В день подведения итогов события уходящего года становятся похожи на монеты из разбитой копилки, которые можно пересчитывать, раскладывать по номиналу, внимательно рассматривать, чтобы размеренный ритуал ненадолго вытеснил мысли о том, что накопленное богатство невелико, а время растрачено впустую.
Январь 2019-го напоминал кота, дремлющего под новогодним столом, – общественность отдыхала после нескольких месяцев ожесточенной и очень грязной борьбы за президентский пост. Относительную актуальность сохраняли лишь две темы – претензии прокуратуры к главе банка ТВС Мамуке Хазарадзе и конфликт вокруг утверждения судей Верховного суда как неотъемлемая часть мучительного изнасилования судебной системы к вящему удовольствию Бидзины Иванишвили. В СМИ и соцсетях также спорили о том, следует ли грузинской церкви признать автокефалию украинской. В конце месяца ЕСПЧ обязал Российскую Федерацию выплатить компенсации депортированным в 2006-м гражданам Грузии, а 20 оппозиционных партий начали собирать подписи, требуя провести парламентские выборы 2020 года по пропорциональной системе. Это событие не привлекло внимания, поскольку подобные заявления делались и раньше (например, в сентябре 2015-го); политические комментаторы не предполагали, что во второй половине года тема станет сверхактуальной.
В феврале вулкан грузинской политики снова зарокотал, извергая огонь и серу. Пауза после невнятного финала декабрьских акций протеста завершилась, и Михаил Саакашвили собрал в Льеже грузинских эмигрантов в рамках кампании «Вместе домой» – какое-то время ее оживленно обсуждали, но пару месяцев спустя о ней мало кто вспоминал. А «Грузинскую мечту» покидали депутаты – Беселия, Попхадзе, Квачантирадзе и др. Повод для разрыва предоставили яростные дебаты о судебной системе, но причиной послужил длительный и многофакторный конфликт т. н. старой и молодой гвардии в недрах правящей партии, вспыхнувший сразу же после ее победы на выборах 2016 года. «Молодогвардейцы» выдавили своих противников из парламентского большинства, и их тактический альянс с мэром Тбилиси (и генсеком «Грузинской мечты») Кахой Каладзе создал угрожающий дисбаланс влияния в партии. Возможно, поэтому ее председатель, олигарх Бидзина Иванишвили начал двигать фигуры на противоположном краю доски.
В марте он вернул в публичную политику (сперва – на пост политического секретаря ГМ) бывшего премьера Ираклия Гарибашвили, и вслед за ним из тьмы забвения выполз призрак т. н. кахетинского клана. В том же месяце «Нацдвижение» избрало председателем Григола Вашадзе, в том числе и потому, что в период президентских выборов «система дистанционного управления» партией из-за рубежа показала достаточно низкую эффективность. Впрочем, эксперты чаще говорили о том, что Саакашвили выдвигает в авангард других лидеров, чтобы партия не ассоциировалась исключительно с ним, так как это способствует мобилизации его противников под знаменами «Грузинской мечты». Вместе с тем в марте произошла трагедия, вызвавшая эмоциональную бурю – российские военнослужащие задержали в Гальском районе гражданина Грузии Ираклия Кварацхелия, доставили на свою базу, а позже заявили, что он повесился, впрочем, в Тбилиси все были убеждены в том, что Кварацхелия убили.
В апреле много писали о самой таинственной отставке года – Георгия Кобулия, проработавшего на посту министра экономики всего девять месяцев, заменили на Натию Турнава. Некие олигархические и мафиозные интересы, которые торпедировали его карьеру, были упомянуты сотни раз, но до конкретных фактов и фамилий дело, как и водится, не дошло, а туманные намеки самого фигуранта ничего не прояснили. Но, так или иначе, три дня спустя на основании обращения Минэкономики МВД направило в Панкисское ущелье полицейских, чтобы обеспечить строительство ГЭС вопреки протесту местных жителей (переговоры с ними в тот момент еще не были завершены). Произошли ожесточенные столкновения, в ход пошли булыжники, слезоточивый газ и резиновые пули. Слабое, близорукое грузинское государство в очередной раз позволило жадным и глупым дельцам подвести страну к пропасти этнополитического конфликта. И тут же полыхнул еще один кризис. Президент Грузии Саломе Зурабишвили, посетив монастырский комплекс Давид-Гареджи, высказалась за скорейшее завершение делимитации границы с Азербайджаном, после чего азербайджанские пограничники усилили присутствие на спорных территориях, а затем перекрыли тропинку, ведущую к одному из монастырей.
