ПРАГА---В Абхазии проходит съезд Всемирного конгресса абхазо-абазинского народа. О то, какие темы обсуждаются на данном мероприятии, мы побеседовали с одной из участниц съезда – главным редактором газеты «Абазашта» Фардаус Куловой, прибывшей в Абхазию в составе абазинской делегации из Карачаево-Черкесии.
Дэмис Поландов: Открылся VII съезд Всемирного абхазо-абазинского конгресса, он будет идти еще пару дней, но я уверен, что уже основные проблемы были подняты. Хотелось бы у вас спросить: в целом позитивный настрой царит на этом съезде, если судить по публичным выступлениям, а как вы считаете, реально сегодня не должно ли положение абазинского народа в России внушать большие опасения за сохранение языка, традиций, за демографическую ситуацию – как вы оцениваете сегодня положение абазин?
Фардаус Кулова: Начну отвечать с последнего вопроса: положение абазин на сегодняшний день, конечно же, вызывает опасения. Проведен мониторинг, есть конкретные статистические данные, которые показывают, что в Черкесске почти 60% учащихся городских школ (абазин) не владеют абазинским языком даже на бытовом уровне. Аналогичная ситуация, чуть получше, может быть в Абхазии. На сегодняшний день сохранение языка, а, следовательно и этноса, – это самый серьезный вопрос для наших народов наряду с демографической ситуацией. На съезде – и вчера, и сегодня – эта тема звучала практически во всех выступлениях.
Несмотря на те позитивные достижения, которые есть за время существования Международной абхазо-адыгской ассоциации, опасение это остается. В выступлениях гостей из Турции, из России, Ставропольского края, Карачаево-Черкесии, Абхазии тема сохранения языка – это основной лейтмотив. Сегодня был избран руководитель Высшего совета Всемирного абхазо-абазинского конгресса Мусса Хабалевич Экзеков, который в своей предвыборной речи заявил, что «сохранить народ – это значит сохранить язык, обычаи и традиции». Наверное, это может стать девизом всего съезда.
Дэмис Поландов: Статистика удручает, причем, насколько я понимаю, сохранение языка – это не только проблема абазин в России – самой маленькой субэтнической группы, но и в Абхазии мы говорим, что это проблема, и в диаспоре в Турции. Конечно, хорошо, что звучат такие лозунги на съезде, что раз в несколько лет демонстрируется это единство, но какие практические меры можно предпринимать для сохранения? Вот если мы возьмем абхазскую ситуацию: абхазы, даже несмотря на то, что сегодня, казалось бы, ничего не мешает развитию абхазского языка внутри Абхазии, все равно есть эта проблема. Может быть, речь идет о какой-то ментальности, может, есть какие-то особенности в восприятии, что язык не является ценностью? Почему это происходит и что с этим делать?
Фардаус Кулова: Я не согласна с тем, что язык не является ценностью. Дело в специфике языка. Абхазский язык сложный, еще сложнее абазинский, а когда у нас есть возможность выбора, тем более у детей, говорить на абхазском или на русском, конечно же, ребенок выберет тот язык, который для него легче, который звучит все время из телевизора и т.д., поэтому ребенок тянется к тому, что проще, – это на подсознательном уровне. Да, язык у нас сложный, он древний, но тем не менее те шаги, которые предпринимаются сегодня и в Абхазии, и в Карачаево-Черкесии, дают надежду на то, что ситуацию можно переломить и исправить. В Карачаево-Черкесии переводятся мультфильмы, сейчас снимается первый художественный фильм на абазинском языке, за последние 3-4 года издано более 30 книг. Лет десять назад об этом можно было только мечтать и даже не верить в такую мечту. Конкретные шаги есть, конкретные изменения есть, но другое дело, что за всем этим стоят общественные организации, они, может быть, носят не совсем тот характер, который нам хотелось бы.
Дэмис Поландов: Вы имеете в виду, что нет какой-то государственной поддержки?
Фардаус Кулова: В Абхазии абхазский язык государственного общения, в Карачаево-Черкесии есть закон о государственных языках, и там пять языков, в том числе абазинский, являются государственными языками, – это закреплено законом в Конституции. Но когда на изучение родного языка даются три часа в неделю, а сейчас по России, когда вопрос стоит о том, чтобы изучение родных языков исключить из федерального государственного общеобразовательного стандарта, и изучение языка автоматически уйдет из общеобразовательной программы и будет на уровне факультатива, наверное, такие моменты совершенно не способствуют тому, что язык будет изучаться и сохраняться. Поэтому сегодня и общественность, и депутаты, и журналисты, и писатели, поэты всему этому противостоят как могут, и эти вопросы обсуждаются на таких форумах, как сегодняшний.
Дэмис Поландов: А они только обсуждаются или будет резолюция, может быть, какое-то обращение?
Фардаус Кулова: Завтра будет день принятия резолюций, и обращение обязательно прозвучит – это было лейтмотивом практически всех выступлений. По возвращении у нас в Карачаево-Черкесии планируется большой круглый стол с участием всех национальных общественных организаций, всех субъектообразующих народов, которые высказывают и дальше будут высказывать свое неприятие этого решения об исключении уроков родного языка из общеобразовательной программы.
Дэмис Поландов: Есть еще одна тема, которая наверняка была поднята во время съезда, – это вопрос репатриации, диаспоры, репатриации абхазов и абазин из Турции, стран Ближнего Востока в Абхазию. Скажите, поднимается ли тема возможного потока с Северного Кавказа в Абхазию? Много абазин, может быть, стремятся переехать в Абхазию, или хотя бы есть какие-то контакты на уровне образовательных программ, может быть, получают образование в Абхазии? Вы могли бы проанализировать эту ситуацию?
Фардаус Кулова: Я могу проанализировать за последние 5-7 лет – тогда эти разговоры были гораздо активнее. Во вчерашних выступлениях и сегодня на съезде, наоборот, говорится о том, что абазины и абхазы должны развивать и язык, и все свои общественные движения в тех регионах, в которых они проживают. Сегодня в одном выступлении прозвучало, что мы должны быть едины и в Турции, и в Иордании, и в Сирии, и в Москве, и в Ставропольском крае, но Абхазия должна быть нашей столицей. О массовом переселении из одного региона в другой вопрос сегодня как раз не стоит. Сегодня говорится о том, что на местах проживания мы должны предпринимать все меры, которые не противоречат закону и способствуют сближению наших народов.
Дэмис Поландов: Ну, возможно, современные средства коммуникации каким-то образом способствуют формированию таких больших идентичностей. Я вижу, что рабочий язык конгресса – абхазский, а ваш язык абазинский. Легко ли находят общий язык участники конгресса, когда они говорят на абазинском, на абхазском, есть ли какие-то проблемы в коммуникации?
Фардаус Кулова: Абсолютно никаких проблем нет. Вчера выезжали на обед в гостиницу, в которой проживают практически все делегаты, и так получилось, что в одном микроавтобусе на 15 посадочных мест звучала речь на пяти языках – турецком, черкесском, английском, абазинском и немецком. Никакого языкового барьера нет, всегда находятся люди, которые знают тот или иной язык. Язык съезда был абхазский, это было заявлено, мы к этому были готовы, не синхронно, но идет перевод, что не вызвало каких-либо неудобств. Немного, конечно, заминочки были, потому что перевод был не синхронный, а так, никаких проблем не было.
