«Собрал все кости и закрутил плоскогубцами». Война братьев Мисиратовых из Крыма: от Иловайска до Суджи

С аппаратом Илизарова на руке – поехал воевать в Донецкий аэропорт. История братьев Мисиратовых сродни сценарию голливудского блокбастера. Они – крымские татары и были вынуждены покинуть оккупированный Россией Крым и присоединились к «Правому сектору».

Старший брат Марлен дважды был в плену, прошел Иловайск, Дебальцево, бои за Донецкий аэропорт, воевал за Бахмут и на Курском направление. За диверсии в аннексированном Крыму в России братьев назвали «экстремистами» и заочно осудили. ФСБ до сих пор проводит обыски у них дома в Крыму, в надежде задержать братьев Мисиратовых.

Как Марлену удалось дважды бежать из плена? Зачем ФСБ похищала их мать? И почему не теряют надежду, что смогут вернуться в родной Крым?

– Але! Салам, «Татарин». Как дела, братан?

– Нормально. Завтра утром на выход.

– Все, брат, давай. Люблю, целую.

Они не часто видятся, но всё время на связи. Старший брат Марлен с позывным «Татарин» воюет на Сумском направлении, он служит в 33-м отдельном штурмовом полку. Младший брат Арслан – волонтер. Крымские татары, братья Мисиратовы, еще в начале оккупации Крыма в 2014 году вынуждены были покинуть полуостров. С тех пор они не видели свой родной дом.

Марлен вспоминает, был на митинге 26 февраля 2014 года перед Верховной Радой Крыма. По разным оценкам, от 5 до 10 тысяч украинцев пришли заявить о целостности Украины. Говорит, тогда их заверили, что все будет хорошо, они разошлись. А утром в парламент и правительство автономной республики вошли регулярные военные формирования России, и тогда Марлен увидел так называемых «зеленых человечков».

«Я приехал на работу (работал в мебельном цеху), там у меня украинский прапор висел. На Майдане я не был. Я снял этот украинский прапор, пошел в центр города и там поднял флаг Украины и крикнул: «Слава Украине!». Меня на три дня забрали ФСБшники. Это те же самые наши СБУшники, только они уже «переобулись», уже ФСБшниками стали.

Меня три дня продержали, типа я «майданутый», допросили и домой отпустили. Утром я хотел отвести детей в школу, садик. Смотрю – стоит посередине дороги бусик. Выходит один в маске, с листочком, как сейчас помню, А4 формат и мне говорит, что жена работает там-то, ребенок ходит в такую школу, в такой садик, и мы тебе даем 24 часа, чтобы ты покинул территорию России, то есть Крыма (они уже считали, что Крым их). Вместо того, чтобы отвезти меня на вокзал, отвезли к донским казакам на Чонгар. Рассказали, что я «майданутый», что убивал на Майдане, стрелял. За это донские казаки эти меня очень сильно избили и просто выкинули на материковую часть Украины», – вспоминает Марлен Мисиратов, крымчанин.

После этого Марлен присоединился к добровольцам из «Правого сектора». Брат Арслан после аннексии вернулся в Москву, где работал до этого инженером-дизайнером и имел квартиру. Оттуда, говорит, передавал средства Марлену. За это Арслана задержала ФСБ.

«Пришли, положили на пол, сказали: финансирование экстремистов. И все. Суд, домашний арест. Суд за то, что я «спонсировал» «Правый сектор», – объясняет Арслан Мисиратов, крымчанин.

«Как Вам удалось уехать оттуда?» – уточняет журналист Крым.Реалии. – «А это уже другая история. Я в прошлый раз рассказал, и мне за это влетело. Сказали, больше не рассказывать», – отвечает Арслан.

За 11 лет войны за плечами Марлена Мисиратова много боев и спецопераций. Донецкий аэропорт, Иловайск, Дебальцево, бои за Киев, Бахмут, Запорожье, Курское направление. Однако, прежде всего, военный вспоминает одну из своих первых операций – штурм Иловайска.

«Когда я зашел, мне в станцию сказали, что команды в Иловайск не было заходить. С помощью арты (самоходная артиллерийская установка – ред.)мы прошли два блокпоста, их не захватили, уничтожили врага. И вдруг я в рацию слышу, что нас начинают окружать, нашу группу. Я же не знал, что «Азов» с «Шахтарском» отошли назад, и, получается, эти россияне нас начинают уже обходить. Я своим ребятам, земля им пухом, даю, однострел, «мухи» (РПГ-18 – ручной противотанковый гранатомет – ред.), они раскладывают их прямо на дороге, начинают стрелять. Мы освободили себе проход. Я был удивлен, но мои ребята, выходя с «зеленки» (заросли, кусты, лесистая местность – ред.)., взяли троих пленных», – рассказывает Марлен.

