В социальных сетях Бидзину Иванишвили нередко называют удавом или анакондой. Теперь уже не установить, кто первым использовал эту метафору, но он, несомненно, попал в точку, описывая своеобразную, не вполне характерную для грузинской политики манеру борьбы с оппонентами и захвата важных объектов. Обвитая кольцами удава жертва постепенно теряет возможность двигаться и дышать, но до последнего момента верит, что потеряно еще не все.
Скандал в патриархии, подобно солнечному затмению, привлек всеобщее внимание, и многие позабыли о проблемах «Общественного вещателя», тем более что новый менеджмент ОВГ прибег к старому трюку: сперва заявил о радикальных намерениях, а позже слегка смягчил позицию, что было воспринято как готовность к компромиссу. Мало кто понял, что таким образом власть обозначила границы приемлемого, и пресловутые кольца сжались.
Перестройку «Общественного вещателя» нельзя рассматривать в отрыве от завершающегося процесса по делу «Рустави 2» и создания единого холдинга на базе телекомпаний «Имеди», «Маэстро» и GDS. Последнее, с формальной точки зрения, всего лишь бизнес-решение, но почти никто не сомневается в том, что оно сыграет на руку властям. Предпосылки для того, чтобы взять под контроль (прямой или косвенный – не суть) все ведущие телекомпании, Иванишвили создавал четыре года и усилил давление лишь после уверенной победы на парламентских выборах. Михаил Саакашвили на его месте, вероятно, сразу же подключил бы к делу прокуратуру, как он сделал это в 2004-м, чтобы заткнуть телекомпанию «Иберия» (в связи с чем бывшему генпрокурору Адеишвили и его заместителю Лацабидзе год назад предъявили обвинение), или бросил бы в атаку полицию, как в 2008-м, в эпизоде с телекомпанией «Имеди»: в очередной раз удвоил бы число недовольных и опозорился на весь мир. Саакашвили не умел выжидать. Но иногда стратегия, направленная на истощение противника, более эффективна, чем попытка молниеносно сокрушить его, как мог бы сказать если не Карл фон Клаузевиц, то сэр Бэзил Лиддел Гарт.
На закате советской эпохи ведущие грузинские телевизионщики сформировали своего рода закрытую корпорацию, которая не только передавала массам наказы партии, но и выполняла роль рупора элиты, тщательно упаковывая в подтекст ее мнение и доводя его до руководства республики. Когда Звиад Гамсахурдия пренебрег их интересами в тщетной попытке овладеть главным телевидением страны, ряд сотрудников Гостелерадио сыграли в его свержении не меньшую роль, чем гвардия Тенгиза Китовани.
При Шеварднадзе (хоть советском, хоть постсоветском) эта корпорация обслуживала власть с изящным бесстыдством дорогой куртизанки, но на том, старом телевидении парадоксальным образом можно было ощутить и дух вольнолюбия, творческого поиска и поверхностного демократизма, которые мирно уживались с чудовищными интригами, кумовством и коррупцией. Размышляя о его природе, следует вспомнить, что подчеркнутая сервильность, пусть даже маскируемая под этатизм, считается в Тбилиси признаком глубокой провинциальности, и тот, кто хочет нравиться столичной элите и влиять на общественное мнение, попросту обречен фрондировать. Возможно, благодаря этому даже в самые мрачные годы на «Первом канале» сквозь толщу пропаганды иногда пробивались ростки инакомыслия.
«Общественный вещатель» был создан на базе Гостелерадио после «Революции роз» – концепция реформы нравилась иностранным партнерам и тем идеалистам, которые искренне полагали, что им суждено служить демократии, а не мерзкому гибридному режиму. Она также позволяла относительно безболезненно провести кадровую чистку. Если бы проект курировал Зураб Жвания, он, возможно, добился бы удовлетворительных результатов, но после его смерти попытки Саакашвили уподобить ОВГ министерству пропаганды положили начало кризису, не преодоленному до сих пор.
В 2008 году на фоне эскалации напряженности, вызванной подтасовкой результатов выборов, власти были вынуждены ввести в попечительский совет «Общественного вещателя» кандидатов от оппозиции, впрочем, они продержались там недолго. Правящая партия диктовала ОВГ свою волю, но ее планы часто вязли в паутине разнонаправленных интересов конкурирующих групп. Все без исключения директора «Общественного вещателя» покинули свой пост до истечения срока полномочий, а места в попечительском совете то и дело становились предметом политического торга и шантажа. Реформа (опять) увенчалась созданием зоны хаоса, коррупции, непотизма и крайне неэффективного менеджмента. Чуть ли не все население Грузии убеждено, что из сотен миллионов долларов, выделенных ОВГ за последние 10 лет, украдено очень много, но следы запутаны, и к ответственности не привлечен никто.
Иванишвили увеличивал свое влияние на «Первом канале» постепенно, а к решительным действиям перешел лишь после резкого ослабления оппозиции. Его эмиссары, разумеется, имеют определенные представления о том, каким должно быть идеальное телевидение, но при этом не создали ни одной популярной телепередачи, а посему слегка напоминают неопытных (и крайне опасных) политиков, рвущихся всех осчастливить. Но намного важнее, что главным критерием оценки успешности тех или иных программ становится рейтинг. Вообще-то в Грузии его измеряют примерно так же, как крокодила из знаменитого анекдота, но дело в том, что «Общественный вещатель» по определению не может состязаться с тоталитарными по своей природе «партийными каналами» или частными телекомпаниями, использующими сомнительные манипуляции для привлечения зрителей.
Нельзя забывать о миссии ОВГ, которая заключается в поддержке нашей развивающейся (ну, или недоразвитой) демократии, о честных дебатах, о крайне необходимых познавательных программах и т.д. Обо всем этом неустанно твердит омбудсмен. Но власти подобрали практически непробиваемый аргумент – «Единственным объективным показателем является рейтинг». Именно он и позволит им перестроить ОВГ по своему вкусу, не прибегая к насилию. Однако из того, что реформа необходима, вовсе не следует, что людям Иванишвили надо предоставить карт-бланш.
Пусть удав был не прав, но виновен не удав, а тот, кто крикнул из ветвей: «Удав большой, ему видней!»
Не исключено, что к концу нынешнего года все ведущие грузинские каналы превратятся, по сути, в подразделения гигантской телекорпорации, управляемой из стеклянного дворца Иванишвили. Грубого давления на журналистов, скорее всего, не будет, но рано или поздно они обнаружат, что невидимые кольца контроля и самоцензуры не только ограничивают их свободу, но и постепенно сжимаются – ничего иного в подвластных фигуранту СМИ никогда не происходило. Интересно, будем ли мы и тогда верить, что потеряно еще не все?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
