Чемпионат во славу Путина

Изменит ли чемпионат мира по футболу негативный имидж России? Почему стадион в Санкт-Петербурге стоит дороже стадиона в Лос-Анджелесе? Чемпионат как демонстрация отсталости России? Владимир Путин публично "сжигает пачки денег", чтобы изумить мир?

Эти и другие вопросы мы обсуждаем с Майклом Лидсом, экономистом из Темплского университета в Филадельфии, Ричардом Арнольдом, политологом из Маскингамского университета в Огайо, Александрой Яцык из Уппсальского университета в Швеции и Суфьяном Жемуховым, автором книги об Олимпиаде в Сочи, сотрудником университета Джорджа Вашингтона.

Заголовки в американской прессе, подытожившие первый день чемпионата мира по футболу в России, оправдали надежды тех, кто ожидал неожиданностей. "Крупная победа России над Саудовской Аравией символизирует сюрреалистичный старт чемпионата", "Как обезопасить свои смартфоны, путешествуя в России", "Робби Уильямс показывает средний палец во время церемонии открытия", "Русских женщин призывают влюбляться в гостей и размножаться", "Чемпионат мира: слишком токсичен для рекламодателей?" Госдепартамент добавил в эту картину драматичный штрих, посоветовав американским гражданам отказаться от поездки на чемпионат мира в Россию, учитывая как угрозу террористических атак, так и преследований или притеснений со стороны полиции.

Чемпионат, история которого началась сенсационным или, по мнению многих на Западе, скандальным предоставлением России права его проведения, вызывает у многих в США особые эмоции.

– Профессор Лидс, чемпионат мира по футболу, крупнейшее спортивное событие, у вас, экономиста, анализирующего спорт как рыночное явление, какие чувства вызывает?

– Я бы сказал, смешанные чувства, – говорит Майкл Лидс. – С одной стороны, я большой поклонник футбола. С другой – я не являюсь поклонником ФИФА и не испытываю теплых чувств по отношению к нынешнему режиму в России. Право проведения чемпионата было предоставлено Владимиру Путину прогнившей коррумпированной организацией, которая остается таковой даже после ухода с поста президента ФИФА Зеппа Блаттера. Трудно поверить, что Россия и особенно Катар (там пройдет следующий чемпионат, в 2022 году. – РС) стали хозяевами чемпионата мира в силу того, что их заявки были самыми убедительными. Гигантский уровень коррупции в ФИФА уже документально доказан. Мало того, даже те из ее сотрудников, кто не был уличен в коррупции, ведут себя так, словно они принцы королевской крови, рассчитывают на соответствующее отношение к ним во всем мире, куда бы они ни направлялись, что открывает возможности для махинаций и создает неблагоприятное представление и о чемпионате мира. Хотя сама игра, конечно же, прекрасна.

– Судя по фотографиям, и стадионы, построенные в России к чемпионату, прекрасны?

​– Да, они выглядят замечательно, а что с ними случится потом, мы не знаем. Но, судя по опыту и чемпионатов мира, и Олимпийских игр, очень часто спортивные сооружения, созданные для их проведения, оказываются бременем для городов, бесполезной вещью. Они требуют миллионов и даже десятки миллионов долларов на содержание – или постепенно разрушаются.

– Обвинения в коррупции сопровождали подготовку к этому чемпионату. На нее было затрачено, по разным данным, от 11 до 18 миллиардов долларов, сумма, как говорят, беспрецедентная для таких соревнований. На ваш взгляд, сильно была раздута стоимость?

– Это близко к сумме, затраченной на подготовку Олимпиады в Лондоне 2012 года, в которой участвовало гораздо больше атлетов, было проведено куда больше различных состязаний, для которых строились специальные сооружения. Стоимость труда в России значительно ниже, чем в Великобритании. Так что можно предположить, что строительство стадионов и их инфраструктуры оказалось непомерно дорогим.

– Есть информация о том, что новый футбольный стадион в Санкт-Петербурге обошелся в миллиард двести миллионов долларов. Что на такие деньги можно построить в Соединенных Штатах?

– Это сравнимо со стоимостью отлично оборудованного стадиона для футбольной или бейсбольной команды высшей лиги в крупном американском городе. Скажем, сооружение такого стадиона в Лос-Анджелесе обойдется приблизительно в миллиард долларов.

– С той лишь разницей, что этот стадион в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке будет приносить постоянную прибыль его владельцам и городу?