Военнопленных договорились обменять на тело погибшего украинского воина. Это должно было произойти на нейтральной территории, однако бойцы случайно наткнулись на блокпост подконтрольных России группировок в поселке Мандрыкино под Донецком.

«Я ехал на джипе вместе со своим замом и водителем, а сзади меня ехал автобус. Я не знаю, что у меня сработало, чуйка или что. Я поворачиваю голову назад и вижу, что с окна блокпоста высовывается ДНРовский флаг и начинается бой. Они расстреливают автобус, на что было дано команду моему водителю разворачиваться, ехать обратно к ним. По пути сработал снайпер, убрал моего водителя. И получилось так, что мы вдвоем оказались прямо в центре дороги, уже были простреленные ноги, была простреленная рука, меня контузило», – говорит Марлен Мисиратов.

На месте расстрела автобуса были журналисты российского пропагандистского телеканала. Они сняли видео, как раненый Марлен лежит в луже крови и еле говорит.

«А вы кто? Вы откуда?» – с микрофоном к раненому Марлену подходит российский журналист. Марлен чуть приподнимает голову, он лежит на животе и отвечает: «С Днепра».

Младший брат Арслан вспоминает, был шокирован, когда увидел это видео. Он начал искать брата и тогда добровольно присоединился к «Правому сектору». В автобусе тогда погибли девятеро бойцов «Правого сектора» и еще трое попали в плен. Среди них был Марлен.

«Я очнулся после того, как мне хотели оказать первую медицинскую помощь. У меня в руке была такая дырка (показывает кисть – ред.) и мне один осетинец саблей хотел отрубить руку. Говорит, зачем тебе уже рука, она уже будет не рабочая, давай я тебе ее лучше уберу. Вытащил саблю, ударил мне по руке, я не знаю, не получилось разрубить ему эту руку. Так я попал в плен.

Врач мне сказал, что он принимал клятву Гиппократа, что вылечит меня. Но факт остается фактом, он мне просто взял, собрал все кости и закрутил плоскогубцами или, не знаю, медной проволокой, и просто вот так зашил.

Еще в 5:45 меня выводили на расстрел, каждый день приводили нового человека и говорили: «Вот твоих родственников тогда-то градом накрыло, ты помнишь?» «Да, помню», – отвечает. «Вот как раз в это время руководил этой операцией он. Вот он лежит. Он виноват в смерти твоей семьи». Это было каждый день в течение 7 дней. Меня выводили, поверх головы стреляли, я не знаю почему. Мне уже так это все надоело, честно говоря, я хотел уже, чтобы все закончилось», – вспоминает военный.

Командир Марлена Валентин Манько смог договориться об обмене, но при определенном условии – взамен отдать российского полковника.

««Однокашник» того, у кого я был в плену, в Мариуполе попал в плен. Они вместе учились в Суворовском училище, закончили там военную академию. И тот говорит, что, мол, я вот дал фамилию, имя, отчество, где попал в плен, как, где участвовал. И если, говорит, этот Манько найдет этого человека, то обменяю тебя, а если не найдет, говорит, то я тебя расстреляю. Эти два дня, что только не происходило у меня в голове. Я надеялся до последнего. И тут он заходит и говорит, что все, тебя поменяют, тебе повезло, нашли моего «однокашника». Я так рад был», – рассказывает Марлен.

На обмен украинских раненых бойцов увозили на скорой помощи. Побратимов «Татарина» обменяли, а его держали в машине. «Татарин» говорит: ждали, когда привезут российского полковника. В какой-то момент медсестра не захлопнула дверь «Скорой» и Марлен решил бежать. Догонять его бросился водитель-сепаратист. Спас Марлена украинский снайпер, который был недалеко в засаде.

«Я с катетером, голый был, честно скажу. Слышу, закрывается дверь, водитель за мной. Тут вижу забор деревянный с такими колышками. Я раздетый изо всех сил рванул через этот забор. И вот падаю и думаю: «Все, он сейчас выстрелит, один выстрел – и все». И вдруг слышу – работа снайпера. И этот водитель повис на заборе, просто повис, и пистолет упал мне между ног. Я этот пистолет беру, и тут ко мне сразу же из «зеленки» выбегает пацан. Я говорю: «Братан, спасибо тебе, что ты меня спас»», – смеется Марлен.