Май был ласков к консерваторам – они активно раскручивали тему Давид-Гареджи, а 17 мая отметили День святости семьи многолюдным шествием. Защитники прав ЛГБТ отказались от уличной акции, посвященной Дню борьбы с гомофобией (17.05), но пообещали провести серию мероприятий в июне в рамках «Тбилиси прайда», а радикальные консерваторы поклялись не допустить этого. 19 мая «Грузинская мечта», благодаря подавляющему ресурсному преимуществу, в очередной раз победила на промежуточных и внеочередных выборах, несмотря на то, что «Нацдвижение» выдвинуло на пост мэра Зугдиди одного из своих лучших кандидатов, супругу Михаила Саакашвили Сандру Рулофс, а в столичном Мтацминдском округе представители бывших властей объединились со своими недавними противниками («Европейская Грузия» со «Свободными демократами»). Но это не помогло их единому кандидату Шалве Шавгулидзе – проправительственная пропаганда усердно позиционировала его как прислужника «националов», а их, судя по результатам выборов 2012-18 годов, в центральных районах столицы не жалуют.
В первой половине июня тема «Тбилиси прайда» поглощала все остальные, как удав лягушек. Радикальные консерваторы готовились к уличному противостоянию и, по сути, патрулировали улицы, но их оппоненты тем не менее не собирались отступать – пару раз угроза массового побоища показалась вполне реальной. «Альянс патриотов», пользуясь удачным моментом, провел митинг на площади Свободы – его лидеры ратовали не только за защиту традиционных ценностей, но и за «военное неприсоединение» Грузии. И никто не мог предположить, что драматургия кризиса вскоре изменится самым неожиданным образом.
20 июня в Тбилиси, в ходе заседания Межпарламентской ассамблеи православия, ее президент, российский депутат Сергей Гаврилов уселся в кресло председателя грузинского парламента и вызвал взрыв негодования. Начались акции протеста, вечером того же дня часть их участников попыталась прорваться в здание парламента, но была остановлена полицейскими, которые применили резиновые пули и в целом действовали с неадекватной жестокостью. «Грузинская мечта» потеряла моральное преимущество, позволявшее ей утверждать, что она отказалась от зверских методов «Нацдвижения», неоднократно разгонявшего митинги оппозиции. «Ночь Гаврилова» породила новую волну протеста; для того чтобы стабилизировать ситуацию председатель парламента Ираклий Кобахидзе после разговора с Иванишвили покинул свой пост. «Грузинская мечта» пообещала провести выборы 2020 года по пропорциональной системе, отменив процентный барьер. Однако власти отвергли требование протестующих об отставке Георгия Гахария, ответственного за разгон митинга. Возможно, следует отмотать пленку назад, дабы увидеть, что 6 июня оппозиционные партии представили 300 000 подписей, необходимых для рассмотрения вопроса о пропорциональных выборах (из-за последующих событий об этом просто забыли). Заявление «Грузинской мечты» о переходе к пропорциональной системе позже называли и стратегическим выбором, и стратегическим обманом, и намного реже говорили о том, что ее лидеры в июне могли руководствоваться исключительно тактическими соображениями и просто пытались погасить протест и выбить из рук оппозиции выгодную тему, не задумываясь о долгосрочной перспективе.
После инцидента с Гавриловым Кремль прервал авиасообщение с Грузией прибегнув к «туристическому эмбарго». Оно нанесло урон конкретным бизнесменам (например, владельцам дешевых гостиниц в Кобулети) и негативно отразилось на экономике в целом, но его последствия нельзя назвать фатальными. По данным Национальной администрации туризма, россиян приезжает меньше, но их место заняли гости из других, как правило, более богатых и развитых стран. Вместе с тем кризис изменил психологическую атмосферу в Грузии – отношение многих граждан к политике Москвы стало резко отрицательным, а она, в свою очередь, лишилась ряда инструментов влияния, предоставленных ей т.н. нормализацией 2012-19 гг.
