В сообщении МИД России приводится заявление Григория Карасина на Женевских дискуссиях по безопасности и стабильности в Закавказье.
«На грузинской территории разворачивается военная инфраструктура альянса, регулярно проходят военные учения, масштаб которых возрастает с каждым годом, внедряются натовские стандарты вооруженных сил и управления ими. Все это грозит серьезной дестабилизацией обстановки в Закавказье и угрожает безопасности Российской Федерации, Республики Абхазия и Республики Южная Осетия. В данном контексте возрастает важность заключения юридически обязывающих соглашений о неприменении силы между Сухумом и Цхинвалом с одной стороны, и Тбилиси – с другой», – говорится в заявлении внешнеполитического ведомства.
Армянский политолог, директор Института Кавказа Александр Искандарян не испытывает оптимизма по поводу Женевских дискуссий. По его словам, ожидать возобновления сколь либо предметных переговоров по урегулированию конфликтов чрезвычайно сложно, и в этом смысле женевский процесс – скорее мертв, чем жив.
Не разделяет он и опасений по поводу возможной активизации НАТО у границ Абхазии или Южной Осетии. По мнению политолога, ситуация в регионе будет оставаться такой, какова она есть довольно долгое время, как минимум.
В то же время Григорий Карасин – дипломат довольно опытный, поэтому вряд ли стоит думать, что подобные заявления могут делаться просто так, говорит Александр Искандарян:
«Что произошло? Мне кажется, это больше имеет отношение к НАТО, чем к Абхазии и Южной Осетии. В общем, Грузия пытается интенсифицировать взаимоотношения с НАТО. За недавнее время дважды на территории Грузии проводились учения с участием сил альянса. Грузия пытается и постоянно говорит о том, что она желала бы увеличить объем взаимодействия с НАТО, а в идеале получить план вступления в Североатлантический блок. Не думаю, что такие планы имеют шансы на успех как минимум в среднесрочной перспективе, но очевидной реакцией на это может быть заявление Карасина. Т.е. мне кажется, это заявление касается Грузии и НАТО и их взаимодействия, а не безопасности Абхазии и Южной Осетии. Нет никаких возможностей и вероятностей того, что там будет конфликт между войсками НАТО и Южной Осетией или Абхазией, не говоря уже о том, что на их территориях стоят российские военные базы.
– Т.е. это стандартная реакция на возможное расширение НАТО и не более того?
– Да даже не возможное расширение, а разговоры об этом, потому что реальной перспективы вступления Грузии в НАТО не существует на сегодняшний день. Но даже если есть какой-то процесс, какое-то взаимодействие с НАТО, Россия может реагировать таким образом».
Российский политолог Николай Силаев подчеркивает, что и до этих учений НАТО в Грузии о соглашениях, юридически обязывающих стороны к неприменению силы, говорили каждый раз во время встреч – это тема, которая лежит на столе Женевских дискуссий. Говорит Николай Силаев:
«Пока Грузия не готова такое соглашение заключить, был и другой вариант (я думаю, что он не снят с повестки дня) – общая декларация о неприменении силы всех участников Женевских дискуссий. Но по каким-то причинам Грузия и этого не хочет.
– Угроза применения силы существует?
– Если оценивать ее как вероятность возобновления военных действий, конечно, она невелика. Карасин ведь указывает на то, что интенсивность учений НАТО или двухсторонних грузино-американских в Грузии резко выросла за последние годы.
Бывшие административные границы Югоосетинской автономной области и Абхазской АССР – это та линия, где непосредственно соприкасаются военные машины России и НАТО, США и клиента НАТО в Закавказье, т.е. Грузии. Причем они соприкасаются в ситуации, когда соглашения о неприменении силы нет. Естественно, Карасин говорит о том, что это создает напряженность, неопределенность. Плюс к этому тон разговоров в Грузии о России точно такой же, каким он был в последние годы правления Саакашвили. Все труднее и труднее найти различия.
– Это беспокоит?
– Ну, конечно».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