Имея тяжелые ранения, Марлен пробыл в больнице всего неделю. С медицинским аппаратом Илизарова на руке уехал на фронт – в Донецкий аэропорт.

«Поставили аппарат Илизарова, думали, может, что-то получится. Главврач больницы сказал, что я могу идти домой на реабилитацию. А куда мне идти? У меня дома нет. Приехал я на базу, посидел там два-три дня. Смотрю, пацаны едут воевать, а я тут сижу с этим аппаратом Илизарова. Тоже захотел ехать. Мне сказали, что я могу ехать, но оружие не дадут, потому что я «трехсотый». Я поехал. Со старого терминала в новый терминал попал, попал к своим. Мне сразу же дали автомат, сказали обороняться, а у меня аппарат Илизарова стоит. Куда я ни пойду – он везде за что-то цепляется, мешает мне. Тогда я нашел шуруповерт и снял этот аппарат Илизарова сам», – рассказывает Марлен. На что журналист Крым.Реалии уточняет, как же он смог стрелять, – «Та нормально стрелял, и нормально перезаряжал, и сейчас все нормально, просто это привычка», – добавляет военный.

«Мой старший брат пролежал в больнице после плена где-то неделю, и из больницы сбежал. Он для меня пример мужества, героизма, пример патриотизма. Он настоящий мужчина. Он был в плену, пережил пытки, издевательства. У некоторых людей очень ломается психика, а он снова и снова идет воевать. Почему? Домой хочет. Домой. Мы все хотим домой», – объясняет Арслан Мисиратов.

Второй раз Марлен попал в плен во время боев за Дебальцево. И ему снова повезло. Воина ненадолго оставили без присмотра, и он смог сбежать, еще и на российском танке. До 2022 года «Татарин» воевал в составе подразделения известного командира – Дмитрия Коцюбайла с позывным «Да Винчи». Младший брат Арслан был вместе с ним. Говорит, Марлен долго не пускал его на передовую.

«Я был с самого начала уборщиком. Мыл туалеты, кухни, посуду, я этого не стыжусь. Потом меня начали тренировать ребята, начал тренировать мой старший брат Марлен. «Да Винчи» начал меня брать с собой на 2-3 часа, на его вылазки. И когда мой старший брат уехал в командировку, «Да Винчи» говорит: «Давай, собирай манатки, Марлена нет, поехали». И меня оставил на позиции. Я тогда был там около недели, потом приехал Марлен, был большой скандал, крики, истерика, меня забрали. Потом я уже переехал на другую базу, Марлен был на другой базе, и там уже я начал воевать без Марлена. Один такой жесткий бой был, сказали, что все «200». Марлен все бросил и поехал на машине через поле с «Да Винчи» нас вытаскивать. Приезжает – все колеса в колючей проволоке, перебиты. Но они приехали за нами», – вспоминает Арслан.

««Да Винчи» спросил, кто с ним поедет. Все отказались, потому что перед тобой 2 танка, которые бьют по бетону, полностью все ровняют. Кто ж поедет? А у меня братишка там родной, я его должен увидеть. Ну я и сказал, что поеду. «Да Винчи» прыгает на крышу, я выключаю фары, мы едем на эту шахту «Бутовку». Лежит куча наших погибших ребят, я начинаю каждого раскидывать, смотреть где братишка. Тут повернул голову, смотрю, вылезает такой силуэт, а у него еще длинные волосы были, на нем около 50-60 автоматов навешано и кричит: ««Да Винчи», смотри сколько я оружия набрал». Я так рад был, что он живой. Так боялся за него, что мне потом маме говорить? Она и так постоянно плачет, как не позвонишь. А если что-то случится с братишкой, я себе не прощу», – говорит Марлен.

В 2018 году Следственный комитет России выдвинул братьям Мисиратовым обвинение за участие в «Правом секторе» и блокаде Крыма. Также их заподозрили в организации диверсий в оккупированном Крыму. Братья не возражают, они действительно имеют отношение к этим диверсиям, их организовывали и контролировали исполнение, но в Крым не приезжали.

«Я контролировал. А это все ребята – газопровод, высоковольтные столбы, все делали. Сейчас до сих пор они есть, партизаны крымские», – говорит Марлен.

«По «России 1» нас с братом объявили «экстремистами и террористами» за наши «проделки» в Крыму. Объявили нас в международный розыск и дали нам срок. Мы там сидим заочно. По-моему, брату дали 17, мне дали 19 лет», – говорит Арслан.

