Завершился очередной 41-й раунд Женевских дискуссий. Об итогах встречи мы побеседовали по телефону с главой грузинской делегации в Женеве, заместителем министра иностранных дел Грузии Давидом Дондуа.
Давид Дондуа: В этом раунде переговоров обе рабочие группы по безопасности и гуманитарным вопросам самое большое внимание уделили продолжению этнической чистки оставшегося на оккупированных территориях грузинского населения. Это не ново, она началась еще в 90-х годах прошлого века, но, к большему сожалению, продолжается и по сегодняшний день в разных формах. Одна из последних новостей – полностью сравнили с землей в селе Эредви Цхинвальского региона 300 домов изгнанных грузин. Самое циничное то, что это произошло в рамках инвестиционной программы России, и об этом, не скрывая, говорят представители оккупационного режима Цхинвали. Вместе с нами об этом очень жестко говорили представители ЕС, ООН, ОБСЕ и США. Мы попросили сопредседателей посетить село Эредви, а также другие села, где жили грузины, и детально описать, в каком состоянии находится их имущество, оставшееся в этих селах. А на следующем раунде предоставить нам детальную информацию. Мы еще раз отмечаем, что это – не один единичный случай, а продолжение целенаправленной политики на полное уничтожение грузинского следа в регионах Цхинвали и Абхазии.
Мзия Паресишвили: Осетинская сторона согласилась на это?
Давид Дондуа: Представители региона Цхинвали ничего не сказали по данному конкретному запросу, но сопредседатели пообещали, что обязательно поедут и на следующем раунде предоставят детальный отчет.
Мзия Паресишвили: Де-факто власти Абхазии намеревались поднять вопрос о необходимости общих усилий в борьбе против паразитов, в частности, мраморного клопа. Договорились об общих мероприятиях?
Давид Дондуа: Это так, представители из Абхазии выделили вопросы защиты окружающей среды в качестве главной темы, и, да, это борьба с мраморным клопом. Они обращались к представителям международных организаций, и с нами они тоже говорили о том, что нужно что-то предпринять незамедлительно. В противном случае это обернется серьезной экологической катастрофой для всего региона Абхазии, и не только. Он (клоп) уже перекинулся в Самегрело, Гурию в Западной Грузии, это теперь и наша проблема. Мы детально все обсудили, кстати, об этом речь зашла не вчера. В этом направлении уже идет работа, и мы договорились, что еще активнее будем работать, поскольку это действительно проблема, требующая больших усилий, и надо сделать все, чтобы она не переросла в экологическую катастрофу.
Мзия Паресишвили: Два, так сказать, постоянных вопроса: дело Отхозория, убитого абхазским пограничником в конце мая 2016 года, и договор «О неприменении силы». После предыдущих раундов представители де-факто властей Абхазии и Южной Осетии заявляли, что договор был почти достигнут, но в последний момент грузинская сторона отказалась. Что они имеют в виду? И как шло дело на 41-м раунде?
Давид Дондуа: Сначала о деле Гиги Отхозория. Не только мы, но все международные представители затронули эту проблему. Мы оцениваем это как часть процесса этнической чистки. Ненаказуемость по этническим признакам способствует дальнейшему насилию. Несмотря на все улики против того человека (Рашид Канджи-оглы), никакие мер не предприняты, он не задержан.
Что касается вопроса о неприменении силы и тех утверждений, что мы якобы согласились, а в последнюю минуту передумали. Это не соответствует действительности. У нас очень четкая позиция, опирающаяся на международное право, и договор от 12 августа 2008 года «О прекращении огня», на основе которого и создан женевский формат. На документе подписи тогдашних президентов России, Грузии и Франции, как председателя ЕС. В пятом пункте этого договора черным по белому написано: первое – Россия должна вывести свои войска с территории Грузии, второе – до вывода этих войск на местах должны быть созданы международные, подчеркиваю, международные механизмы безопасности, которые обеспечат невозобновление огня и будут контролировать процесс вывода войск. Ранее, как и на вчерашнем раунде, представители России упорно уклонялись от разговора о создании международного механизма. Если до сих пор об этом они не говорили прямо, вчера уже сказали, не скрывая (и об этом есть в заявлении МИД РФ), – нашу данную позицию они считают догматичным упрямством. И они ни в коей мере не хотят создания данных механизмов.
Что же касается совместного заявления, в результате двухлетней работы документ, более или менее, получил то содержание, которое приблизилось к общей позиции, но до сих пор не получается прийти к общему знаменателю или выработать позицию по главному вопросу. То есть подходы и позиции к этому всеобщему заявлению разные. Россия заявляет, что те механизмы, которые сейчас есть, – Женевские дискуссии и механизмы по предотвращению инцидентов и реагированию на них (МПИР), – именно то, что подразумевается в договоре от 12 августа. Но ни один, ни другой формат не имеют ни мандата, ни возможности обеспечить контроль над процессом неприменения силы. Поэтому необходимо создание механизмов, учтенных договором «О прекращении огня». Соответственно, настолько велика разница между подходами, что никак не получается принять это общее заявление. Даже если его (заявление) отложить в сторону, главное то, что ни в Абхазии, ни в регионе Цхинвали не создано ни одного механизма, который бы там, на месте, обеспечил бы безопасность, защиту прав человека и деоккупацию этих территорий.
Мзия Паресишвили: А как прошел раунд рабочей группы по гуманитарным вопросам? И когда следующий раунд?
Давид Дондуа: В гуманитарной, как и в группе по вопросам безопасности, детально обсуждались такие проблемы на оккупированных территориях, как обучение грузинскому языку, бесправие грузинского населения, у которого нет элементарной возможности передвижения, нет права на регистрацию имущества, получение адекватного медицинского обслуживания. Все это происходит на почве этнической дискриминации. Раньше только в районе Гали было проблемой обучение на грузинском языке, теперь, с сентября этого года, и в Цхинвальском регионе была перенята абхазская «практика». В школах Ахалгори также запретили обучение на грузинском языке. Это значит, что у оставшегося там грузинского населения нет не только возможности получить образование на родном языке, но и вообще получить образование. Поскольку ни дети, ни их родители и учителя не владеют русским языком даже на элементарном уровне, чтобы вести процесс обучения.
Мы говорили и о закрытии так называемых переходных пунктов, что еще более усложнило положение грузинского населения. И хотя это вопросы второй рабочей группы, они обсуждались и в первой группе (по безопасности) – права человека в таком тяжелом состоянии, что уже представляют собой проблему безопасности. Следующий раунд состоится 12-13 декабря 2017 года.