– Это не столь простой вопрос. Стадионы, как правило, приносят прибыль командам, которые ими владеют, отчасти потому, что города нередко берут на себя часть расходов на содержание стадионов, исходя из того, что они создают рабочие места. Но парадокс заключается в том, что любой политик, призывая к строительству стадиона, будет говорить о том, что он принесет большую выгоду городу, создаст рабочие места, однако ни один экономист под этим не подпишется. Крупные американские города могут позволить себе содержание таких стадионов. Для России, я думаю, более актуален пример бразильских городов. Бразильская прокуратура ведет многочисленные дела о коррупции при сооружении 10 из 12 стадионов, построенных к прошлому чемпионату мира в этой стране. Почти все они пустуют, многие ветшают. Недавно судья предложил превратить стадион в городе Манаус в тюрьму, а парковки рядом со стадионом в столице страны Бразилиа используются как автобусное депо.

– Иными словами, можно сказать, что реальными бенефициарами этого футбольного строительства в России стали подрядчики и чиновники, распределявшие заказы?

– Если роль хозяев мирового футбольного чемпионата сделает россиян более счастливыми, это тоже достойный результат. Стоящее дело. Но если оно было затеяно из расчета на то, что проведение чемпионата и строительство стадионов каким-то образом поможет российской экономике, то это ложный посыл.

– Ну а как с соображениями престижа, которые, как считается, были самыми главными для Владимира Путина, как и в случае с Олимпиадой в Сочи. Добавит это престижа Кремлю?

– Для Китая или Бразилии организация Олимпийских игр была способом показать свое место в ряду ведущих стран мира. Дескать, мы представляем политическую и экономическую силу, которая нам позволяет с легкостью организовать такие масштабные соревнования. Хотя уже к моменту проведения Олимпиады в Рио-де-Жанейро было совершенно ясно, что такое самоощущение бразильцев было, мягко говоря, преждевременным и ошибочным. Что касается чемпионата мира по футболу в России, то, на мой взгляд, это личный проект Владимира Путина, который хочет появиться на всех телеэкранах мира и выступить в роли могущественного мирового лидера. Чтобы доказать это, он бросает огромные деньги на организацию этого мегапроекта. Говоря образно, мне это напоминает человека, который для того, чтобы доказать, что он богат, укладывает штабелем во дворе у своего дома пачки долларовых банкнот и сжигает их на глазах у всех, – говорит Майкл Лидс

– Александра Яцык, как вы считаете, зачем Владимиру Путину был этот чемпионат мира, который, если верить Майклу Лидсу, заведомо убыточен?

– Я думаю, что прежде всего это имиджевый эффект, – говорит Александра Яцык. – Здесь надо понимать, что решения по этим крупным проектам, включая и Универсиаду 2013 года, и Олимпиаду 2014-го, и чемпионат мира, и Универсиаду 2019-го, – это все было принято до Крыма. В то время очень важна была именно такая стратегия демонстрации России как мощной державы. Что произошло потом, другой вопрос. Сейчас для России важно, как себя продемонстрировать в условиях санкций, в совершенно ином геополитическом положении. Тем не менее имидж – главное здесь.

– Вы считаете, что эти миллиарды долларов пошли на латание, похоже, безнадежно подорванного имиджа России в мире или все-таки на укрепление имиджа Владимира Путина внутри страны?

– Конечно, это надо разделять. В данном случае Путин представляет Россию на международном уровне. Чемпионат мира – один из его проектов, безусловно. Это, естественно, связано с экономическими вложениями, очень большими. Естественно, это связано с тем, как представит страну. Если говорить о самой стране, куда приезжают иностранные гости, о тех людях, которые там работают, которые тоже хотят получить какие-то дивиденды от чемпионата мира, то это другая история.

– Суфьян, вы плотно занимались Олимпиадой в Сочи. Каковы были цели Владимира Путина, когда он организовывал Олимпиаду?

​– Олимпиада имела значение как символ, сравнивалась с московской Олимпиадой 1980 года, – говорит Суфьян Жемухов. – Россия "встала с колен" после развала Советского Союза, она способна теперь проводить такие же мероприятия, которые проводил Советский Союз. Таков был идеологический посыл. Кроме того, совершенно согласен с Александрой, что имиджевый компонент – самый главный, и когда планировалась Олимпиада, и когда планировался чемпионат мира по футболу. Я бы добавил экономическую составляющую. В начале первого срока Путина шли дебаты о том, как вкладывать деньги в экономику. В целом были два направления. Одно – это распределить деньги, которые получают за счет природных богатств, поровну между всеми 85 регионами. Второй подход – вложить их в крупные проекты, как в Универсиаду, саммит во Владивостоке, остров Русский, в сочинскую Олимпиаду, создать такие островки суперсовременного урбанистического характера с надеждой, что потом вся прилегающая территория, например, Краснодарский край, а может быть, и весь юг России, подтянется, потому что, например, Сочи виделся как третья или летняя столица России.

