Эта история началась в 1992 году. Жительница Цхинвала Эльвира Джалабадзе с мужем и двумя малолетними детьми жила в большом красивом доме (еще сталинской постройки) в самом центре города напротив почты. Ее супруг тяжело заболел и нуждался в срочной госпитализации. Перед тем, как отвезти мужа в больницу, женщина попросила свою родственницу Замиру Цховребову присмотреть за квартирой. На что последняя ответила, что без хозяев могут возникнуть проблемы – придут люди, спросят, на каком основании она там находится.
В общем, Цховребова вынудила Джалабадзе написать на тетрадном листе расписку, что доверяет родственнице присматривать за квартирой. Говорит адвокат Фатима Гатагонова, которая защищает интересы Эльвиры Джалабадзе с 2013 года:
«Она вернулась буквально через три дня. Цховребова ее запугала: «Ты никуда не ходи и в квартире не появляйся. Тебя ребята осетинские убьют, они тебя выслеживают, хотят квартиру забрать. Ты пока лучше прячься». Джалабадзе недоумевала, почему должна прятаться, она же никуда не уехала, не сбежала? Она здесь живет. Все эти годы она жила в Цхинвале на съемной квартире, а Цховребова ее постоянно запугивала. Потом кто-то из знакомых ей сказал, что Цховребова всем говорит, будто купила эту квартиру по доверенности, которую ей дала Джалабадзе».
В 1996 году Джалабадзе обратилась в суд. По словам Фатимы Гатагоновой, впоследствии выяснилось, что фальшивый договор купли-продажи квартиры обстряпал нотариус Джабиев, правда, не от своего имени. Под сделкой поставили печать нотариуса Гаглоевой, а расписалась за нее секретарь нотариуса Харебова. Адвокат говорит, что мошенники сработали грубо, на скорую руку, проигнорировали очевидную последовательность действий. Они оформили договор купли-продажи в сентябре 1992 года, когда жилье еще было муниципальной собственностью, а Джалабадзе – лишь квартиросъемщицей. А приватизацию на ту же Джалабадзе оформили лишь четыре месяца спустя – в декабре 1992 года. Впоследствии в суде это стало еще одним поводом для признания сделки недействительной.
В общем, все фигуранты аферы были установлены. Казалось бы, дело понятное, но Джалабадзе пришлось судиться 19 лет, чтобы вернуть свое жилье. Проблема в том, что суд интересовало что угодно, но только не суть иска, говорит Фатима Гатаганова:
«А кто она по национальности? А имела ли она право на югоосетинский паспорт? А может быть, она признана в Грузии беженкой и имела там какие-то выплаты? То есть никто по существу вопрос не рассматривал. Только в этом составе суда, на который сейчас отовсюду идут нападки, впервые дело было рассмотрено по существу – на соответствие юридических фактов требованиям закона. Только сейчас рассмотрели, что доверенность на приватизацию квартиры никто не давал, а договор купли-продажи был совершен за четыре месяца до приватизации, что никто не имел права продавать от имени Джалабадзе муниципальную квартиру. Только теперь это было установлено судом первой инстанции и президиумом Верховного суда».
Суд вернул Джалабадзе квартиру, но в уголовном преследовании людей, которым в свое время опрометчиво доверилась потерпевшая, отказал.
В Южной Осетии во время конфликта орудовала целая организованная преступная группа, в которую входили и нотариусы, и судейские. По фальшивым доверенностям и подложным договорам купли-продажи они отжали и перепродали более восьмидесяти домов и квартир тех, кто сбежал от войны в Россию. После войны 2008 года люди вернулись в республику и обнаружили в своих домах новых владельцев. Их жалобы в Генеральную прокуратуру и судебные инстанции пока ни к чему не привели. Хочется верить, что дело Джалабадзе – это первая ласточка и скоро другие пострадавшие также смогут добиться справедливости.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
