ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---23 января верхняя палата парламента Франции, Сенат, одобрила введение уголовной ответственности за отрицание факта геноцида армян в Османской империи. И хотя в законную силу данный документ вступит только после его подписание президентом Пятой Республики Николя Саркози, уже ясно: Париж решился на новый виток конфронтации с Анкарой. Чем объясняется подобная решимость? И какие последствия это может иметь для Кавказского региона?
Решение французских сенаторов продолжило ту линию, которую под занавес 2011 года обозначили депутаты нижней палаты Национального собрания. Автором данного законопроекта стал депутат от правящей партии «Союз за народное движение» Валери Буайе. При этом следует отметить, что оппозиционные социалисты, не пропускающие ни единого случая для критики президента Николя Саркози и его команды, проголосовали в поддержку инициативы Буайе. Не будем забывать и о том, что сама идея криминализации ответственности за отрицание геноцида армян была озвучена еще в 2006 году парламентариями от Социалистической партии.
Депутаты обеих палат французского парламента не могли не понимать, к чему такое голосование может привести. С конца прошлого года Турция уже частично свернула программы военного сотрудничества с Парижем и пригрозила полным разрывом отношений. Не менее жестко последние инициативы Франции критикуют и в Азербайджане, который, напомню, в этом году обзавелся статусом непостоянного члена Совета безопасности ООН. И хотя критика со стороны Баку ведется скорее опосредованная (силами парламента и общественных организаций), в публичном пространстве уже было озвучено недоверие к Парижу как к одному из посредников в урегулировании нагорно-карабахского конфликта. Что же двигало французскими политиками в принятии столь неоднозначного с политической точки зрения решения?
Многие эксперты справедливо указывают на внутриполитические сюжеты. Во Франции предстоят президентские выборы. И ныне действующий глава государства Николя Саркози сегодня имеет невысокий рейтинг популярности, что заставляет его искать потенциальных сторонников. Между тем среди ближайшего окружения Саркози мы можем увидеть таких видных политиков, выходцев из армянской диаспоры Франции, как Патрик Девиджян и Эдуард Балладюр. Однако было бы неверно ограничивать значение законодательных новелл одним лишь «пятым пунктом» лидеров правящей партии «Союз за народное движение», чьим генсеком является упомянутый Патрик Девиджян. В конце концов, среди социалистов идея признания уголовной ответственности за геноцид также имеет серьезный ресурс поддержки. При случае, кстати, социалисты могут напомнить, что пять с небольшим лет назад их оппоненты из «Союза за народное движение» не оказали им должной поддержки в проталкивании ныне принятого законопроекта. Следовательно, президентская кампания - важная, но далеко не единственная причина, объясняющая столь высокие темпы продвижения законодательных новелл по поводу отрицания геноцида.
Следует обратить внимание на сложный комплекс отношений между Европейским Союзом и Турцией. С одной стороны, Турецкая республика под водительством Реджепа Эрдогана добилась беспрецедентного уровня кооперации с Европой. Начиная с саммита ЕС в Хельсинки в 1999 году, Анкара серьезным образом трансформировала свое законодательство, а также внешнюю политику в соответствие с европейскими стандартами. Чего стоит один только конституционный референдум 2010 года, который привел к снижению роли военных во внутренней политике Турции, чего не было со времен Кемаля Ататюрка. Однако в то же самое время Анкара так и не смогла достичь понимания с ЕС по проблеме Кипра и по «курдскому вопросу». И на все эти споры накладывался общий кризис европейской интеграции и растущие экономические проблемы единой Европы. Франция же находится среди первых скептиков относительно приема в Евросоюз членов с непростой кредитной историей. Таким образом, «армянский вопрос» становится в определенной мере средством сдерживания европейских амбиций Турции. Нельзя не заметить и определенное недовольство французской дипломатии по поводу растущей активности Анкары на Ближнем Востоке, в особенности по отношению к Ирану и к Сирии, давним оппонентам Запада в регионе.
Сегодня невозможно со стопроцентной уверенностью сказать, чем закончится история о том, как поссорились Париж и Анкара. Вряд ли это в краткосрочной перспективе приведет к изменению геополитической ситуации на Южном Кавказе. Однако определенный вклад в корректировку турецкой внешней политики эта ситуация может внести. И тут возникает непростой выбор, какая Турция для ЕС предпочтительнее: обиженная и переполненная комплексами или интегрированная. Однозначных ответов на этот вопрос нет. Впрочем, свое высокое мнение еще не высказали США, имеющие опыт ситуативного использования вопроса о геноциде для давления на Турцию.