– Трудно поверить в то, что это говорилось всерьез. Мост на остров Русский, наверное, самый дорогостоящий из всех мировых "мостов в никуда".

– Это, конечно, не единственная цель была. Например, во время массовых мегапроектов отрабатываются действия спецслужб, как они и правоохранительные органы будут действовать в условиях в том числе массовых протестов в будущем. Отрабатывается система прослушивания. Потому что одним из самых больших, главных моментов для спецслужб в 2014 году было то, что они смогли прослушивать все разговоры во время Олимпиады.

– Наверняка Кремль пытается выполнить немало попутных задач наряду с проведением чемпионата. Но, возвращаясь к главной задаче, имиджу, который пытается спроецировать Владимир Путин. Мой собеседник из университета Темпл приводит интересный аргумент. Он говорит, что все в мире прекрасно понимают, что собой представляет Россия: сравнительно бедное коррумпированное государство. Эти игры не нужны ей, и их бы не было, если бы не желание Путина прославить в очередной раз прежде всего себя. Согласны с такой точкой зрения, Александра?

– То, о чем вы сказали, – это позиция эксперта, который видит ситуацию уже после Крыма. А есть восприятие людей, которые не являются экспертами в политических науках, которые просто воспринимают картинку. Если вы посмотрите, например, на реакцию даже западных СМИ, допустим, на церемонию открытия Олимпиады, то было много довольно-таки восторженных отзывов, которые не говорили о том, что Россия – это бедная страна или что все так плохо. Да, конечно, там были накладки, но в целом довольно-таки восхищенные были отзывы. То же самое в отношении Универсиады. Здесь, я думаю, рефлексия в сухом остатке, о которой вы говорите, которая действительно связана с тем, что сейчас Россия находится под санкциями. Все попытки провести этот очень дорогостоящий чемпионат, они, конечно же, воспринимаются как попытки доказать всему миру, что "мы можем". Есть такое выражение "отморожу уши маме назло". То есть сделаю это и всем докажу, что мы это можем, потратим большие деньги и покажем, что мы можем, даже навредив себе.

– Насколько я понимаю Суфьяна, Россия, Кремль в связи с разными событиями не получили адекватного возврата гигантских инвестиций в сочинскую Олимпиаду. Нынешние инвестиции – разговор идет, насколько я понимаю, о сумме от 11 до 18 миллиардов долларов, затраченных на чемпионат мира, – что могут принести, с вашей точки зрения? Может Владимир Путин с помощью этих денег стимулировать еще большую поддержку со стороны электората?

– Что касается тех избирателей, которые его поддерживают, то в принципе, как показывают исследования, в том числе мое исследование Универсиады в Казани, люди воспринимают организацию этих событий в основном очень позитивно в то время, когда они проходят. Это такой момент отключения мозгов и отсутствия рефлексии, когда люди просто наслаждаются праздником. То есть они отмечают какие-то мелкие вещи – починили набережную, посадили деревья, несмотря на то, какими усилиями и за какие средства это все было сделано.

– Льстит это их гордости?

– Считается, что да. Исследования показывают, что это очень кратковременный эффект, потому что, конечно, всем этим приготовлениям предшествует множество неудобств, которые творятся в городе. Люди часто одержимы этим кратковременным эффектом праздника. Я это называю пятиминуткой счастья, как в романе Оруэлла "1984" были пятиминутки ненависти. Для электората эти пятиминутки счастья устраиваются, конструируются через мегапроекты. Что касается внешнего окружения, геополитической ситуации, то, конечно, тут говорят дела, а не такого рода события или какой-то имидж.

– Суфьян, известно ли, как Олимпиада отразилась на рейтингах Владимира Путина? Принесла она ему политические дивиденды? Что он может ожидать от футбольного чемпионата?

