ПРАГА---До выборов президента Южной Осетии, которые пройдут в это воскресенье, 9 апреля, остаются считанные дни. Кампания выдалась бурная, с острыми дебатами, судебными исками, акциями протеста. 2017 год напоминает ироничный сиквел 2011-го – изменилась мизансцена, но главные действующие лица шестилетней давности все еще стремятся определять политическую погоду. Каковы их шансы, что изменилось за прошедшие шесть лет в Южной Осетии, мы поговорим с югоосетинским политологом Юрием Вазаговым и лидером движения «Твой дом – Осетия» Аланом Джуссоевым.
Нана Плиева: Каковы параллели с 2011 годом, уместны ли они?
Алан Джуссоев: Параллели неуместны, потому что ситуации абсолютно разные. Во-первых, ситуация 2011 года – это акции протеста против человека, у которого, в принципе, третьего срока не было, он в любом случае бы ушел. Это недовольство вылилось в акции протеста против этого человека, против того, что не пустили тогда выигравшую Джиоеву Аллу Александровну. Во-вторых, я понимаю, что те же лица, но, скажем так, не совсем те же. Допустим, Тибилов Леонид Харитонович, действующий президент, – это человек, который баллотируется на второй срок, это человек, который пришел в 2012 году на волне консолидации. Безусловно, ситуация, как и при любой предвыборной кампании, напряженная. Если сейчас посмотреть на предвыборные кампании и в Армении, где недавно прошли выборы в парламент, и во Франции, – везде напряженная ситуация, какие-то протестные акции. В этом смысле мы ничем особо не отличаемся. Я считаю, что это нормальный процесс, если эти процессы не выходят за рамки нормативно-правовой базы, принятой по выборам, – вот и все. А так, говорить о том, что у нас какие-то особые акции протеста, я бы не стал.
Нана Плиева: Леонид Тибилов, как сказал Алан Джуссоев, – кандидат, который консолидировал общество в 2012 году. Тем не менее в этом году действующий президент активно вовлекает лидеров протеста шестилетней давности в свою кампанию: публичную поддержку ему выразили Алла Джиоева, Дзамболат Тедеев, теперь вот приехал Анатолий Баранкевич. Почему? И принесет ли это дополнительные голоса Леониду Тибилову?
Юрий Вазагов: Во-первых, я бы хотел прокомментировать вопрос о стабильности. На самом деле, относительная стабильность в 2012 году была достигнута за счет определенных внутриполитических договоренностей неформального характера…
Нана Плиева: С кем – тогдашним президентом?
Юрий Вазагов: Да, договоренности с тогдашним президентом между достаточно влиятельными фигурами в нашей внутренней политике. Но для того чтобы эта стабильность стала опираться на долгосрочную основу, нужно было развивать политическую систему Южной Осетии – сделать ее более сбалансированной, придать ей более цивилизованный характер. Однако второго шага не было сделано. Под цивилизованным характером я подразумеваю выстраивание неких общих правил политической игры, которые соблюдают все политические игроки, и, естественно, власть должна задавать тон в этом вопросе и создавать более открытую систему, которая изначально ориентирована на диалог. Вот этого как раз таки не произошло, поэтому временные договоренности, естественно, не смогли предотвратить сползания ситуации к новому кризису. Что бы мы не говорили, сейчас мы все же наблюдаем определенный внутриполитический кризис. Он не такой острый, но тем не менее кризисные явления налицо. Я бы еще хотел отметить то, что предвыборный штаб Тибилова привлекает лица, которые в 2011 году возглавили протест, – я не думаю, что это создаст такой же эффект, потому что сейчас протестные настроения как раз направлены в основном против действующей власти. Более того, общественность успела достаточно серьезно разочароваться в большинстве лидеров протестного движения 2011 года. Многие из них работали здесь, некоторые и сейчас работают, все успели обзавестись собственным антирейтингом.
Нана Плиева: А в чем причина, почему они растеряли политический капитал после такой народной поддержки в 2011 году? В отличие, например, от Анатолия Бибилова, который выиграл парламентские выборы, – политика, некогда с треском проигравшего президентские. Почему роли поменялись?