Решение французских сенаторов продолжило ту линию, которую под занавес 2011 года обозначили депутаты нижней палаты Национального собрания. Автором данного законопроекта стал депутат от правящей партии «Союз за народное движение» Валери Буайе. При этом следует отметить, что оппозиционные социалисты, не пропускающие ни единого случая для критики президента Николя Саркози и его команды, проголосовали в поддержку инициативы Буайе. Не будем забывать и о том, что сама идея криминализации ответственности за отрицание геноцида армян была озвучена еще в 2006 году парламентариями от Социалистической партии.
Депутаты обеих палат французского парламента не могли не понимать, к чему такое голосование может привести. С конца прошлого года Турция уже частично свернула программы военного сотрудничества с Парижем и пригрозила полным разрывом отношений. Не менее жестко последние инициативы Франции критикуют и в Азербайджане, который, напомню, в этом году обзавелся статусом непостоянного члена Совета безопасности ООН. И хотя критика со стороны Баку ведется скорее опосредованная (силами парламента и общественных организаций), в публичном пространстве уже было озвучено недоверие к Парижу как к одному из посредников в урегулировании нагорно-карабахского конфликта. Что же двигало французскими политиками в принятии столь неоднозначного с политической точки зрения решения?
Многие эксперты справедливо указывают на внутриполитические сюжеты. Во Франции предстоят президентские выборы. И ныне действующий глава государства Николя Саркози сегодня имеет невысокий рейтинг популярности, что заставляет его искать потенциальных сторонников. Между тем среди ближайшего окружения Саркози мы можем увидеть таких видных политиков, выходцев из армянской диаспоры Франции, как Патрик Девиджян и Эдуард Балладюр. Однако было бы неверно ограничивать значение законодательных новелл одним лишь «пятым пунктом» лидеров правящей партии «Союз за народное движение», чьим генсеком является упомянутый Патрик Девиджян. В конце концов, среди социалистов идея признания уголовной ответственности за геноцид также имеет серьезный ресурс поддержки. При случае, кстати, социалисты могут напомнить, что пять с небольшим лет назад их оппоненты из «Союза за народное движение» не оказали им должной поддержки в проталкивании ныне принятого законопроекта. Следовательно, президентская кампания - важная, но далеко не единственная причина, объясняющая столь высокие темпы продвижения законодательных новелл по поводу отрицания геноцида.
Следует обратить внимание на сложный комплекс отношений между Европейским Союзом и Турцией. С одной стороны, Турецкая республика под водительством Реджепа Эрдогана добилась беспрецедентного уровня кооперации с Европой. Начиная с саммита ЕС в Хельсинки в 1999 году, Анкара серьезным образом трансформировала свое законодательство, а также внешнюю политику в соответствие с европейскими стандартами. Чего стоит один только конституционный референдум 2010 года, который привел к снижению роли военных во внутренней политике Турции, чего не было со времен Кемаля Ататюрка. Однако в то же самое время Анкара так и не смогла достичь понимания с ЕС по проблеме Кипра и по «курдскому вопросу». И на все эти споры накладывался общий кризис европейской интеграции и растущие экономические проблемы единой Европы. Франция же находится среди первых скептиков относительно приема в Евросоюз членов с непростой кредитной историей. Таким образом, «армянский вопрос» становится в определенной мере средством сдерживания европейских амбиций Турции. Нельзя не заметить и определенное недовольство французской дипломатии по поводу растущей активности Анкары на Ближнем Востоке, в особенности по отношению к Ирану и к Сирии, давним оппонентам Запада в регионе.
Сегодня невозможно со стопроцентной уверенностью сказать, чем закончится история о том, как поссорились Париж и Анкара. Вряд ли это в краткосрочной перспективе приведет к изменению геополитической ситуации на Южном Кавказе. Однако определенный вклад в корректировку турецкой внешней политики эта ситуация может внести. И тут возникает непростой выбор, какая Турция для ЕС предпочтительнее: обиженная и переполненная комплексами или интегрированная. Однозначных ответов на этот вопрос нет. Впрочем, свое высокое мнение еще не высказали США, имеющие опыт ситуативного использования вопроса о геноциде для давления на Турцию.
