В понедельник, 2 июля, гражданская активистка из Ленингора Тамара Меаракишвили начала недельную голодовку в знак протеста против незаконного преследования со стороны югоосетинских властей. Напомним, прокуратура Ленингорского района возбудила против нее три уголовных дела, следствие длится уже 11 месяцев. У Тамары отобрали документы, все это время она лишена возможности свободного передвижения. Сегодня пятый день голодовки, я справился о состоянии Тамары по телефону:
«Чувствую себя нормально, только голос сел, не знаю, связано ли это с голодовкой. Давление нормальное, как обычно у меня бывает. Большей частью я лежу, потому что, когда сижу или хожу, возникает головокружение, боюсь упасть. А так, нормально себя чувствую».
В тот же день 2 июля Тамара проиграла иск в Ленингорском районном суде против генпрокурора Узурмага Джагаева. Гражданская активистка обвинила его в бездействии уже по второму уголовному делу, которое против нее возбудила Ленингорская районная прокуратура по ст. 324 – незаконное приобретение официального документа, имеется в виду югоосетинский паспорт.
До этого, 3 мая, судья Цхинвальского районного суда Фатима Парастаева признала обоснованной жалобу Тамары Меаракишвили на бездействие генпрокурора по первому уголовному делу, в котором она обвиняется в клевете на политическую партию «Единая Осетия». Тогда суд признал, что вместо мотивированного постановления на жалобу, как это положено по УПК, уполномоченный генпрокурором сотрудник Василий Поляков отделался отпиской, дескать, «ваши доводы не нашли своего подтверждения». Тамара надеялась выиграть и в этот раз, тем более что по второй жалобе она и вовсе не получила никакого ответа.
На первое судебное заседание по жалобе, которое должно было состояться 25 июня, представители ответчика не явились. А на второе представитель Генпрокуратуры Фатима Бибилова принесла и постановление генпрокурора по жалобе Тамары, и почтовую квитанцию об отправке документа заявителю. Рассказывает Тамара Меаракишвили:
«В постановлении было указано, что оно составлено еще 12 апреля, т.е. в отведенные УПК сроки. Мы с адвокатом заявили, что ничего не получали, и потребовали предъявить подтверждение, что мы получали письма – наши росписи на квитанции и т.п. После этого представитель Генпрокуратуры ушла, а когда вернулась, она предъявила нам квитанцию почты о том, что это постановление якобы было отправлено по почте в минувшую пятницу, 29 июня. Она также сказала, что сотрудник Генпрокуратуры по фамилии Пухаев просто забыл – с 12 апреля до минувшей пятницы! – отправить постановление. Судья сразу заметила, что я не верю в объяснения, будто постановление было составлено 12 апреля. Я уверена, что документ был составлен недавно... Но, как бы там ни было, из-за этого письма мою жалобу не удовлетворили».
В среду, 4 июля, республику с рабочим визитом посетил заместитель секретаря Совбеза России Рашид Нургалиев. По сообщению пресс-службы президента Южной Осетии, «Анатолий Бибилов и Рашид Нургалиев осмотрели местность в Цхинвальском районе, где в случае открытия транзита через территорию Южной Осетии может быть построена объездная дорога для большегрузного транспорта».
Научный сотрудник Института экономики РАН Александр Караваев обратил внимание на следующее обстоятельство. Последние несколько лет мы имели дело с интерпретацией переговоров и собственно повесткой пражских встреч Карасина-Абашидзе. Впрочем, она не перекликалась с повесткой российских чиновников, в том числе и на территории Южной Осетии. А теперь мы наблюдаем первое открытое действие российских властей. Это следующий шаг, говорит Александр Караваев:
«Это, по сути, первое сообщение, которое показывает, что планы по открытию транзита через Южную Осетию действительно российским правительством рассматриваются как реальные. Если вспомнить еще, что «Роснефть» запланировала строительство нескольких заправок вдоль трассы, то это дополнительный элемент мозаики, которая будет показывать, что в среднесрочной перспективе мы точно можем ожидать этого транзита.
– Как еще одна часть мозаики – Тбилиси еще в прошлом году, а Москва 18 мая подписали контракт со швейцарской компанией SGS, которая будет осуществлять мониторинг грузов на этом транспортном коридоре.
– Ну, это как бы их техническое решение, которое было найдено достаточно элегантно. Это было, скажем так, инновационное решение – со швейцарским мониторингом. Дело сейчас в том, чтобы никакие политические мотивы в Тбилиси не застопорили вот это движение. Я думаю, учитывая какую-то перспективу российско-американского потепления, наверное, никаких палок в колеса этому транзиту вставлять особо не будут».
Конечно, никто не говорит, что транзит откроется завтра, никто не пытается приуменьшить политические препятствия. Но, с другой стороны, трудно себе представить, чтобы Нургалиев прилетел в Южную Осетию, чтобы вместе с Бибиловым предаваться маниловщине на окраине Цхинвала.