Юрий Вазагов: Потому что они не смогли аффилировать ту народную поддержку в какие-то реальные преобразования в нашем обществе. Они не смогли оправдать ожидания, что в нашем обществе произойдут серьезные изменения и государство в целом – чиновничий аппарат – станет более открытым к населению. Вот сейчас это разочарование трансформировалось в протест. Бибилов, в свою очередь, показал способность вести системную политическую работу с населением, более открытую по отношению к простым людям, и за счет этого он выигрывает, учитывая симпатии и предпочтения населения. Так что я не думаю, что привлечение бывших лидеров оппозиции 2011 года даст какие-то серьезные бонусы действующему президенту. Я опасаюсь другого: как бы появление этих фигур не привнесло элемент напряженности, не усилило ту напряженность, которая сейчас существует, потому что если опять выйдут на обсуждение старые обиды, какие-то прошлые счеты и т.д., то позитива это точно не добавит. Это показатель того, что народную поддержку не нужно терять, что нужно поддерживать связь с населением и отражать его мнения и проводить ту политику, которая поддерживается населением.
Нана Плиева: Вы говорили о договоренностях… Об этом часто говорят сторонники Эдуарда Кокойты, что якобы экс-президент отошел в сторонку, дал действующему президенту спокойно поработать. Но ведь это, мягко говоря, наивные заявления. О чем речь, когда говорят о договоренностях, которые не выполнил Леонид Тибиловв в отношении Эдуарда Кокойты?
Алан Джуссоев: Во-первых, в 2012 году были очень завышенные ожидания у общества. Во-вторых, характеризовать процессы волей народа, желанием народа – это очень красивая риторика. На самом деле, проблемы более глубокие: это проблемы внутриполитического диалога, выстраивание системы госуправления и т.д. Эти проблемы, касательно кризиса и всего остального, системные, и их никто не решит за один-два дня.
Нана Плиева: А что было сделано для того, чтобы действительно была создана система, которая бы обеспечивала сменяемость власти без площадных протестов?
Алан Джуссоев: Чтобы было более наглядно и понятно, я скажу так: мы примерно такое же постсоветское государство, как и все остальные постсоветские государства, т.е. мы – продукт развала Советского Союза. Во всех постсоветских государствах, признанных, велась какая-то работа с международными организациями, с различными международными структурами, в том числе и в Российской Федерации, которые помогали выстраивать модель государственного управления. У нас этого не делалось. Получили эту независимость, и как жили до 2008 года в рамках постоянно воюющей страны с раздробленной территорией, так и вошли в это признание, со всеми вытекающими обстоятельствами и болезнями. Так что это более глубокие вещи – неидеологического характера.
Нана Плиева: Но есть и беспрецедентный факт – это отмена итогов выборов…
Алан Джуссоев: Да, согласен, но это не такой уж и беспрецедентный факт.
Нана Плиева: А в какой еще постсоветской стране такое было?
Алан Джуссоев: Почему брать из постсоветских страны? И в других странах… Есть норма закона, и ею воспользовались. Понимаете, есть две вещи: есть решение в рамках права, закона и есть моральная составляющая – справедливо это или нет.
Нана Плиева: Есть еще легитимность в глазах общества…
Алан Джуссоев: С правовой точки зрения было решение Верховного суда.
Нана Плиева: В котором усомнилось общество…
Алан Джуссоев: Можно так сказать. Но было решение Верховного суда, в котором усомнилась определенная часть общества – большая на тот момент времени. Сейчас, допустим, об этом решении суда мало кто говорит. Что касается договоренностей, я не думаю, что были какие-то договоренности, изложенные на бумаге, где-нибудь зарегистрированные, кем-нибудь засвидетельствованные джентльменские договоренности. Просто между противниками договоренностей быть не может. Может быть, был диалог, где были обозначены позиции, но я не думаю, что эти люди пожали руки и договорились друг с другом. Если бы были какие-то договоренности, то это бы еще кем-то озвучивалось.
Нана Плиева: Почему Анатолий Бибилов и Эдуард Кокойты вновь оказались в альянсе? Бибилов некогда считался преемником Кокойты, но он проиграл выборы, впоследствии отношения между этими политиками заметно охладели. Что сейчас, – это прагматичный расчет или вынужденный альянс? Он усилит или ослабит Анатолия Бибилова?
Юрий Вазагов: Я думаю, что этот альянс только усиливает позиции Анатолия Бибилова, потому что электорат Эдуарда Кокойты достаточно многочисленный и, более того, очень активный. Эти люди однозначно не останутся дома в день выборов и выразят свою волю, поддержав согласованного кандидата, – в данном случае Анатолия Бибилова. Что касается вынужденности, то, да, определенный момент вынужденности существует, потому что со стороны власти достаточно широко применялся и применяется административный ресурс. Кроме того, существуют опасения насчет подкупа избирателей и каких-то других моментов, потому что тут задействованы определенные, достаточно влиятельные силы как в самой республике, так и за ее пределами. Поэтому только на обещания власти трудно полагаться в этом вопросе.
Нана Плиева: Т.е. вы считаете, что этот альянс увеличит шансы на проведение честных, прозрачных выборов?
Юрий Вазагов: Однозначно, потому что возникает определенный баланс, т.е. с одной стороны – это кандидат от власти, который располагает поддержкой административного ресурса. Он создал достаточно широкую коалицию влиятельных фигур за пределами республики. А с другой стороны – кандидат, который обладает такой массовой поддержкой среди населения. Возникает некий баланс, который увеличивает шансы на проведение честных, прозрачных выборов, потому что все понимают: в противном случае дестабилизация неминуема, т.е. какие-то протестные моменты. Единственный выход сейчас в сохранении имиджа республики, и (чтобы) обеспечить стабильную передачу власти – провести прозрачные, честные выборы.
Нана Плиева: Есть опасность того, что стороны не признают итоги голосования, если они будут не в их пользу?
Юрий Вазагов: В Южной Осетии создана достаточно прозрачная система контроля и наблюдения за выборами, т.е. кандидаты и их штабы раньше ЦИКа узнают реальное количество проголосовавших «за» и «против» того или иного кандидата, поэтому попытка объявить такие данные, которые слишком расходятся с данными штабов, приведет к предсказуемым результатам. Так что, я думаю, в интересах всей республики избежать подобного рода эксцессов.
Нана Плиева: Алан, я к вам с тем же вопросом: есть опасность того, что стороны могут по-разному трактовать итоги выборов?
Алан Джуссоев: Давайте пока по поводу альянса. Альянс – это договоренность двух лидеров, а договоренности двух лидеров как таковой нет. Была обозначена позиция одной стороны, что она поддерживает одного из кандидатов, но позиции кандидата официально обозначены нигде не были. Более того, даже не было встречи Кокойты и Бибилова.
Нана Плиева: Была встреча сторонников Кокойты с Бибиловым…
Алан Джуссоев: Я хочу уточнить: сторонники Кокойты, после того как раз повстречались с Бибиловым, его просили прийти, высказаться, сделать заявление, он отказался сделать это. Так что это такой немного односторонний альянс. Это выбор сторонников Кокойты и самого Кокойты. Я это хочу подчеркнуть, это очень важно.
Нана Плиева: Он ни к чему не обязывает Анатолия Бибилова, вы хотите сказать?
Алан Джуссоев: Вполне можно так сказать тоже. Я думаю, что у Анатолия Бибилова в этом отношении руки развязаны, потому что альянс – это совершенно другое. Тандем, альянс – это сейчас очень популярные выражения, которые используют, но это обоюдная договоренность. Теперь о том, что кто-то куда-то выйдет или не выйдет. Безусловно, сохраняются определенные риски. У нас акции протеста закончились буквально две недели назад, и, безусловно, риски сохраняются. Риски сохраняются и в том смысле, что даже два кандидата, даже Гаглоев Алан может присоединиться, и если результаты не понравятся, могут бойкотировать и как-то выражать свой протест публично и общественно.
Нана Плиева: Вряд ли в данном случае определяющую роль играет то, как будет действовать кандидат Гаглоев. Я имею в виду фаворитов…
Алан Джуссоев: Нет, я имею в виду, в том числе. Риски сохраняются, но я не думаю, что люди выйдут на улицу и будут протестовать, митинговать, потому что действительно, как сказал Юрий Вазагов, у нас достаточно прозрачная система подсчета голосов и действительно штабы кандидатов будут раньше ЦИКа знать, где, кто, сколько выиграл. И вообще они отслеживают ситуацию по ходу процесса голосования и имеют информацию намного раньше, чем Центральная избирательная комиссия.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
