андрею Ермаку лично ответить на обвинения, среди которых: неудачные переговоры с Россией перед войной; попытки убедить власти Украины, что Россия нападать на Украину не собирается, несмотря на данные западных спецслужб; потеря Херсонской области и затягивание срочных военных закупок украинскими властями.
Ни сам Андрей Ермак, ни президент Владимир Зеленский никак заявления Спартц не комментировали. Пресс-секретарь Зеленского, Сергей Никифоров сказал, что если у Виктории Спартц есть доказательства выдвинутых обвинений, то пусть она их предоставит.
Суть обвинений Спартц и дальнейшее возможное развитие ситуации в эфире Настоящего Времени прокомментировал эксперт Совета внешней политики "Украинская призма" Александр Краев.
— Разобрались ли вы в сути обвинений, которые Спартц предъявляет Ермаку? Насколько они, по-вашему, состоятельны?
— Как работает подобная система подобных публичных обвинений на Западе? Сначала действительно предоставляется открытое письмо с просьбой поднять этот вопрос на двустороннем уровне. Например, если действительно из Америки поступает такой запрос, особенно на уровне конгрессмена, все в соответствии с правилами идет на президента США, потому что конгрессмен как таковой не имеет права без соглашения Конгресса или без одобрения президента вступать в настолько сильные и мощные международные связи с другой страной и фактически что-то требовать.
Поэтому Спартц пошла по правильной процедуре – она обращается с открытым письмом к президенту Байдену, который должен соответствующие вопросы поднять на двустороннем уровне с Украиной.
По поводу предоставления обязательства, о котором говорит Никифоров, опять-таки, по процедуре: сначала президент США должен согласиться с тем, что действительно такие проблемы имеют место быть, поэтому в первую очередь она предоставляет свою аргументацию, свои подозрения ему. И уже позже на уровне двустороннего сотрудничества официально между государствами это представляется уже Украине. Поэтому сейчас на данном этапе это скорее просто поднятие вопроса в информационном пространстве.
— И в чем же она, по-вашему, обвиняет Ермака? И насколько это справедливые обвинения?
— Насколько это можно понять, сейчас это обвинение звучит как то, что он саботирует принятие решений в офисе президента, что он саботирует установление нормальных рабочих контактов с Западом, в первую очередь с Соединенными Штатами. По сути, это обвинения в том, что Ермак работает на Россию. Или как минимум, зная или не зная того, он работает против Украины и против Соединенных Штатов Америки. Почему Спартц имеет абсолютное право поднимать этот вопрос – потому что это не столько и не только вопрос внешней политики Украины, это также вопрос внешней политики Соединенных Штатов. Поэтому она имеет на то абсолютное право.
— Насколько вы как эксперт украинского аналитического центра с этим согласны?
— Честно говоря, мне сложно сказать что-либо конкретное, потому что конкретно деятельность Ермака, деятельность офиса президента – не совсем профиль моей аналитической деятельности. Могу сказать уверенно только одно, что реакция офиса президента, реакция украинских властей, к несчастью, даже реакция нашего министерства иностранных дел оставляет желать лучшего. Потому что даже по самым лучшим канонам того, как это делается на Западе, мы не провели так называемый контроль потерь. Мы не отреагировали на это так, как следовало бы. Классическая реакция на это, если такие объявления выдвигаются на Западе, если это выдвигается против американских служащих, если это выдвигается против служащих вообще любой страны НАТО, первое, что говорит официальный представитель – что действительно на данном моменте мы не имеем данных, которые это подтверждают, поэтому на данном моменте мы это опровергаем. Но если есть такие подозрения, мы готовы сотрудничать и в случае необходимости готовы к расследованию.
Ничего из этого не прозвучало. Фактически мы буквально, извините за такую формулировку, в ответ наехали на Соединенные Штаты. Что при необходимости нашего сотрудничества абсолютно недопустимо.
— По-вашему, как эта ситуация может развиваться? Может ли, например, Байден каким-то образом в телефонных звонках, непублично, требовать от Зеленского, например, отправить Ермака в отставку?
— Я не уверен, что сейчас будет ставиться вопрос об отправке в отставку. Сейчас скорее вопрос будет стоять об отстранении от определенных процессов, потому что мы знаем, что в офисе президента существует неофициальная иерархия. По сути, официальные должности советников, глав администраций не значат ничего. Все значат только их неофициальные иерархические полномочия и их неофициальные положения в отношении Зеленского.
Что американцы требовали от нас раньше и что они будут требовать от нас сейчас – это сломать эту неофициальную иерархию, потому что, по сути, это то, что с точки зрения международного права нарушает те самые копенгагенские критерии. Это то, что нарушает так называемую подотчетность демократического управления. И это то, почему нам долго не назначали посла Соединенных Штатов. По сути, неофициальной причиной неназначения посла Соединенных Штатов было как раз наличие этой неофициальной иерархии в нашей президентской ветки власти. Потому что посол в первую очередь является контактным лицом между двумя президентами. А как он может эффективно работать, если у нас в нашей президентской ветке власти наличествует такая иерархия, когда непонятно, кто за что отвечает, кто на что влияет, кто главный в комнате.
— Вы говорите про некие рекомендации, которые могут давать США. А вообще, как это будет происходить? Это будут публичные заявления или совершенно непубличные, и мы о них не будем знать?
— Публично США будут использовать довольно классический подход – тот подход, который, как я сказал, должны были использовать наши министерства и наши служащие. То есть сказать, что действительно вопрос серьезный. Пока мы в процессе сбора информации, мы не можем четко ничего сказать, но если это так, то это действительно очень большая проблема и мы поможем нашим украинским коллегам в расследовании, если понадобится. Это то, что должно быть озвучено на публичном поле. Хотя мы видим, что у самих американцев это скорее воспринимается как внутриполитическая ситуация, потому что не забываем, что Спартц – республиканка и сейчас республиканцы всеми доступными методами пытаются соперничать с демократами и так или иначе показывать в контексте Украины, что они лучше понимают ситуацию, они лучше хотят помочь Украине и больше могут сделать. Частично – это вот такая внутриполитическая составляющая. Поэтому реакция американцев, как я уже сказал, будет довольно ограниченная.
На кулуарном, неофициальном уровне действительно могут быть уже вопросы о том – а кто на самом деле что решает в офисе президента, а как у вас это работает, а почему у вас опять повторяются те же ошибки, а неужели вы опять хотите вернуться в ситуацию 2019 года, разве это было ок? То есть официальный и кулуарный уровни очень будут очень отличаться.