До выдвижения им обвинения в Симферополе ФСБ неоднократно проводила обыски у них дома. Около недели их мать Диляру незаконно удерживали в Центре «Э» – так называют Центр по борьбе с экстремизмом.

«У нас маму выкрали. Одели мешок на голову и вывезли в подвал Центра «Э». Там столько проблем было. Мы с Марленом пытались найти маму. Обращались во все правозащитные организации, Красный крест, Интерпол, вмешивалась СБУ, чтобы найти нашу маму. Потом мы начали делать резонанс в СМИ, чтобы ее выпустили, и нашу маму тогда выпустили. Ее допрашивали – где мы, что мы. Они всегда думали, что мы в Крыму. Если там что-то происходит, они всегда думали, что это делали мы. Не сами ребята, а то, что мы это делали с ними. И они нас постоянно там искали. Они могли в 3 часа ночи ворваться в дом, нас искать. Где-то через день могли в час ночи ворваться, нас искать. В пять утра врывались, нас искали. Вы себе даже представить не можете. Моей маме нужно памятник поставить», – рассказывает Арслан.

«Например, в моем доме сейчас живет ФСБшник из Москвы, квартирант. Маме его навязали. Он оплачивает коммунальные услуги, живет в моем доме. У нас двор и два дома: один родительский, один мой. В моем доме живет сейчас ФСБшник и полностью контролирует ситуацию – кто пришел в гости, кто ушел. Минимум раз в квартал приходят к маме и проверяют, где я, обыски проводят. Мама уже купила коробку бахил, поставила возле входа, чтобы не свинячили дома. Она ждет, мама крепкая у меня, ждет нас», – говорит Марлен.

Семье довелось пройти немало испытаний. В 1944 году советская власть депортировала семью Мисиратовых из Крыма.

«Мы родились в Узбекистане, наши родители депортированы, по маминой линии были раскулачены, отправили их на Урал. Потом они вернулись к родственникам в Узбекистан, когда уже проходила амнистия.

Я вернулся (в Крым) со своей бабушкой в августе 1990 года. А потом приехал отец и купил дом, оставил меня и бабушку. А все уже потом в 91-м все переехали.

У нашего соседа возле дома росли березы, он их постоянно поливал, говорил, что это русские деревья, кусочек России. Отец взял топор (он у меня был такой националист, чтобы не было ничего российского) и срубил эти деревья. Сказал, чтобы здесь даже русского духа не было. Отец умер, и я считаю, он бы не выдержал того, что Россия пришла в Крым», – с грустью говорит Арслан.

В 2023 году он уволился из армии как многодетный отец. В Киеве организовал пространство для военных крымских татар.

«Это пространство помогает им. Я помогаю их семьям, детям, как и самим ребятам. Юридические вопросы, социальные вопросы, гуманитарные вопросы, вопросы духовные. К нам приходит муфтий, помогает им, раскладывает в их голове все по полочкам. Наше ветеранское пространство существует с помощью крымских татар, которые сейчас в Крыму. Вы себе даже представить не можете. Там даже есть, как я называю, «сборище анонимных патриотов». Знаете, такие есть. Они собираются и «обсирают» российские власти. И смотрят что-нибудь украинское. Очень много людей, которые ждут Украину», – говорит Арслан.

Братья Мисиратовы не теряют надежды и верят, что вернутся домой, в Крым.

«Я знаю, что я в Крым попаду, в любом случае попаду, хоть как-то. Сейчас я, пока есть энергия, пока есть силы, пока есть желание пытаюсь хоть чуть-чуть приблизить победу. Украина обречена на победу. Мы победим, в любом случае. Вы даже и не думайте, что мы проиграем», – не теряет надежды Марлен.

«Больно, у меня сын спрашивает: «Папа, а в Крыму там вкуснее овощи? В Крыму вкуснее персики? А Крым какой?..» Это всегда больно. Мне раньше каждое утро хотелось вернуться. Вот я утром выхожу попить кофе с сигаретой. Первый глоток становится комом. Потому что я дома всегда выходил утром во двор, пил кофе и выкуривал сигарету. А здесь первый глоток идет комом. Сейчас я уже начал понемногу привыкать. Я думаю, мы вернемся. Смотрите, что с Карабахом... Я знаю, что когда-нибудь мы вернемся. Эта вся борьба – это путь домой. 90 процентов ребят мечтают погибнуть и быть похороненными в Крыму. Это, пожалуй, уже генетически в крови у нас, что дом – это все», – добавляет Арслан.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Деды отжигали» – «флеш-стеб» над Россией от основателя Kyiv QT