"Седа говорила, что если ее найдут, то убьют". Подруга похищенной чеченки – о пикете в ее защиту

Это интервью можно прочитать и на чеченском языке

Лена Патяева – активистка, феминистка и близкая подруга Седы Сулеймановой, сбежавшей из Чечни от домашнего насилия и похищенной в прошлом году в Санкт-Петербурге кадыровцами. 1 февраля Патяева провела одиночный пикет возле здания прокуратуры в Санкт-Петербурге, чтобы привлечь общественное внимание к исчезновению девушки и добиться результатов проверки, которую ведомство начало еще в ноябре. Сулейманова не раз говорила друзьям, что в случае поимки родственниками ее ждет смерть. В интервью редакции Кавказ.Реалии Лена Патяева рассказала, как жила беглянка из Чечни, что она любила, где работала и что планировала.

– Я познакомилась с Седой (друзья ее называли Саида) через общих друзей, когда она искала квартиру, чтобы съехать из шелтера, где жила после побега из Чечни, а я искала соседку для съема жилья. Она переехала ко мне и жила со мной примерно неделю. По первому впечатлению она показалась мне скрытной и замкнутой. Ее смущали простые вопросы "Откуда ты?", "Почему решила жить в Питере?". Она далеко не сразу начала говорить о себе. Вскоре мы подружились и я узнала Седу как теплого, доброго и отзывчивого человека. Мы близко дружили, делились личными переживаниями, она выручала меня неоднократно. Когда ее нашли первый раз в феврале прошлого года, она вынуждена была снова скрываться и вернулась в шелтер, где жила сразу после побега.

– Расскажите подробно, как это было.

– Я тогда училась ездить на машине. Она работала в кофейне в центре города. Мы условились, что после работы я за ней приеду. Я написала ей, что в пути, но, когда приехала, увидела, что кофейня закрыта и Седы нигде нет. Звоню, она не поднимает трубку, телефон выключен. Я стала ее искать, не понимала, что происходит. Я начала переживать и думала пойти в полицию. Но тут со мной связались знакомые и сообщили, что Седу нашли ее преследователи, но она сбежала. сказали, что нет смысла обращаться в полицию, надо передать ее вещи, так как она снова будет жить в шелтере.

– Она потом рассказала, как сумела сбежать?

– В тот момент она уже не думала, что ее ищут. Считала, что ее семья не настолько богатая и влиятельная, чтобы заниматься длительными поисками. Ее родственник, двоюродный брат, внезапно зашел в кофейню и потребовал у нее адрес проживания. Угрожал и упрекал, что она выбрала неправильную жизнь. Этот разговор попал на камеру наблюдения в кофейне. В этот момент зашел завсегдатай кафе, с которым у Седы были приятельские отношения. Тогда родственник вышел и стал ждать ее снаружи. Он был уверен, что она уже не ускользнет. Седа решила бежать через второй выход. По дороге она выбросила свой телефон и сломала сим-карту. Так она осталась без связи в незнакомом месте города и в панике бежала куда глаза глядят. Потом она попросила телефон у прохожих и смогла связаться с правозащитной организацией "СК SOS", помогавшей ей. Ей сказали ехать в шелтер. Она поймала такси, но очень боялась попасть на уличные камеры. У нее был яркий узнаваемый цвет волос. Она уговорила таксиста продать ей его шапку за тысячу рублей. Он удивился, зачем нужна простая черная шапка с его головы? Но продал. Так она замаскировалась и зашла в шелтер.

– Она предполагала, как ее сумели найти?

– Скорее всего, через банковскую карту. Этот родственник упоминал про связи в полиции. Думаю, на ее поиски потратили много ресурсов. Когда она устраивалась на работу, правозащитники в "СК SOS" сказали ей, что можно заводить свою банковскую карту. Они думали, что ее больше не ищут. Тогда она рассказала мне полностью свою историю.

– Почему Седа не решилась на огласку, как это делали другие девушки, оказавшиеся после побега в относительной безопасности?

– Правозащитники предлагали ей дать интервью, но она отказалась. Считала, что для чеченки это самоубийство – рассказывать о своем побеге из республики и жизни вне семьи. Что это позор для республики и что ее могут найти даже за границей. Она не хотела усугублять опасность, не хотела всю жизнь быть в бегах, бояться и прятаться. Кроме того, она переживала за свою маму.

– Она говорила о причинах побега из Чечни?

– Ей всегда хотелось быть свободной. Она была активной, в Чечне работала бариста в местной кофейне. У нее была социальная жизнь, друзья. Со временем она поняла, что над ней сгущаются тучи. Мама начала постепенно ее ограничивать. Грозила, что расскажет брату Седы, что девушка ведет себя слишком вольно и брат примет воспитательные меры. Брат там на правах главы семьи, так как отца нет. Кроме того, ей грозили организовать сватовство и выдать замуж против ее воли. Седа понимала, что надо либо смириться и жить так, как от нее хотят, либо бежать и жить как она хочет. Она выбрала побег.

– Почему она не уехала за границу?