В начале июля телеведущий оппозиционного телеканала «Рустави 2» Георгий Габуния в прямом эфире обматерил президента России Владимира Путина. Этот эпизод стал кульминационной точкой и вызвал риторическое землетрясение, но в то же время парадоксальным образом позволил сторонам загнать конфликт в определенное русло. Через две недели о «Рустави 2» заговорили вновь, поскольку ЕСПЧ подтвердил законность решения грузинского суда о возвращении телекомпании одному из прежних владельцев Кибару Халваши, который явно не хотел вести информационную войну против «Грузинской мечты». Бывший высокопоставленный чиновник времен правления «Нацдвижения» Ника Гварамия, руководивший «Рустави 2» в последние годы, вместе с частью сотрудников покинул телеканал и основал ТВ «Мтавари». После решения Страсбургского суда «Грузинская мечта» перешла в контрнаступление. Ее пропаганда третировала участников акций протеста, масштабы которых постоянно уменьшались не только из-за нехватки ресурсов, но и потому, что часть граждан не хотела протестовать вместе с «националами» и беспартийными молодыми лидерами, допускавшими их к микрофону. В какой-то момент они утратили креативность и начали повторяться, а общественность утомилась. Вместе с тем в июле Мамуку Хазарадзе и Бадри Джапаридзе официально обвинили в легализации незаконных доходов, и многие комментаторы заговорили о том, что власти активно используют правоохранительные органы для давления на своих противников – в 2019-м за решетку угодила часть участников событий 20 июня вместе с бывшим министром обороны (2004-06) Ираклием Окруашвили, чуть позже, в ноябре, был задержан один из учредителей «Мтавари» Георгий Руруа (его обвиняют в незаконном ношении оружия), на допросы постоянно вызывали Нику Мелия и других лидеров «Нацдвижения», того же Гварамия и т. д. Следует отметить, что почти все заявления Хазарадзе и его оппонентов, как правило, приводили к спорам о глубоководном порте Анаклия. Опальный банкир обвинял власти в том, что они пытаются похоронить самый важный для страны и лично для него проект, а они утверждали, что Консорциум развития Анаклия просто не может привлечь инвесторов и выполнить взятые на себя обязательства. Эта перепалка постоянно порождала конспирологические теории о тайных интересах сверхдержав в Анаклия, и «пикейные жилеты» увлеченно обсуждали их в течение всего года.
Август начался с традиционной, весьма ожесточенной дискуссии о войне 2008 года, а в конце месяца в Цхинвальском регионе запахло порохом после того, как лидеры самопровозглашенной республики потребовали ликвидировать полицейский пост близ села Цнелиси, где находятся залежи мрамора и талька. Грузинские власти проигнорировали их ультиматум, а московские кураторы, судя по всему, одернули цхинвальских руководителей, и ситуация постепенно стабилизировалась.
23 августа российский киллер застрелил в Берлине гражданина Грузии, уроженца Панкисского ущелья и известного участника Второй чеченской войны Зелимхана Хангошвили. Это убийство привело к осложнению отношений Германии и России, но грузинские власти комментировали произошедшее весьма осторожно, возможно, потому, что надеялись на деэскалацию на российском направлении.
Соответствующие сигналы поступали и из Москвы (см. сентябрьское интервью Сергея Лаврова «Коммерсанту»), но встреча министров иностранных дел на полях Генассамблеи ООН (26.09) не только подтолкнула стороны к обмену взаимоисключающими, зачастую язвительными комментариями, но и показала, что диаметрально противоположные позиции отдалились друг от друга еще больше, тогда как сотрудничество Грузии с западными державами и альянсами в минувшем году было особенно, можно сказать, подчеркнуто плодотворным.
В сентябре Иванишвили решился на рискованный и циничный (в контексте событий 20 июня) шаг, предложив Георгию Гахария возглавить правительство. Ожидаемого взрыва негодования не произошло, акции протеста к тому времени окончательно выдохлись. Опубликованные в том же месяце результаты опроса NDI показали, что летний кризис ударил по рейтингу «Нацдвижения» сильнее, чем по рейтингу «Мечты». Иванишвили усилил контроль над силовыми министерствами – бывший начальник его охраны и глава Госбезопасности Вахтанг Гомелаури возглавил МВД, а Ираклий Гарибашвили – Минобороны. А вот Саломе Зурабишвили в сентябре принесла Иванишвили очередные проблемы, приняв два крайне сомнительных решения – она помиловала преступника, убившего полицейского, а затем, в ответ на критику, объявила «мораторий на помилование», создав непреодолимый барьер для множества заключенных.
В начале октября Тбилиси больше всего говорили о Тамте Тодадзе, обвинившей своего шефа, депутата «Грузинской мечты» в столичном сакребуло Илью Джишкариани в домогательствах и избиении, впрочем, вскоре общественность перестала обсуждать произошедшее, убедительно доказав, что интересуется не правами и справедливостью, а пикантными деталями и возможностью посплетничать. А в конце месяца епископ Бодбийский Иаков в очередной раз шокировал соотечественников, заявив, что бывший премьер Квирикашвили и упомянутые выше Гахария и Гомелаури пытались склонить его к участию в заговоре с целью смены патриарха, а митрополит Чкондидский Петре (Цаава) и близкий к Иванишвили бизнесмен Вано Чхартишвили вынашивали планы убийства Илии II.
Этот эпизод так и не расследовали, более того, о нем почти забыли, поскольку вскоре Петре Цаава после конфликта на заседании Синода заявил, что Илия II «одержим грехом педерастии и мужеложства». Его сразу же запретили в служении и определили на покаяние в монастырь (куда он так не поехал), но, как бы там ни было, разразился чудовищный скандал, причем почти каждый день в СМИ появлялись все новые, связанные с другими иерархами обвинения. Когда страсти немного улеглись, стало ясно, что общественность никогда не узнает, из-за чего именно борьба светских и духовных властей за контроль друг над другом начала приводить к откровенно патологическим инцидентам. Некоторые комментаторы постоянно повторяли, что без перемен в патриархии и повышения прозрачности в финансовых вопросах кризис в ГПЦ никогда не закончится (на это указывали еще в 2017-м, в контексте «цианидового дела»). Вместе с тем в ноябре «верхи» попытались переключить внимание «низов» с темы однополых связей в Церкви на тбилисскую премьеру (08.11) гей-драмы «А потом мы танцевали», против которой протестовали и священнослужители, и консервативные миряне.
После такой прелюдии политический Апокалипсис, стартовавший 14 ноября, показался вполне логичным. Накопившиеся внутренние противоречия и предыдущие ошибки подвели правящую партию к самому фатальному решению в ее истории – часть депутатов «Грузинской мечты» не проголосовала за переход к пропорциональной избирательной системе, законопроект был провален, а июньские обещания аннулированы. Начались митинги; представители оппозиционных партий в кои-то веки сумели выработать единую позицию, часть из них пикетировала парламент, и полиция разгоняла их, используя водомет. Депутаты один за другим покидали парламентское большинство, но Иванишвили тем не менее удержал штурвал и так же, как и летом, выждав пару недель, перешел в контрнаступление.
В декабре оппозиция снова начала выдыхаться, количество митингующих уменьшилось, а активисты «Грузинской мечты» использовали тактику т. н. контракций, оказывая на своих оппонентов психологическое, а иногда и физическое давление. Подконтрольные ГМ телекомпании и «фабрики троллей» (одну из них – к слову, не самую мощную – в декабре «прихлопнула» администрация Facebook) описывали оппонентов Иванишвили как «националов», отрывая от них часть недовольных и способствуя мобилизации своих сторонников. Усилив их бюджетниками, правящая партия провела 14 декабря грандиозный, по сравнению с оппозиционными, митинг. Но, возможно, ее лидеры не замечают, что ситуация изменилась – западные партнеры начали критиковать «Грузинскую мечту» намного чаще, чем летом, и усадили стороны за стол переговоров – это, вне зависимости от результата, хороший повод для размышлений. Пытаясь сохранить комфортную для себя старую (смешанную) избирательную систему, партия Иванишвили подрывает доверие к грядущим парламентским выборам, что крайне опасно для нее в стратегической перспективе, но не исключено, что она, как и в июне, решает текущие проблемы, не задумываясь о будущем и используя единственный отработанный прием. До сих пор он приносил ей успех и огромный политический голем Иванишвили работает на укрепление биполярной модели «"Мечта" против "Нацдвижения"», которая в целом выгодна и «националам», но губительна для партий «третьего пути», в том числе и для «Лело» Мамуки Хазарадзе – в декабре в нее влились «Новые правые» и «Движение строительства» бывшего председателя парламента Давида Усупашвили.
В 2019 году происходило множество других событий, и они зачастую волновали граждан гораздо больше – будь то ужасающие акты фемицида, ужесточение правил кредитования, пенсионная реформа, шахтерские забастовки, спорная реконструкция центральных кварталов столицы, а также многосерийная мелодрама с участием мэрии и таксистов и недавний запрет на продажу нерасфасованного табака. Но в СМИ и соцсетях об этом говорили меньше, зачастую вполголоса, поскольку «настоящей политикой» в Грузии считается лишь то, что перечислено несколькими абзацами выше, а все остальное, «социально-экономическое», воспринимается как нечто низменное, не заслуживающее пристального внимания.
Но, как бы там ни было, самое главное в уходящем году – ускоренная делигитимация правящего режима и политической элиты в целом, создающая предпосылки для разрушительного кризиса в ближайшем будущем.
Многим, вероятно, захочется швырнуть в огонь старый календарь, испещренный пометками, покрытый пересекающимися стрелками и кружочками, словно паутиной, потому что 2019-й стал годом нарастающего безумия и принес жителям Грузии много страданий. Совсем недавно они оплакали 15-летнего Луку Сирадзе – его довела до самоубийства бесчеловечная система, и она непременно должна быть разрушена. И лишь в самом конце очень напряженного и жестокого года они ощутили радость и заулыбались, узнав, что врач Важа Гаприндашвили, которого семь недель незаконно удерживали в цхинвальской тюрьме, освобожден и 31 декабря сядет за новогодний стол вместе с родными и близкими. Такой эпилог подарил многим надежду на лучшее будущее, и именно с ней нам следует встретить наступающий 2020 год.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
