Напряженность в Грузии постепенно снижается. 16 декабря, в день инаугурации нового президента, взаимоисключающие эмоции еще раз затопят информационное пространство, но после этого страна, скорее всего, впадет в традиционную новогоднюю спячку. Грузинское общество не любит длинных дистанций и напоминает спринтера, который рвется вперед изо всех сил, а после пересечения финишной черты валится с ног от изнеможения. Мало кто рискнет сказать ему, что надо немедленно встать и пробежать еще пять километров.
Есть некая ирония судьбы и сарказм истории в том, что сегодня «Национальное движение» стоит перед той же дилеммой, что и его оппоненты 10 (почти 11) лет назад. Тогда, в январе 2008-го, оппозиция заявила о фальсификации результатов президентских выборов и отказалась признать Михаила Саакашвили легитимным главой государства. К слову, его старых противников и по сей день можно узнать по этому признаку – в отличие от «новобранцев», они ни при каких обстоятельствах не называют Саакашвили президентом. По данным Центризбиркома, он набрал 53,47%, но оппозиция заявила, что ему приписали примерно 6% (т.е. свыше 100 тысяч голосов), и потребовала назначить второй тур. Некоторые наблюдатели говорили о запугивании избирателей, а миссия ОБСЕ в 23% случаев оценила подсчет голосов на участках как «плохой или очень плохой», упомянув в своем отчете и об изменении итоговых протоколов (в 8% случаев). Но, как бы там ни было, международное сообщество признало выборы состоявшимися, а их результат легитимным, точно так же, как и на минувшей неделе.
Тогда оппозиция допустила стратегическую ошибку. Она полностью сконцентрировалась на итогах президентских выборов и будто бы забыла о грядущих парламентских – увязла в прошлом, вместо того, чтобы продвигаться к будущему. Упорно оспаривая результат, изменить который можно было, лишь начав революцию, она утомила и разочаровала сторонников и получила в мае намного меньше мест в парламенте, чем рассчитывала (и отказалась от них, но это уже другая история).
Сегодня «Нацдвижение» оказалось в схожей ситуации – ему приходится выбирать между дальнейшим протестом против признанных международным сообществом и большинством граждан выборов, с уличными акциями, а то и «майданизацией» (новый, расплывчатый и немного смешной грузинский термин), и перегруппировкой сил перед новой кампанией. Попытка одновременного «наступления по расходящимся направлениям», вероятно, приведет «националов» к тем же результатам, что и их оппонентов в 2008 году.
Депутат парламента от «Нацдвижения» Саломе Самадашвили написала в Facebook: «Выборы прошли с очень большими нарушениями. Разговоры о нелегитимности, гражданском неповиновении, о том, что Зурабишвили не является президентом страны и т.д., привели к тому, что международные оценки оказались намного менее критическими, чем могли бы быть. В результате власть Иванишвили понесла меньший урон, чем следовало. Поэтому я больше не буду принимать участия в акциях, где Вашадзе приветствуют как президента. Это только вредит интересам оппозиции как внутри страны, так и за ее пределами». Часть «националов» набросилась на Самадашвили с критикой и обвинениями, хотя, возможно, ей удалось объективно оценить не только реакцию Запада на импульсы «майданизации», но и отсутствие необходимых для нее ресурсов и предпосылок.
В 2008-м оппозиция провела (13 и 20 января) очень многолюдные акции протеста. А вот митинг 2 декабря нынешнего года оказался малочисленным и, мягко говоря, не впечатлил оппонентов «Нацдвижения», более того, стал для них своего рода Рубиконом. Если до второго тура и в первые дни после него они следили за действиями «националов» с опаской, то, начиная со 2 декабря, с видимым облегчением вновь принялись высмеивать их, а правящая партия наотрез отказалась обсуждать вопрос о проведении досрочных парламентских выборов с «Нацдвижением» и «Европейской Грузией».
Малочисленность митинга не отменяет того факта, что Григол Вашадзе получил во втором туре 780 680 голосов (Саломе Зурабишвили – 1 147 701), но тут нужно учесть одну особенность грузинской политической культуры. Митинг, как демонстрация силы и серьезности намерений, считается ключевым инструментом воздействия. Оппозиционной партии, которая не может подкрепить свои требования хотя бы 10-15, а лучше 25-30-35 и т.д. тысячами демонстрантов, вряд ли удастся загнать правительство в угол. И если «националы» не сумеют в ближайшие дни вывести на улицы намного больше протестующих, чем 2 декабря, им придется временно (как минимум до весны) отказаться от этой формы борьбы. Размер в данном случае имеет значение.