– Правозащитники предлагали переехать в далекую страну, но она не горела желанием уезжать в неизвестность. И не было гарантии, что ей точно смогут это организовать. У нее начался роман со Станиславом (Станислав Кудрявцев, жених Седы. – КР), жившим в Питере, и она осталась.

Я искренне не верила, что разговоры об "убийстве чести" ведутся всерьез. Как можно убить свою родную дочь, племянницу или сестру? Я думала, что такое бывает только в семьях конченых маньяков. Между тем Седа говорила, что если ее найдут, то в Чечне убьют. Я удивлялась: родной брат? Она сказала дословно: "Не имеет значения, насколько сильно тебя любят. Ты можешь думать, что тебя любят, а тебя убьют".

– Брат контролировал нравственность Седы?

– Он, будучи женатым, держит аккаунт на сайте знакомств на свое имя, с фото, и с указанием родного села Алхан-Чурт. В его анкете сказано, что он ищет женщин до 35 лет для знакомства. Так что не ему рассказывать другим про нравственность.

– Чем Седа занималась, вернувшись из шелтера?

– Она подрабатывала, беря собак на передержку. Она искренне заботилась о собаках, привязывалась к ним. Помню, ей как-то привезли на месяц пожилую собаку. Седа рассказывала, что на следующий год эта собака, возможно, уже умрет. Она хотела сделать что-то особенно хорошее для своей подопечной, говорила, что отвезет ее на целый вечер на залив, чтобы собака вдоволь накупалась. Она относилась с душой к каждому животному, а не просто зарабатывала.

– Как прошло лето Седы в Питере?

– К лету я уже неплохо водила машину и мы вдвоем выбирались за город. Она ставила в машине музыку, идеально подходящую для дороги. Седа готова была разделять со мной приключения. Мы ходили нехожеными маршрутами в незнакомые места за городом. Других моих подруг и даже друзей подобный экстрим пугает, быстро устают ноги, пугают змеи в кустах. Но Седа никогда не отказывалась от таких вылазок.
Мы как-то поехали с ней на Пулковские высоты, был жаркий майский день, мы гуляли по заповеднику, то и дело взбирались на холмы. Дорога была малопроходимой, но мы нашли гейзеры, после чего я предложила съездить на карьер, где еще ни разу не была. За весь длинный день она ни разу не сказала, что устала. Ей все было интересно, она говорила.

Седа оказалась близка мне по духу своей жаждой жизни. Она очень гармонично смотрелась на природе. Я любила фотографировать Седу на фоне холмов или у воды. Она прожила лето счастливо.

– Седа общалась с семьей после побега?

– Она общалась с мамой. Была осторожна, не давала номер телефона, связывалась с левых аккаунтов в мессенджерах. Мать говорила, что переживает, просила вернуться. Брат тоже писал ей с телефона мамы. Помню его голосовое сообщение, где он требует ее возвращения, говорит, что пока еще она может вернуться по-хорошему, а потом может быть хуже. Седа решила, что, если ее семья узнает, что она собралась замуж, от нее наконец отстанут, поймут, что она отрезанный ломоть. Они со Станиславом подали заявление в ЗАГС, надо было подождать пару месяцев. Она сразу же рассказала это своей маме как хорошую новость. Видимо, это произвело на родственников обратное впечатление.

– Когда вы узнали, что Седу похитили?

– Спустя пару дней после похищения. Я испытала шок. Ведь я ее видела совсем недавно, в компании с друзьями. Я подумала, что ее быстро найдут. Правозащитники уже в курсе, ищут, о ней пишут журналисты, значит, все будет хорошо. Тем более что на слуху были случаи о беглянках с Кавказа, которые сбегают по несколько раз, уже после поимки, и обретают свободу.

– До этого дня что-то предвещало беду?

– Станислав, парень Седы, был прописан в квартире родителей. Ему передали, что некие люди ходят по их району с его портретом и ищут его. Седа тогда испугалась и решила не выходить из дома, хотя обнаружение их настоящего адреса было лишь вопросом времени. Ей надо было хотя бы на время куда-то, но она ничего не предприняла, и произошло то, что произошло. Станислава полиция заставила открыть дверь и забрала Седу.

– Как преследователи узнали, что Седа связана именно с ним?

– Этого мы так и не узнали. Возможно, через заявление в ЗАГС, если ее родные каким-то образом получили доступ к базам ведомств.

– Вы вышли на пикет в защиту Седы. Вы участвуете в каких-либо общественных или политических движениях?

– У меня со школьного возраста феминистские и социалистические взгляды. Мне всегда хотелось защищать справедливость, права женщин. В вузе у меня был преподаватель социалистических взглядов, главный редактор портала "Скепсис". Я начала писать туда статьи, в 2011-м ходила на Болотную площадь на протесты против фальсификации выборов.

Мы боролись за сохранение детских больниц, поддерживали врачей, устроивших итальянскую забастовку.

