Тема создания в Абхазии криптовалюты стала весьма популярной в связи с регулярными высказываниями по этому вопросу министра экономики Адгура Ардзинба. Сегодня мы обсуждаем эту тему с экспертом-экономистом Центра стратегических исследований при президенте Андреем Бгажба и говорим о плюсах и минусах криптовалюты в условиях Абхазии.
Елена Заводская: Андрей, поясните, пожалуйста, для тех, кто плохо ориентируется в этой теме, что такое криптовалюта, что такое блокчейн, что это за технология, где и из чего она возникла?
Андрей Бгажба: Идея криптовалюты не такая уж юная, она возникла, когда появилась идея о том, что некоторым коммерческим структурам, некоторым лицам можно объединиться между собой с помощью зашифрованной информации, обмениваться товарами и услугами. Задача – создать децентрализованную систему такого обмена товарами и услугами с помощью виртуального биткоина, чтобы эта валюта возникла не из эмиссии какого-то отдельного центрального банка, а возникла бы в процессе общения между собой людей, которые хотят зашифровать информацию о проводимых ими операциях обмена или купли-продажи. При этом человек участвует не как лицо, а предоставляя свои компьютерные мощности, которые позволяют решать какую-то общую задачу шифрования с помощью компьютера. Отсюда и возникло название «криптовалюта», то есть валюта, появившаяся в результате шифрования. Блокчейн – это программное обеспечение, без которого криптовалюта возникнуть не может. Оно позволяет защитить информацию от неучастников системы, а участникам предоставляет право анонимности.
Е.З.: А что с этими биткоинами потом можно делать?
А.Б.: Их можно обменивать на такие же биткоины, за них можно покупать товары, услуги или деньги. Широта операций позволяет такого рода криптовалюте быть достаточно защищенной от всевозможных контролирующих моментов.
Е.З.: А как конвертировать биткоины в товары, услуги или деньги?
А.Б.: Для этого всегда есть перечень фирм, доступных любому участнику системы, с указанием на тех, кто готов что-то продавать или обменивать. Подключение к этой системе требует сделать выбор и определиться с тем, что ты делаешь. Ты покупаешь эту валюту на бирже или ты хочешь ее вырабатывать сам. Если хочешь быть добытчиком криптовалюты, то ты закупаешь определенное количество компьютерной памяти и компьютерных мощностей и предоставляешь их для решения задачи шифрования системы.
Е.З.: Как эта программа возникла, кто ее автор? Как долго она будет существовать?
А.Б.: Всего известно около 70 видов виртуальных валют, из них 24 наиболее популярны. Пока не заявлено, что та или иная валюта будет существовать бесконечно. После того, как она вся будет выработана, как любой финансовый инструмент, она может торговаться на рынке сколько угодно. Но количество ее в каком-то смысле ограничено.
Е.З.: А кто его ограничивает?
А.Б.: Его ограничивают создатели программы. Они говорят, что количество выпускаемой криптовалюты такое-то, и рано или поздно она закончится.
Е.З.: То есть на сегодняшний день уже известно, когда эта криптовалюта закончится?
А.Б.: По биткоину объявлено, что это произойдет в 2020 году.
Е.З.: А кто разработчик этой программы?
А.Б.: Насколько мне известно, этого человека никто не видел. Иногда мелькают фотографии какие-то, потом оказывается, что это совсем не он, один это человек или несколько, неизвестно. Но у него японские имя и фамилия. Известно также, что он владелец крупнейшего пакета биткоинов, и его появление на рынке может изменить ситуацию с биткоинами в любой момент. Больше про него ничего не известно.
Е.З.: Андрей, а вот мы сейчас начали активно заявлять о создании собственной криптовалюты. В чем ее смысл? Что она может дать стране и отдельным гражданам?
А.Б.: Полного ответа на вопрос у меня, к сожалению, быть не может, потому что я не знаком с теми первичными документами, на основании которых осуществляется этот проект. Но ряд предположений могу высказать. Мне кажется, что положительной стороной криптовалюты может быть ее использование в качестве системы привлечения денег или инвестиций в Республику Абхазия. Системе блокчейнов сопутствует система ISO, которая позволяет под проекты, связанные с созданием собственных блокчейнов, или под иные инвестиционные проекты привлечь средства либо в виде денег, либо в виде других криптовалют. Под обмен или под продажу собственной криптовалюты получить возможность создать инвестиционный поток в Абхазию, получить финансы и реализовать те или иные программы.