Скромные масштабы акции 2 декабря парадоксальным образом «аннулировали» в восприятии радикальных противников «националов» многочисленные голоса, набранные Вашадзе, что отчетливо отразилось в СМИ и соцсетях. Это, вероятно, произошло потому, что они подсознательно искали повод, который позволит им и дальше отказывать сторонникам Саакашвили в статусе легитимной, «полноценной» оппозиции, несмотря на любые цифры Центризбиркома. Их подход к проблеме наиболее лаконично сформулировал один известный деятель культуры еще в 2014-м в присутствии весьма влиятельных людей, возможно, рассчитывая, что его услышат и в «стеклянном дворце» Иванишвили: «Их все еще много. И что? Сторонников Гитлера было больше даже после войны! (драматическая пауза, выверенный жест) И что?!» Напоследок он пробормотал что-то вроде «рабы... сектанты...». Количество голосующих или митингующих не изменит подобного отношения – его разделяет почти вся старая элита, которая точно так же смотрела на сторонников Гамсахурдия.
«Холодная гражданская война» – это ведь не просто броская метафора, описывающая грузинскую политику, а система миропонимания. Не так важно, чьи лица и флаги мелькают над залитом кровью ристалищем, – главное, что процесс раздела ограниченных ресурсов в условиях жесточайшей конкуренции не прекратится сам собой, и его вряд ли смягчит какая-нибудь умиротворяющая консолидирующая идея. Не исключено, что преодолеть раскол поможет выход за пределы замкнутой системы – к примеру, начало реинтеграции в грузинское государство Абхазии и Цхинвальского региона или вступление в Евросоюз. Но, поскольку это вряд ли произойдет «завтра», следует задуматься о том, какой баланс сил сделает Грузию наиболее устойчивой «прямо сейчас».
Для Саакашвили 780 680 голосов (он почему-то говорит «почти 900 тысяч»), вероятно, бóльшая ценность, чем Кольцо Всевластья для Голлума. Но, любуясь цифрами, он, должно быть, понимает, что их надо конвертировать в политические достижения как можно быстрее, до того, как избиратели начнут впадать в апатию. Вот он и требует досрочных парламентских выборов, но, если провести их по старым правилам, «Грузинская мечта», скорее всего, опять получит кучу мандатов в мажоритарных округах и сохранит власть, поэтому «Нацдвижение» и «Европейская Грузия» предлагают перейти на пропорциональную систему немедленно (а не в 2024-м, как было решено в ходе конституционной реформы 2017 года). Но чтобы заставить правящую партию пойти на уступки, им потребуется сформировать широкий оппозиционный фронт и/или продемонстрировать хтоническую мощь уличного протеста.
«Союз патриотов» и другие консервативные партии не станут сотрудничать с «националами»; важное значение может приобрести позиция Алеко Элисашвили и его «Гражданского движения», презентация которого прошла в Тбилиси в пятницу. Он, как и Давид Усупашвили, претендует на роль лидера «третьей силы», и, если оба поддержат переход к пропорциональной системе, оппонентам правящей партии будет легче представить ее защитницей незаслуженных привилегий. Но есть один нюанс – главная задача «третьей силы» (по большей части гипотетической) заключается в том, чтобы максимально дистанцироваться от «первой» и «второй» и не выглядеть их марионеткой. Поэтому Элисашвили и Усупашвили будут всячески подчеркивать, что не являются сателлитами «националов», даже если выдвинут идентичные требования о пропорциональной системе.
В отличие от простой и понятной идеи протеста против фальсификации выборов, специфическая тема ликвидации мажоритарных округов обладает меньшим мобилизационным потенциалом. Возможно, «Нацдвижение» попробует прицепить ее к некой «теме-локомотиву» в ходе кризиса, начавшегося по другой причине, подобно событиям вокруг «дела Саралидзе» в июне текущего года. В любом случае, им придется труднее, чем сейчас, когда протест против «украденных выборов» представляется очевидным и выигрышным (как и в 2008-м). Но за кажущейся простотой может скрываться стратегический тупик.
Иванишвили, скорее всего, ждет момента, когда головокружение от относительных успехов и подсознательное мальчишеское желание доказать, что он не проиграл, заставят Саакашвили совершить серию грубых ошибок. Что-что, а выжидать он умеет и даже любит, подобно морской змее, о которой рассказывал советник императора Коммода в фильме «Гладиатор»:
«Она привлекает добычу весьма необычным способом – лежит на дне океана, притворяясь раненой. К ней приближаются враги, но она лежит неподвижно. Тогда враги, потеряв бдительность, принимаются покусывать ее, но она все равно не шевелится и ждет».
Коммод: «Значит, и мы будем ждать; пусть они сами начнут нас грызть. Следите за каждым сенатором».
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
