Глава Аланской епархии отец Иаков (Хетагуров) заявил, что открытие мечетей в аланских храмах Карачаево-Черкесии внесет раскол между народами России и станет угрозой ее целостности. Об этом он сказал в Москве на встрече с представителями осетинской диаспоры, комментируя раздающиеся в Карачаево-Черкессии призывы передать древнейшие в России христианские храмы в ведение Духовного управления мусульман.
О чем, собственно, речь. Наряду с осетинами и ингушами аланское наследие оспаривают и карачаево-балкарцы, в том числе и находящиеся в Карачаево-Черкесии храмы, коль уж существует версия, что они аланские. Дальнейшая логика проста: если это мое наследие, то почему бы не распорядиться им во благо наследников, например, обустроив в них мечети?
Это новая глава в борьбе за аланское наследие. Начиналось все с войны гипотез – разной степени убедительности и привлекательности, но все-таки гипотез. Потом к академическим спорам подключились сферы явно не научные – от местных националистов до государственных служащих. Как следствие – маргинализация дискуссии. Теперь к борьбе за наследие народа, исчезнувшего в средневековье, подключилось и духовенство.
Заведующий отделом социальных и политических проблем ХХ века Института всеобщей истории РАН Артем Улунян называет этот процесс созданием геопространственных и геоисторических концепций, которые используются в политических и идеологических конструкциях, независимо от того, насколько они соответствуют действительности:
«В процессе формирования наций, государствообразующих, как сейчас принято говорить, этносов, возникает необходимость исторического обоснования, и, разумеется, любая стройная концепция, так или иначе, строится на так называемой этнической составляющей. Подобные концепции существуют и на Кавказе, и на Балканах, и в Западной Европе, и все они, так или иначе, служат политическим целям. И, как правило, это делается не по чьей-то злой воле, а в силу объективных обстоятельств. Прежде всего, необходимостью определить себя среди других и доказать свое право на существование или сосуществование на данной территории, в рамках конкретных границ, которые нередко тоже имеют такой мифологизированный характер.
– То есть это мифы как способ маркировки территорий?
– В каком-то смысле можно назвать их мифами, в каком-то смысле можно назвать ретро-концептами, сочетающими и мифологическую часть, и, кстати сказать, вполне реальную. Поэтому даже сам факт интерпретации или реинтерпретации истории в рамках какой-то концепции – это тоже попытка более точно маркировать и себя, и, что самое главное, соседей.
– А нет ли во всем этом некой ломки посттрадиционалистского общества?
– Как правило, подобные явления находят свой путь в общественное мнение и академический дискурс в период тех или иных серьезных изменений. Когда старые концепции или старые общие представления об этносе, о его роли в становлении государства, о роли этноса среди других этносов в этом регионе перестают уже работать, то возникает необходимость более точно, более остро поставить вопрос – не просто, что мы есть, но что мы есть и мы имеем право».
Российский журналист Иван Сухов много лет посвятил Кавказу и давно наблюдает за оборотом национальных идей в регионе. По его словам, маркировка территорий или передел исторического наследия на Кавказе – занятие азартное и потому чреватое последствиями (обострением межнациональных отношений и т.п.), а значит, считает Иван Сухов, требующее внимания государства:
«С одной стороны, это вещь, которая существует в некоем режиме ожидания, т.е. не опасная прямо сейчас. Но, с другой стороны, ее недооценивать нельзя, и при определенной неблагоприятной ситуации мы удивимся, с какой скоростью происходит переход от странных карт, которые печатаются в местной газете, к насильственным действиям.
Этот вопрос совершенно точно лежит за пределами внимания государства, несмотря на то, что некоторые небольшие экспертные сообщества, которые эту тему обслуживают, в том числе иногда и по заказу администрации президента, пытаются на этих вещах фокусировать внимание власти. Но для центра – это тема периферийного порядка. Мне кажется, это часть общей проблемы дефицита управленческого внимания к Северному Кавказу».
Наверное, тема аланского наследия могла бы стать поводом для чего-то позитивного, наподобие «ура, да мы тут, оказывается, все братья!». Но, увы, не в этот раз.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