Чем это интересно? Тем, что обычный путь через банковскую сферу, через программы социально-экономического развития часто бывает долгим, тернистым и не всегда результативным. В данном же случае все гораздо проще. Ты размещаешь у себя предложение о том, что у тебя есть некий инвестиционный проект, и предлагаешь в него войти либо криптовалютой, либо живыми деньгами, продавая такой инструмент, как токен, который либо сразу станет криптовалютой, либо через какое-то время. Участниками этих проектов могут быть люди, которые верят в такое финансирование, которые не хотят связываться ни с венчурными фондами, ни с государственными инвестициями, а готовы просто рискнуть определенной суммой денег. И в этом смысле приток денег в Абхазию может появиться. С другой стороны, если говорить о создании собственной криптовалюты, то для меня возникает вопрос вот какой. Мы говорим, что мы можем предложить товары и услуги, которые есть в Абхазии.
А что мы реально можем предложить? Но все-таки потенциально в этом может быть резон. Тем более что запретить криптовалюту невозможно, потому что она децентрализована. Участие в этом государства – это вопрос, потому что, если государство будет входить в криптовалюту, это будет подрывать смысл этой идеи. Главная идея, напомню, децентрализация и анонимность. Если государство начинает регулировать процесс, то тогда возникает проблема анонимности для участников проекта, проблема децентрализации. Скорее, государство будет двигаться по пути совершенствования системы блокчейна для собственной валюты, нежели будет утверждать, что будет создавать национальную криптовалюту. Кроме Японии, везде признается платежным средством национальная валюта страны. В Японии признали еще и биткоин. Для Абхазии это отягощено еще и тем, что у нас по закону рубль Российской Федерации, притом, что в России еще не выработали подхода, мы уже заявляем.
Е.З.: Есть ли у вас в связи с криптовалютой какие-то сомнения или опасения?
А.Б.: То, что невозможно отменить, то надо использовать. Но если брать современную Абхазию, то для выработки криптовалюты необходимо, безусловно, участие определенного количества добытчиков, определенное количество компьютерных мощностей, необходимо охлаждение тех помещений, где будут эти мощности находиться, – все это требует затрат электроэнергии. Я не уверен, что у нас есть такое количество электроэнергии, для того чтобы это выдержать, потому что все время мы слышим заявления о том, что у нас аховая ситуация с электроэнергией. Сегодня она у нас дешевая, но если Ингур ГЭС остановится и мы будем закупать электроэнергию у России, то как изменится эта цена, хватит ли ее для того, чтобы обеспечить таких добытчиков? Это первый вопрос.
Второй вопрос связан, как всегда, с Россией. Мы с Россией в союзнических отношениях, используем ее валюту – рубль Российской Федерации, и при этом не знаем, как Россия будет относиться к криптовалюте, и раньше июня 2018 года мы это не узнаем. Мы хотим, по официальным заявлениям нашего Министерства экономики, чуть ли не весной 2018 года запустить проект. Но пока в России не определено общее отношение к криптовалюте, пока не решено, как они будут налогооблагать. У нас же вообще на эту тему законодательства нет. В состоянии ли мы быстро решить? Не знаю. Т.е. в этом смысле у меня второе опасение.
Третье – анонимность. Вполне вероятно, что некоторые инвестиционные проекты, предлагаемые по системе ISO, могут в себя включать не обязательно создание базы блокчейнов, но еще и инвестиционные программы в конкретные виды экономики, и при определенных раскладах эта анонимность может позволить некоторым нежелательным инвесторам приобрести потенциальные доли.
Е.З.: Чем это может для нас обернуться?
А.Б.: Дело в том, что систему криптовалюты – блокчейнов – обвиняют в том, что очень часто за счет анонимности в рамках этих систем происходят сделки по продаже наркотиков, оружия, и отследить, кто, где и как, не так легко. Человек, который что-то во что-то вкладывает, хочет иметь какое-то участие в этом проекте. Этот человек может быть крупным наркоторговцем, торговцем оружием, не говоря уже о том, что у нас с Грузией вопрос нерешенный, и не решен вопрос, как быть с гражданами грузинской национальности, которые вдруг захотят приобрести недвижимость в Абхазии. По крайней мере, я не вижу пока ответа на этот вопрос.
