Беззаконие под видом борьбы с экстремизмом, Или кто блокирует крымчанам сайты?

Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»

Каждый пользователь интернета в Крыму заметил одну особенность, которой не было при Украине. При загрузке некоторых сайтов, как например, «Главное», «Украинская правда», «Новый регион» и других, на экране вместо начальной страницы появляется надпись:

Более того, при попытке перехода, например, со страниц социальных сетей на отдельные материалы любого иного сайта (кроме перечисленных выше и официально не запрещенных ресурсов), на такие, в которых, судя по заголовку, содержится критика российской власти, какая-то неведомая сила пишет, что сайт не может быть загружен, либо монотонно каждый раз выдает сообщение об ошибке.

Почему это происходит? Кто получил право распоряжаться доступом крымчан к той или иной информации? Ведь в российском законе об информации гражданам страны, согласно международному праву, гарантируется свободное право получать, собирать, использовать, хранить, распространять нужную им информацию.

Не просто объяснить, но оправдать такие действия по ограничению использования информации гражданами, которые противоречат международному праву, на днях взялась газета «госсовета» «Крымские известия» (№ 231, 12 декабря 2015 г.), которая опубликовала статью «Бороться с мракобесием сложно, или Что вы знаете о «метле», очищающей интернет-пространство?», опубликованной как раз в День российской конституции, гарантирующей гражданам все необходимые им права, в том числе и свободу слова, свободу использования информации.

Газета пояснила: «В России с 2012 года действует механизм блокировки незаконных сайтов. Был создан некий «черный список», куда Роскомнадзор начал вносить все, что подпадает «под гриф» пагубных для общества тем. Сначала к таковым отнесли те, что содержат вредную информацию для юных россиян, например, детскую порнографию, о способах суицида, наркотиках. Затем специальный реестр расширился за счет иных угроз: национализма, экстремизма и тому подобных идеологических и политических направлений, как спрут расползающихся по Всемирной паутине и вселяющих в сознание людей вражду и ненависть. Именно по этим причинам сегодня интернет-пользователи не могут зайти на сайты, доступ к которым, возможно, еще недавно был открыт».

Тут обращает на себя внимание термин «механизм блокировки незаконных сайтов». А кто сказал, что сайты «Украинская правда», «Главное», «Новый регион» и некоторые другие – незаконные? Тем более, что в данном случае механизм блокировки применен явно незаконно даже по условиям российского беззакония – на этих и многих других сайтах нет детской порнографии, способов суицида, информации о наркотиках, нет в них и экстремизма. Тем более, насколько известно, не было публичных судов, которые бы признали какие-то материалы этих сайтов экстремистскими. Следовательно, блокировка их контента – полное самоуправство и нарушение своего же закона.

Обращает на себя внимание и вполне вольная трактовка понятий, на основе которых закрывается доступ к сайтам. Газета пишет, что «специальный реестр расширился за счет иных угроз: национализма, экстремизма и тому подобных идеологических и политических направлений». В мировой литературе существуют, например, десятки определений понятия «национализм», в том числе принято понимать во всем мире, что национализм, в отличие от шовинизма, это «патриотизм и любовь к своей нации». Так правомерно ли на основании этого понятия блокировать какой-то ресурс? Ведь есть и русский национализм как патриотизм и любовь русских к своей нации и националисты всех других наций, как правило, уважают право каждого человека любить свою нацию и свою родину. Почему же русские не уважают такое же право других народов любить свою нацию?

Хорошо, но на каком основании тогда в перечень внесены никак не определенные «тому подобные (чему подобные? – авт.) идеологические и политические направления»? Ведь запрещение одной политической силой других идеологических и политических течений – явное беззаконие.

Да даже и с экстремизмом не все так просто. Что именно понимает под этим понятием человек, который блокирует тот или иной сайт? А что, если он не понимает или неправильно понимает понятие «экстремизм»? Каким словарем или определением он пользуется при этом?

Как свидетельствует практика, российские провайдеры, да даже и сами суды, должны бы пользоваться определением, изложенным в п. 3 ст. 1 ратифицированной Россией «Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом», в которой говорится, что «экстремизм» это какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них». Но на деле даже российские суды трактуют этот термин как угодно. Например, известен случай, когда журналист был наказан за заголовок «Уйдем с Кавказа – станем сильнее», который почему-то был признан экстремистским.

«Крымские известия», пытаясь объяснить необъяснимое, сами начинают путаться. Например, объясняя механизм блокировки неугодных сайтов, газета утверждает, что «существует база данных о сайтах, содержащих запрещенную к распространению в нашей стране информацию (кто ее составлял и на каком основании? – авт.). Но надо понимать, что ежедневно, ежечасно она может появляться в иной форме, на новом ресурсе, так сказать, менять облик и «одежду». За этим приходится беспрестанно следить и выявлять непрошеных «гостей». Задача, надо признать, отнюдь не простая. Поэтому над ее решением трудится целая армия специалистов. Но одно дело – найти и внести в «черный список», другое – применить его на практике, то есть очистить интернет».

Получается, что кто-то «ежедневно и ежечасно» определят, что та или иная информация незаконная, и тут же ее запрещает, то есть блокирует и даже «очищает интернет». Но, позвольте, определить, что какая-то информация не отвечает какому-то закону, имеет право только суд, но в данном случае, как видно, о суде и речи нет. Блокировать или не блокировать – решает не то человек, не то специальное оборудование», которое российская власть заставила поставить каждого провайдера и которого при Украине у них просто не было. Но это же нарушение основ всей правовой системы, блокировка без суда – это самоуправство.