Все это явно неспроста, считает бывший депутат югоосетинского парламента Роланд Келехсаев:
«С другой стороны, мы прекрасно понимаем, что Анатолий Бибилов и Рашид Нургалиев – это не тот уровень, на котором принимаются решения о подготовке транзита. Поэтому можно предположить, что Рашид Нургалиев приехал с определенным поручением, может быть, оценить технические условия для организации транзита. По опыту послевоенного восстановления все это производит впечатление подготовки к предстоящей работе».
На этой неделе спикер парламента Петр Гассиев заявил о необходимости внести поправки в закон о персональных данных. По его словам, претенденты на выборные должности должны быть готовы раскрыть их. Внесение изменений в закон о персональных данных в интервью моей коллеге Ирине Келехсаевой прокомментировала начальник правового управления парламента Зита Бесаева:
«Речь шла исключительно о передаче трансграничных данных, то есть о пересечении границы, не более. Это взаимосвязано с законом о выборах депутатов. То есть чтобы запрашивать сведения о пересечении границы, для того чтобы был определен ценз оседлости».
То есть это попытка выйти из правового тупика в преддверии парламентских выборов 2019 года. Дело в том, что в республике нет механизмов для применения ценза оседлости. Сама Южная Осетия не имеет возможности собрать достоверные данные о пересечении ее гражданами границы за последние пять или десять лет. У России эти сведения есть, но она не имеет права их предоставлять, потому что в этом случае нарушит Европейскую конвенцию о защите физических лиц, к которой присоединилась 7 ноября 2001 года. А с 21 мая 2013 года конвенция вступила в силу на территории РФ.
Похоже, югоосетинские депутаты придумали способ получить на законных основаниях данные с пограничного поста «Нижний Зарамаг» – с согласия кандидатов в депутаты и президенты. Этими поправками депутаты признали, что до сих пор ценз оседлости применялся незаконно, соответственно, выборы, на которых он действовал, – нелегитимные.
Югоосетинский политолог Дина Алборова, обратила внимание, что инициативы депутатов в последнее время носят ограничительный характер. Послушайте фрагмент ее интервью Ирине Келехсаевой:
«Поправки, ужесточающие и ограничивающие (в этом я даже не сомневаюсь) возможность общества, возможность людей принимать участие, активное участие, я бы хотела сказать, в политической жизни своей страны. Это ведь звенья одной цепи, вот эти ужесточения и ограничения. И это будет продолжаться и дальше: сегодня вот этот шаг, дальше будет другой. Что за движущая сила, что их мотивирует? Первое – это страх, страх потери власти».
О чем, собственно, речь. О том, что политическая конкуренция в Южной Осетии будет усиливаться. И приметы тому уже есть, и причины обозначились.
Можно вспомнить недавнее интервью Эдуарда Кокойты интернет-изданию ANNA news, в котором он фактически заявил о своем возвращении к активной политической деятельности и намерении бороться за власть в Южной Осетии.
Или круглый стол в Москве, организованный бизнесменом югоосетинского происхождения Альбертом Джуссоевым, на котором он сделал ряд политических заявлений. В частности, о том, что политическое противостояние перед парламентскими выборами в Южной Осетии только усилится, что у республики до сих пор нет собственной экономики, а у политических сил – понимания, как ее создавать.
Можно вспомнить недавние попытки регистрации новых политических партий – «Аланского союза» и «Коммунистов Южной Осетии» – с прицелом на парламентские выборы 2019 года.
Теперь о причинах.
В 2019 году начинается масштабная газификация республики, планируется подключить к голубому топливу около 200 населенных пунктов. Часть подрядов достанется республике. Это кусок, на который явно заглядываются влиятельные товарищи из диаспоры, а руководство республики, как говорят в Цхинвале, делиться с ними подрядами не спешит.
Сюда же можно добавить и сотрудничество Южной Осетии с Крымом и Донбассом, которое также сулит преференции людям, умеющим разглядеть возможности и грамотно ими распорядиться. Но и здесь двери открыты не для всех.
Ну и, наконец, сама Южная Осетия – одна из немногих статей расхода российского бюджета, которая пока не требует затянуть пояса – финансирование идет по-прежнему щедрое. Иными словами, есть за что бороться, и есть кому.
Соответственно, у тех, кто сидит в Цхинвале есть два варианта: готовиться к конкуренции на предстоящих парламентских, а затем и президентских выборах, или не допустить ее. Ребята, судя по всему, выбрали второе и изо всех сил стараются держать поляну. Минюст стоит насмерть – за все время пребывания в должности министр юстиции Залина Лалиева не зарегистрировала ни одной новой партии, и при этом закрыла четыре. Хочется особо отметить и суд, в котором проваливаются все попытки оспорить решения Минюста.
От них пока немного отстает Петр Гассиев со своим парламентским большинством. Но теперь, судя по всему, пришло время и ему внести свою лепту в защиту поляны.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