Е.З.: Как криптовалюта может повлиять на финансовую систему, если может?
А.Б.: Потенциал такой у нее есть, потому что есть сторонники криптовалютного мира, которые говорят, что придет время, когда криптовалюта заменит существующую финансовую систему. Просто, в отличие от существующей финансовой системы, криптовалюта допускает полное отсутствие центральных банков системы при эмиссии своей. Если сегодня мы посмотрим на весь мир, то увидим, что все центральные банки держат в руках эмиссию платежных средств. Криптовалюта предполагает, что это децентрализуется. По мере усложнения финансовой системы, т.е. стремления государства все больше контролировать операции, не выпускать ничего из-под налогообложения, всегда будут возникать идеи, как избавиться от этого. В принципе, если все согласятся обмениваться друг с другом этими коинами, необходимость в центрабанке может отпасть, что вряд ли допустит банковская, финансовая система, сложившаяся в мире – уж скорее она против этого придумает единую валюту для всего мира.
Е.З.: Скажите, пожалуйста, если говорить о криптовалюте в целом, как нам нужно себя в связи с ней вести?
А.Б.: У нас криптовалютой занимается Министерство экономики. Если взять Российскую Федерацию, то активнее всего эту тему обсуждают Центральный банк Российской Федерации и Федеральная налоговая служба, чего у нас, кстати, не происходит. В лице этих структур мы пока видим полное молчание. Здесь нам следовало бы выступать немного консолидированнее. Отказываться от этого на уровне государства, конечно, не стоит – государство должно понимать, как тут быть, потому что на уровне частных лиц мы ничего здесь запретить не можем и должны выработать подход. Если в России говорят, например, что те, кто занимается добычей (майнингом), должны платить налоги как представители обычного вида хозяйственной деятельности, – у нас такого вообще нет. Неясно вообще, какие налоги они должны платить и как, а каждое появление такой фермы неизбежно будет давать нагрузку на электрические сети. Запретить мы не сможем. Может быть, стимулировать производство у нас, но я очень сомневаюсь, что получится проект государственной криптовалюты. Нужно, может быть, не бежать впереди всех, а идти наряду со всеми или выбрать модель, которая показывает, как в какой стране работает.
Е.З.: Есть ли у других стран опыт контроля за рынком криптовалют и сбором налогов с тех, кто производит эти биткоины?
А.Б.: Я думаю, что если Япония согласилась, значит, она могла предложить какую-то систему, или, наоборот, она просто закрыла глаза на это. В Соединенных Штатах есть своя практика, т.е. тут надо по практике изучать, но то, что при всем этом отконтролировать это сложно, это факт. Посмотрите, как только запрещают какую-то группу программ, всегда находятся программы, которые позволяют этот запрет обойти.
Е.З.: Оборудование очень дорогое? С чем сопоставима его стоимость?
А.Б.: Исходя из того, что говорят в интернете, примерно до трех тысяч долларов придется потратить.
Е.З.: На одну ферму…
А.Б.: Да. Причем, еще вопрос с мощностью – чем дальше развивается по количеству система участников, тем сложнее решается задача, и тем больше мощности надо.
Е.З.: Скажите, пожалуйста, можно ли рассматривать криптовалюту как некую пирамиду?
А.Б.: В чистом виде нет. Если стимулировать людей создавать фермы добычи, которые будут работать над увеличением, с одной стороны, участников, с другой стороны, над решением более сложной задачи шифрования, то, может быть, рано или поздно люди, которые вложатся в создание таких ферм, если интерес такого рода к криптовалютам пропадет, могут потерять деньги, вложенные в эти компьютеры, в обеспечение их работы, т.е. электричество, интернет. Элементы «финансового пузыря» здесь присутствуют. На вторичном рынке, после выработки цена ни биткоин растет достаточно высокими темпами, и если цена на активы растет быстрыми темпами, то также быстро она может падать.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
