ПРАГА---Продолжаем тему в прямом эфире с президентом Новой экономической школы Паатой Шешелидзе.
Александр Касаткин: Паата, хотелось бы вернуться к прошлому списку стратегических объектов. Как повлияло на их деятельность аннулирование списка? Нанесло им это ущерб или, напротив, позволило развиваться?
Паата Шешелидзе: Во-первых, мы должны понять, когда речь идет о стратегии, – это человек, обслуживание человека или физический объект? И тут у меня возникает вопрос: если мы говорим о человеке, тогда мы должны говорить о доступности всех объектов для коммерческого использования, чтобы потом получить наибольшие блага для человека. Таким образом, даже если будет какой-то список т.н. стратегических объектов, тогда это не должно автоматически означать, что это не может приватизироваться и что они не должны использоваться в коммерческих целях.
Список – списком, но главное, как это сохранить, как объект должен работать, как оплатить его расходы. И тут возникает еще один вопрос: разве непонятно, что частный предприниматель или владелец будет гораздо бережливее и будет смотреть не на один-два года, а на несколько лет вперед, и будет использовать этот объект более рационально. Таким образом, уровень услуг, который может предоставить этот объект, повысится. Я просто не понимаю тех людей, которые говорят, что какой-то объект должен быть стратегическим и находиться под бюджетной опекой. Это абсолютно непонятно. В любом случае, если есть объект, то частный владелец будет им управлять гораздо эффективнее и будет выполнять заказы государства, если таковые будут. По моему мнению, тут не должно быть другого подхода.
Александр Касаткин: То есть вы хотите сказать, что после ликвидации старого списка стратегических объектов Грузии те предприятия, которые входили в него, только выиграли после приватизации?
Паата Шешелидзе: К сожалению, приватизация не всегда поспевала за такими решениями. На самом деле не все объекты были приватизированы. Проблема в том, что список был упразднен, но затем следующего шага – приватизации, возможности людям приобрести объект и реформировать под коммерческие интересы, – не всегда хватало.
Александр Касаткин: Паата, хотелось бы вернуться к прошлому списку стратегических объектов. Как повлияло на их деятельность аннулирование списка? Нанесло им это ущерб или, напротив, позволило развиваться?
Паата Шешелидзе: Во-первых, мы должны понять, когда речь идет о стратегии, – это человек, обслуживание человека или физический объект? И тут у меня возникает вопрос: если мы говорим о человеке, тогда мы должны говорить о доступности всех объектов для коммерческого использования, чтобы потом получить наибольшие блага для человека. Таким образом, даже если будет какой-то список т.н. стратегических объектов, тогда это не должно автоматически означать, что это не может приватизироваться и что они не должны использоваться в коммерческих целях.
Список – списком, но главное, как это сохранить, как объект должен работать, как оплатить его расходы. И тут возникает еще один вопрос: разве непонятно, что частный предприниматель или владелец будет гораздо бережливее и будет смотреть не на один-два года, а на несколько лет вперед, и будет использовать этот объект более рационально. Таким образом, уровень услуг, который может предоставить этот объект, повысится. Я просто не понимаю тех людей, которые говорят, что какой-то объект должен быть стратегическим и находиться под бюджетной опекой. Это абсолютно непонятно. В любом случае, если есть объект, то частный владелец будет им управлять гораздо эффективнее и будет выполнять заказы государства, если таковые будут. По моему мнению, тут не должно быть другого подхода.
Александр Касаткин: То есть вы хотите сказать, что после ликвидации старого списка стратегических объектов Грузии те предприятия, которые входили в него, только выиграли после приватизации?
Паата Шешелидзе: К сожалению, приватизация не всегда поспевала за такими решениями. На самом деле не все объекты были приватизированы. Проблема в том, что список был упразднен, но затем следующего шага – приватизации, возможности людям приобрести объект и реформировать под коммерческие интересы, – не всегда хватало.