Еще понятно, если сайт действительно заблокирован и блокиратор честно выдает пользователю специальное сообщение об этом, хотя бы и со ссылкой на закон. Но по какому праву некоторые сайты блокируются анонимным образом, когда сеть специально не грузит нужный сайт, а выдает всего лишь сообщение об ошибке либо без объяснений пишет, что сайт не может быть загружен. Это-то вообще не основано ни на каком законе.

Процесс блокировки сайтов газете объяснил представитель одного из трех крупных операторов связи, работающих в Крыму, «Миранда-Медиа»: «1 ноября 2012 года в силу вступила статья 15.1 Федерального закона № 149 «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». В соответствии с ней оператор связи обязан оберегать потребителей от незаконного контента», – говорит директор компании по юридическим вопросам Ольга Шарапова. Она же рассказала: «Блокировки есть разные – досудебная и по решению суда. В первом случае, если сайт попадает в ряд запрещенных, – закрывается автоматически (то есть досудебная – хотя и незаконная, но она жестче, чем по решению суда! – Авт.): Роскомнадзор его обнаружил, внес в список – все, этот интернет-ресурс из сети убрали».

Все так просто. Но ведь с качеством работы Роскомнадора (как и других его подразделений) многие россияне уже знакомы по многочисленным либо политически мотивированным, либо вообще не мотивированным запретам.

«Во втором случае полностью сайт может не пострадать, если в нем нашли или отдельную статью, или видео, которые по каким-то характеристикам можно отнести к вредным, пагубным. Здесь решает суд: закрывать весь ресурс или какую-то его часть», – объясняет Ольга Шарапова.

Далее газета раскрывает механизм внесудебного запрета неугодного интернет-ресурса: «мы будем говорить о блокировке «без суда и следствия». Так как все-таки это делается? Понятно, что пальцем по клавиатуре никто стучать и «шерстить» весь интернет не станет. Оказывается, есть некая информационно-поисковая система, через которую и проводится фильтрация. Каждые четыре часа «черный список» обновляется: пополняется новыми доменными именами, сетевыми адресами, позволяющими идентифицировать страницы, содержащие запрещенную информацию, или, наоборот, сокращается, если определенный ресурс удалил ранее занесенный в реестр контент (но уже после обращения в Роскомнадзор с просьбой о восстановлении).

Газета пишет: «Эта система, посредством которой автоматически «чистится» интернет, представляет собой сервер с мощным программным обеспечением, стоящим очень дорого: несколько миллионов рублей. Ее должны иметь все российские провайдеры: и мелкие, и средние, и крупные. К слову, на Украине таких обязательств не было и нет и блокировка происходит на уровне магистральных каналов». Тем не менее, при Украине никакой блокировки ни российских, ни каких-либо иных сайтов пользователи не замечали, потому что доступ им к этой информации никто не запрещал. Так гражданам Украины гарантировалось их фундаментальное право на информацию.

Спрашивается, на каком основании какой-то сервер будет запрещать пользователю доступ к той информации, которая, как в случае с названными выше сайтами, не подпадают ни под какие запреты, но блокируется? Да еще и называется все это цинично «защитой своих абонентов». И теперь этот вид «защиты» перерос в ограничение гражданских прав россиян и крымчан.

Но и это еще не все. В компьютерных сетях России, оказывается, есть система, направленная против каждого конкретного пользователя. Оператор сети ООО «Реал-Веб-Крым» Сергей Пугановский рассказывает: «Но важно другое: от этой «повинности» никто не уходит. В противном случае придут работники ФСБ и накажут. Об этом прекрасно осведомлены все, и шалить с законом никто не пытается. Более того, есть еще одна система, которую также в обязательном порядке надо иметь всем провайдерам. Работает аналогично своему собрату, но отслеживает не трафик, а по контенту ищет человека. Это две разные системы, под две разные задачи. С помощью второй отыскивают абонентов, которые или часто ищут запрещенную информацию, или сами размещают таковую. Например, призывают в соцсетях к экстремизму». О том, что эти системы подразумевают под экстремизмом, мы говорили выше.

Провайдеры пытаются объяснить, что «система фильтрации – это борьба с глобальными мировыми проблемами, в том числе с экстремизмом», однако они признают, что настоящие экстремисты «весьма искусно шифруют свои сайты (их в прямом контексте никогда нельзя выявить), (…) поэтому многие пользователи считают, что обычные новостные политические сайты блокируются гораздо чаще, чем действительно опасные, где пропагандируются наркотики, детская порнография, экстремизм и прочее». Так чего же тогда стоит система, которая явно не справляется с задачей и выдает результат обратный тому, который от нее требуется – запрещает разрешенное, но разрешает запрещенное?

Газета замечает: «Трудно бороться с врагом, который умудряется постоянно менять свое лицо. Да и в великих сражениях без ошибок не бывает». Опять этот принцип ГУЛАГА: лес рубят – щепки летят! Может, пора бы уже от него отказаться и признать, хотя бы в честь Дня конституции (12 декабря), что у граждан России есть право свободно использовать нужную им информацию и «защищать» их от этого есть нарушение фундаментального права человека.

Андрей Озерянин, политический обозреватель

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции