Симферополь – Судьба 87-летнего Наримана Маметова – наглядный пример той жестокой несправедливости, которая постигла весь крымскотатарский народ. С юных лет он партизанил и всей душой поддерживал советскую власть. Она же в ответ его лишила родины и близких.
Нариман Маметов родился в 1928 году в Симферополе. Отец его был партийным работником, незадолго до начала Второй мировой войны он скончался. Мать работала учительницей в школе. На момент начала войны Нариман учился в школе, ему было 13 лет.
«Я до сих пор очень хорошо помню слова Левитана, звучавшие в момент начала войны по радио: «Говорит Москва, говорит Москва. Началась война». Полетели бомбы, началась светомаскировка, все окна закрывали досками. Помню, как плакали женщины в тот момент. Так и началась война», – вспоминает Нариман-ага.
Оккупанты быстро завоевывали Крым, и семья Наримана вынуждена была бежать в Бахчисарай к родственникам. Дяде Наримана на тот момент было поручено подорвать радиостанции, мосты и элеваторные станции для того, чтобы все это не досталось немцам. Он выполнил задание, после чего укрылся в горах. Прятаться там приходилось и Нариману с мамой и бабушкой.
Осенью 1942-го была острая нехватка еды, и Нариман часто ходил к родственникам за съестным. «В один из случаев, когда я вернулся, меня встретила бабушка с грустным лицом. Она сказала, что пришли немцы с обыском, искали партизан... Маму сильно избили и ударили прикладом по голове, пролежала она два дня, а на третий скончалась. Так я и мамы лишился», – рассказывает Нариман-ага.
Оставшийся сиротой мальчишка пошел к партизанам. Он выведывал, где находятся немцы, что творится на железной дороге и многое другое.
18 апреля 1944 года, когда немцы уже ушли, люди спустились с гор. 20 апреля во дворе Ханского дворца состоялся митинг. На нем были и партизаны. «Мы подбрасывали шапки с криками «Победа! Победа!..», спустившиеся с гор люди находили друг друга, обнимались, плакали», – вспоминает Нариман-ага.
По его словам, в то время он и его соратники до такой степени верили в советскую власть, что захотели идти в действующую Красную армию. «В то время я жил с бабушкой, помогал ей по хозяйству и вот-вот уже собирался в армию, – рассказывает Нариман-ага. – И тут наступило 18 мая. Рано утром в бабушкином доме, в поселке Салачик, когда еще все спали, послышались стуки в дверь. Встали, открыли, видим солдат. При них наперевес автоматы ППШ, спросили, сколько в доме людей, и дали 15 минут на сборы».
Бабушка Наримана решила, что их ведут на расстрел, как это делали оккупанты с евреями, но солдаты сообщили ей, что всех крымских татар будут вывозить из Крыма.
«Бабушка взяла некоторые документы и Коран. Отвезли на бахчисарайскую станцию, погрузили в товарные двухъярусные вагоны, там было очень тесно. Я не мог поверить во все происходящее, «этого не может быть», – думал я. Я думал, что если Сталин узнает о происходящем, он все исправит, вернет все на круги своя. Помню, когда наш вагон покидал территорию Красноперекопска, женщины, старики, дети – все рыдали и говорили: «Прощай наш родной Крым, мы еще вернемся!», – вспоминает Нариман-ага.
В Узбекистане, куда их поезд прибыл спустя 21 день пути, от болезней погибло более 80% прибывших. Там же через месяц погибла и бабушка Наримана. «Очень много людей погибло в то время, врачей не было, даже хоронить некому было», – говорит наш собеседник.
Через некоторое время Наримана нашел дядя и забрал его к себе.
В 1989 году Нариман-ага вернулся в Крым со своей женой. «По сей день обживаемся», – добавил Нариман Маметов.
