Картину Русудан Глурджидзе «Чужой дом» представила в этом году Грузия на соискание «Оскара» в номинации «Лучший иностранный фильм». Это первая полнометражная работа Глурджидзе, премьера которой состоялась в Карловых Варах в начале июля. Оттуда режиссер вернулась с «Хрустальным глобусом». «Чужой дом» стал лучшим фильмом в секции дебют – программе East of the West. Это копродукция четырех стран – Грузии, России, Испании и Хорватии. Попадет ли «Чужой дом» в список фильмов-номинантов на «Оскар», – станет известно в декабре.
Анастасия Словинская: Я понимаю, что рассказывать о фильме – это то же самое, что описывать кулинарное блюдо: какое оно было вкусное...
Русудан Глурджидзе: Нет, это очень похоже на то, чтобы описывать музыкальную сюиту. Меня всегда поражает вопрос: «О чем фильм?» Он такой, знаете, очень конкретный. А искусство вообще – дело очень субъективное и абстрактное. Поэтому, когда ты создаешь что-либо, разные люди воспринимают это по-разному.
А.С.: Все-таки давайте коснемся сюжета: о чем он?
Р.Г.: Это 90-е годы Грузии. Это драма, рассказывающая о жизни людей, которые были вынуждены заселиться в чужие дома, и о возможности или невозможности начать новую жизнь с нуля. И о выборе, который стоит перед каждым из нас.
А.С.: Кто ваши герои? У вас были конкретные прототипы или это собирательные образы?
Р.Г.: Я не верю вообще в конкретных героев, потому что даже при абсолютно документально конкретном герое – образ собирательный, потому что, когда это все переносится на бумагу, там уже очень много факторов влияет, и твоя фантазия дает совсем другие плоды. Конечно, это реальные люди, с которыми я общалась в те годы, с которыми я имела какой-то разговор, отношения. Это реальные люди, которые элементарно жили у меня в то время. И, конечно, там много характеров, каких-то деталей, которые идут из моей жизни.
А.С.: Если проследить современный грузинский кинематограф, то большинство фильмов, которые достигают большего успеха у нас и выезжают заграницу, – это фильмы, которые касаются именно тех лет – 90-х годов...
Р.Г.: Я могу сказать, что, наверное, это самая наболевшая тема. А то, что болит, всегда очень выигрышно выглядит, потому что это то, что нас волнует. И не только меня, допустим, и моего автора – это Давид Чубинишвили, а просто людей, которые сегодня создают наше общество.
А.С.: Я бы хотела вас спросить о месте съемок: где вы снимали этот фильм?
Р.Г.: Это маленькая деревня в горах Аджарии. Это потрясающее место, которое я обожаю и которое очень похоже на Абхазию. Вплоть до того, что когда мы с оператором обнаружили это место, я сказала ему: по-моему, нам не нужны никакие декорации. Это правда были покинутые дома, безлюдные в течение многих лет, поскольку это греческая деревня, и греки уехали на родину, оставив целую деревню практически покинутой. Там были заколочены окна, заросшие сады – все точь-в-точь, как это было описано в сценарии.
А.С.: А вы бывали в Абхазии?
Р.Г.: Конечно, я бывала много раз в Абхазии. У меня много связей – это и на генетическом уровне, и на молекулярном, и на человеческом – друзей, родственников и т.д. Я очень хочу сделать первый показ в Абхазии. Но есть какие-то сложности, чисто бюрократические. Потому что просто так приехать в Сухуми и сказать: «Здравствуйте, я хочу показать вам фильм», – это нереально. Но надо преодолеть все это. Я все-таки туда поеду и покажу эту картину там.
А.С.: Это очень болезненная тема – для обеих сторон. Как вы думаете, как могут принять там этот фильм?
Р.Г.: Фильм свободен от всех политических контекстов – это чисто человеческая история, и рассказана она с любовью. Главное послание этого фильма, что и на той и на этой стороне есть изумительные люди, и мы должны начать говорить. Когда-нибудь. И начать писать историю с нового листа.
А.С.: И напоследок – говорить о каких-то ожиданиях перед конкурсами. Даже не знаю. Но что для вас значит сам факт того, что ваш фильм будет рассмотрен Академией?
Р.Г.: Это, конечно, огромная честь, когда ты представляешь свою страну, и огромная ответственность. Но по своей природе я пессимист. Я никогда ничего не ожидаю, и если это случается, бывает очень радостно.
