Тема беженцев и вопросы безопасности завели в тупик переговоры в Женеве. Участники дискуссий из Сухуми и Цхинвали покинули их в знак протеста против действий Тбилиси на международных площадках. Москва поддержала представителей самопровозглашенных республик. Между тем в российском экспертном сообществе утверждают, что Грузия и Россия подошли к опасной черте.
40-й по счету раунд Женевских дискуссий по вопросам безопасности на Южном Кавказе не стал прорывным. Сторонам не удалось договориться ни по одному из вопросов повестки дня. Камнем преткновения стала резолюция по беженцам, представленная Грузией на рассмотрение Генеральной ассамблеи ООН. Представители Сухуми и Цхинвали отказались обсуждать вопрос вынужденно перемещенных лиц в рамках Женевских дискуссий и в знак протеста покинули переговоры.
В совместном заявлении югоосетинских и абхазских участников встречи отмечается, что возобновление обсуждения тематики беженцев станет возможным только в случае отказа Грузии от «искусственной политизации» этой проблемы и прекращения практики ее обсуждения за спиной абхазов и осетин:
«На протяжении нескольких лет подряд Генеральная ассамблея ООН принимает вносимый Грузией проект резолюции по беженцам и перемещенным лицам из Абхазии и Южной Осетии. Повторяя из года в год текст документа, Грузия пытается навязать мировому сообществу одностороннее, политизированное и искаженное видение проблемы беженцев, с тем, чтобы подкрепить свои нелегитимные территориальные притязания... В навязываемом международному сообществу тексте резолюции умалчивается о том, что появление этих беженцев и перемещенных лиц непосредственно связано с войнами, развязанными Грузией против Южной Осетии и Абхазии».
Недовольны Тбилиси и в Москве. В заявлении МИД Российской Федерации, опубликованном по итогам Женевских дискуссий, активизация Грузии на международных площадках оценена как «конфронтационные выпады», которые «отнюдь не помогают реальному решению гуманитарных проблем». Более того, в Москве уверены, что подобные шаги «лишают смысла обсуждение темы беженцев в рамках Женевских дискуссий и наносят серьезный ущерб всему переговорному процессу».
В Тбилиси действия и реакцию своих визави назвали «безответственным подходом», который «еще раз подчеркнул отношение Москвы к мандату международных переговоров и мирным процессам».
При этом политолог Ника Читадзе считает, что такая реакция России является результатом последних дипломатических побед Грузии на международной арене:
«Они раздражены, потому что в этом случае Грузия максимально использует международную трибуну и выходит победителем. Россия тоже работает со странами-членами ООН, но в реальности она проиграла все эти битвы. Начиная с 2010 года, в каждой резолюции Генеральной ассамблеи ООН речь идет о том, что у вынужденно перемещенных лиц есть право вернуться в свои дома. При этом поэтапно растет число государств, поддерживающих позицию Грузии. И это тоже раздражает Москву. Для них это неприемлемо. Резолюция Генассамблеи ООН носит не обязательный, а, скорее, рекомендательный характер, но, с другой стороны, Генассамблея ООН – высочайшая международная трибуна, так как на ней представлены 193 государства-члена ООН. И представителям каждого из них поступает информация о ситуации в Абхазии и Цхинвальском регионе. Это слабое место в позиции России, и, соответственно, вызывает ее раздражение».
Обеспокоена Москва и углублением взаимодействия Грузии с НАТО. На Смоленской площади подчеркнули, что резолюция Парламентской ассамблеи альянса, принятая в ходе весенней сессии в Тбилиси, в очередной раз продемонстрировала «шаблонные и односторонние подходы натовцев» к положению на Южном Кавказе.
В итоге участники Женевских дискуссий не смогли согласовать позиции и по вопросам неприменения силы и задействования механизмов международной безопасности в конфликтных регионах.
По мнению старшего научного сотрудника Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николая Силаева, на это есть причина – несмотря на то, что в последние годы отношения между Москвой и Тбилиси частично нормализованы, вопрос безопасности вынесен за рамки этого процесса. Проблема гораздо шире, считает Силаев, так как разделительные линии вдоль административных границ Абхазии и Южной Осетии выступают как линии соприкосновения НАТО и России:
«Риски связаны не столько с российско-грузинскими отношениями и не столько с политикой грузинских властей или с политикой российских властей, сколько с политикой властей американских. Власти американские за последние годы сделали все для того, чтобы включить Грузию в систему сдерживания России, которую они создают в Восточной Европе. Конечно, Грузия включена в эту систему не в той степени, в которой в нее включены некоторые другие страны Восточной Европы. В частности, на территории Грузии никто не собирается, по крайней мере пока, размещать систему противоракетной обороны или другие американские военные объекты. Но учения, которые проходят в Грузии, характер этих учений, я имею в виду грузино-американские и грузино-натовские; контакты между Грузией и Украиной, интенсивность которых нарастает в последнее время; идеи, которые высказываются в Вашингтоне, вроде создания военно-морской миссии, в состав которой входили бы Болгария, Румыния, Грузия, Украина и Турция, – все это говорит о том, что США рассматривают Грузию как элемент сдерживания России».
Проблема, убежден Силаев, заключается в том, что в грузино-американских отношениях Грузия практически не имеет собственной позиции, политической субъектности и собственной воли. Она слишком управляема со стороны Соединенных Штатов для того, чтобы мы могли быть спокойны по поводу того, что какие-то неожиданности невозможны.
Силаев уверен: Тбилиси и Москва еще могут договориться по вопросам безопасности, если будут действовать без посредников в лице Запада. Но при этом дает понять – возрастающая активность Североатлантического альянса на Южном Кавказе в совокупности с практически заблокированным диалогом по европейской безопасности постепенно подводят российско-грузинские отношения к тому состоянию, в котором они находились с 2004 по 2008 год.
