Сегодня судебная коллегия Верховного суда Абхазии под председательством судьи Романа Кварчия вынесла приговор жителю сухумского микрорайона Маяк Эдуарду Адлейба, обвиняемому в убийстве своего соседа Рафика Чолокяна и жестоком избиении его супруги Людмилы Матосян.
На предыдущем заседании суда, которое состоялось 11 декабря и о котором мы в тот день не рассказывали, было заслушано пояснение сотрудника компании сотовой связи «А-Мобайл». Дело в том, что ранее сторона гособвинения представила суду справку этой компании о местонахождении телефона подсудимого в день убийства 5 апреля 2017 года, а спустя время сторона защиты – о том, что подобные данные хранятся лишь в течение года. Сотрудник сказал, что данные о фигурантах уголовных дел хранятся четыре года.
Затем в тот день начались прения сторон. Представитель гособвинения Эльвия Хазириши заявила, что по итогам судебного следствия вина подсудимого доказана, и попросила суд:
«Признать Адлейба Эдуарда Джумковича виновным по предъявленным ему статьям обвинения и назначить наказание. По части 1 статьи 99 УК Республики Абхазия назначить наказание в виде 20 лет лишения свободы. По части 3 статьи 29 назначить наказание в виде 11 лет лишения свободы. По части 1 статьи 217 назначить наказание в виде 4 лет лишения свободы. На основании статьи 63 Уголовного кодекса Республики Абхазия окончательно по совокупности преступлений Адлейба путем частичного сложения определить наказание в виде 20 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима».
На сегодняшнем заседании участвующий в процессе в качестве потерпевшего брат убитого Феликс Чолокян поддержал гособвинение. А затем к суду и участникам процесса обратился защитник подсудимого адвокат Давид Каджая:
«Хочу обратить ваше внимание, что прошел один год и восемь месяцев с того момента, как был задержан мой подзащитный Адлейба Эдуард Джумкович. И вот, наконец, наступил тот самый момент истины: защита впервые получила возможность свободно, без каких-либо наскоков со стороны обвинения дать свою правовую позицию, которой придерживается с первого дня следствия, вне зависимости от перемены защитников. Это позиция полной невиновности моего подзащитного. Достаточно эмоциональный человек, прошедший всю Отечественную войну народа Абхазии, где-то вспыльчивый и несдержанный, вроде бы казался идеальной фигурой для подозрений, когда в поле зрения следователя более никто не попадает. Это сложное дело передают в производство, хочу обратить ваше внимание, трем стажерам-следователям, одного из которых назначают руководителем следственной группы. Как говорится, что хотите, то и творите, ученики, дело для практики есть. Стажеры собрали практически все, что было возможно. И ногти состригли, волосы, и смывы крови взяли, и вещи с потерпевшей Матосян, топор, домашнюю утварь также изъяли. Но только с ними ничего не сделали, не провели ни одну экспертизу».
В своей продолжительной речи Давид Каджая сделал упор на нестыковки обвинительного заключения, прежде всего – на расхождения между первыми, признательными показаниями Адлейба в ходе предварительного следствия, от которых он затем отказался, и показаниями потерпевшей Людмилы Матосян. По мнению защиты, Матосян, дававшая их на территории России позже признаний Адлейба, строила их согласно тому, что ей говорили следователи.
Выступивший после этого адвокат Руслан Хамаев из Краснодара, также представлявший на процессе интересы подсудимого, заявил, что следствие по этому делу велось спустя рукава и из рук вон плохо. Говоря о том, почему его подзащитный дал поначалу признательные показания, он напомнил о его контузиях и болях, которые он испытывал.
Выступивший Эдуард Адлейба говорил о своей невиновности и поддержал выступления адвокатов. В ходе обмена репликами представители гособвинения Эльвия Хазириши и Нина Надарейшвили вступили в полемику со стороной защиты. Последняя, в частности, возразила подсудимому, который говорил об одном из вещдоков:
«В своей речи Адлейба упомянул, что на пуле имелась кровь. Но мы зачитывали выдержку из экспертизы. Что при постановке на экспертизу на пуле имелись пятна бурового цвета, похожие на кровь, но после того, как она подверглась исследованию, естественно, эти пятна уже отсутствовали на пуле».
Во время выступления с репликами стороны защиты подсудимый стал обращаться к потерпевшему Чолокяну, и Роману Кварчия пришлось его не раз прерывать:
«Если я виноват, доказательства есть – пожалуйста, не двадцать, хоть сорок лет дайте. Но никогда я этого... Я глаза закрываю, что я там два года сижу, бог с ним, но как ты хочешь...
– К суду, обращайтесь, Адлейба, к суду...
– Меня взяли, закрыли, и они, как хотели, так свои дела делали. Так не пойдет, так не пойдет. Вместо того чтобы так сделать, Феликс, мой хороший, ты их послушал, ты их послушал – и глубоко зашли. За шкирку возьми этого следователя, который тебя за нос обвел...
– Потерпевший не принимает решения по делу. К суду обращайтесь».
Был объявлен перерыв на два часа, до 15.00. После перерыва в получасовом последнем слове подсудимый вновь отрицал вину и говорил о своем прекрасном отношении к убитому. Суд удалился на совещание до 17.00. После чего была оглашена резолютивная часть приговора, согласно которой Адлейба признан виновным и осужден на 18 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