Параллельно я была волонтёркой в школе для детей-беженцев при организации "Гражданское содействие". Моей первой подопечной была одиннадцатилетняя девочка из Чечни, я к ней очень привязалась. Ее родители вынуждены были бежать из страны. Ее старшего брата очень жестоко пытали чеченские силовики, якобы за связи с террористами (мне говорили, что его оклеветали). Как-то она спросила меня, почему я хорошо к ней отношусь. Я удивилась, а она сказала: "Но русские же не любят чеченцев". Я не сразу нашла слова, просто прижала её к себе, обняла и сказала, что это бред.

Но в какой-то момент я полностью отошла от активизма, до начала войны в Украине я несколько лет вообще не читала новости и чуть не проспала ковид. Я чувствовала, что я слишком маленький человек, что никакие мои действия, ни просветительские, ни волонтерские, ни активистские, абсолютно ни на что не влияют. Большинство людей все устраивает, они не хотят никаких перемен, даже перемен к лучшему.

Я тогда переехала в Питер, стала жить своей жизнью, работать на стройке. Новая профессия, новый город, я хотела жить частной жизнью обычного человека.

Война, а потом и похищение Седы заставили меня снова читать новости. Я подписалась на все паблики, писавшие о ней.

– Вы пытались с ней связаться?

– Нет, потому что ее телефон остался дома. И никому из друзей Седа ни разу так и не написала.

– Какие мысли были, когда вы увидели Седу в ролике с уполномоченным по правам человека в Чечне Мансуром Солтаевым, где он демонстрировал, что с ней якобы все в порядке?

– Я была в настоящем шоке. Только тогда я поняла всю серьёзность ситуации. Я увидела Седу на той фотографии, и у меня едва не случилась истерика. Я вспомнила случай с Салманом Тепсуркаевым, фото и видео с которым выкладывали после похищения, в доказательство, что он жив, а потом его пытали и [предположительно] убили. Я представила, что с моей подругой будут делать то же.

Читайте также

Мертв или жив? Что известно о судьбе похищенного Салмана Тепсуркаева

Ее вид в том ролике контрастировал со всем, что я в Седе знала: как она одевалась, как она двигалась, какой была ее мимика. Я едва узнала ее. Я подумала, что даже если она жива, то насколько же она несчастна и какой жизнью там живет. Это хуже, чем тюрьма.

– Почему вы решили выйти на пикет?

– Это тот момент, когда абстрактные процессы становятся личными, когда политика приходит к тебе домой и у тебя забирает близкого человека.

– Вас задержали, вы были к такому готовы?

– Да, я готовилась даже к худшему. Думала, что меня могут отправить за решетку на дни или недели. Я захватила теплые вещи, сменное белье, выписала на бумажку нужные телефоны.

– Люди интересовались содержанием плаката?

– Я стояла возле прокуратуры. У меня сложилось впечатление, что прохожие интересовались, но опасались подойти и спросить или сфотографировать. Меня фотографировали люди из машин, стоящих на светофоре.

Пешеходы чуть голову не сворачивали, проходя мимо и читая надпись на плакате. При этом сотрудники полиции, окружившие меня, проявляли живой человеческий интерес к поводу акции. Когда я объясняла, они даже выражали сочувствие. Возможно, потому, что это был личный повод, а не политика, или потому, что к кадыровцам они относятся скорее негативно.

Они ждали решения начальства, задерживать меня или нет, и стояли рядом со мной. Вышла комичная ситуация: я одиноко стою с плакатом, и меня охраняют полтора десятка человек в форме полиции. Они привлекли ко мне еще больше внимания горожан.

Потом меня отвезли в отдел и там предъявили обвинение в нарушении коронавирусных ограничений. Не знаю, в чем состоит нарушение, я стояла одна, рядом никого не было кроме группы полицейских.

– Вы верите, что Седа жива?

– Я хочу верить, что она все еще жива, что я могу ее спасти. Пусть будет этот призрачный шанс. Седа – живой человек, за которого, кроме меня, встать некому.

• По данным правозащитников, Седа Сулейманова бежала из семьи, опасаясь "убийства чести". В конце августа девушку вместе с ее партнером забрали из квартиры в Петербурге четверо мужчин. Двое из них представились сотрудниками полиции, еще двое были чеченцами в штатском, заявил ее жених Станислав Кудрявцев. Молодого человека отпустили, а Сулейманову задержали по подозрению в краже украшений на 150 тысяч рублей и сказали, что доставят ее в Грозный. Самих ценностей у девушки не нашли, кому они якобы принадлежали, тоже неизвестно. Правозащитники полагают, что дело о краже было сфабриковано: это распространенная схема для похищения уроженцев Чечни в республику.
• В Грозном Седу Сулейманову допросили в качестве свидетеля и заставили подписать отказ от услуг адвокатов. После допроса девушку на выходе из отдела полиции передали родственникам.
• Станислав Кудрявцев принял ислам, пытаясь добиться гарантий безопасности для поездки в Чечню и встречи с невестой. Эти попытки пока не увенчались успехом. В интервью сайту Кавказ.Реалии молодой человек рассказал об отношениях с Сулеймановой и ее похищении.