– Во время Олимпиады рейтинг Путина внутри России вырос на 6 процентов, что неплохо. Хотя после аннексии Крыма он вырос на 24 процента. В то же время на международной арене, я думаю, рейтинг России и Путина вырос даже больше в результате Олимпиады, были восторженные отзывы. Я, например, это связываю с тем, что были очень заниженные ожидания. До сих пор, если прочитать любую статью, посвященную Олимпиаде, в "Нью-Йорк Таймс" или в других западных изданиях, то там журналисты, эксперты не могут понять, зачем надо было аннексировать Крым и разрушать весь этот позитивный имидж, который был создан благодаря Олимпиаде и на который ушло 55 миллиардов долларов. Что касается футбольного чемпионата, я полностью согласен с Александрой. Если мы говорим о ситуации внутри России, то ее экономика стагнирует, очень депрессивная обстановка в стране, а тут люди, особенно в тех городах, где будет проходить чемпионат, они видят новые стадионы. То есть на короткое время это хорошо. А что касается международного имиджа, то мир по крайней мере будет говорить о футболе, увидит улыбающиеся счастливые лица в России.

– Только ли счастливые? Вот первый день чемпионата приносит уже какие-то другие примеры. Я посмотрел сегодняшние заголовки, один из них: "Активист ЛГБТ арестован в Москве рядом с памятником Жукову". Посмотрел другой заголовок, пишут: падение спонсорства рекламодателей на этом чемпионате произошло на 11 процентов. Очень интересно, что рекламодатели – это говорит представитель знаменитой рекламной фирмы Saatchi & Saatchi – в отличие от предыдущих чемпионатов и олимпиад, в рекламе, которая производится, стремятся не делать ссылок на Россию, говорят только о спорте, имидж России не используется, в отличие от предыдущих стран-хозяев, потому что репутация России крайне плохая. Политические выступления, протесты, связанные с правами ЛГБТ-сообщества, поведение так называемых российских фанатов и, конечно же, угроза террористических актов – все это с легкостью может превратить чемпионат в еще одно темное пятно на репутации России. Александра, как вы думаете, велика такая опасность?

​– Да. Но я еще хочу добавить из заголовков, которые я видела, например, "Сборная Англии отказалась есть каравай", "Робби Уильямс показал неприличный жест на церемонии открытия". Здесь есть зашифрованные смыслы, которые, конечно, говорят не только о спорте. Что касается безопасности, я думаю, беспрецедентные меры приняты. Правильно Суфьян сказал, эти меры уже отработаны. У властей в разных городах были возможности это сделать. Это, конечно, фактически вычищение всех элементов из городов, которые хоть как-то могут угрожать. Допустим, запрет на проведение любых митингов, кроме спортивных, запрет на дроны, на въезд автобусов, которые могут привозить туристов, кроме разрешенных. Это очень жесткое регулирование. Я не думаю, что будут какие-либо инциденты прежде всего потому, что просто негде просочиться, настолько пространство контролируется, и это все уже отработано.

Мой собеседник Ричард Арнольд говорит и о некоторых других опасностях для Кремля, которые представляет эта ситуация:

– Конечно же, существует опасность, скажем, террористических атак или насилия со стороны российских болельщиков, чья репутация в мире очень невысокая, – говорит Ричард Арнольд. – Это лишь подчеркнет в глазах мира существующие стереотипы. Кстати, к этому нужно добавить сообщения о запугивании людей полицией, службами безопасности. Если же чемпионат пройдет без сучка и задоринки, он может стать удачным примером общественной дипломатии. У россиян будет шанс показать миру, что проблему представляют люди, находящиеся у руля власти в Кремле, а не народ России.

– Лично для вас что будет самым интересным в этом чемпионате?

– Я вырос в Англии, поэтому как болельщик я переживаю за английскую сборную. Надеюсь, что мы не проиграем сборной Германии по пенальти. Говоря серьезно, наиболее интересным для меня сейчас является вопрос, смогут ли российские власти обеспечить безопасность чемпионата, проводимого одновременно в нескольких городах на фоне угроз со стороны разных террористических групп. На Западе осталась почти незамеченной майская атака боевиков ИГИЛ в Грозном. Если спецслужбы Кадырова в Грозном не смогли предотвратить такую атаку, то террористы способны, по-видимому, нанести удар где угодно. Опасным для имиджа Кремля могут стать протесты во время чемпионата мира и, главное, официальная реакция на них. Например, если в воздухе замелькают нагайки так называемых казаков или на телеэкраны попадут кадры жесткого разгона демонстрантов. Добавим к этому конфликт на востоке Украины. Насколько я понимаю, от Ростова, где пройдут игры, до Донбасса всего около 80 километров, – говорит Ричард Арнольд.

– Суфьян, западные наблюдатели вполне серьезно относятся к опасности терактов. Я хорошо помню, как после терактов в Волгограде фактически накануне Олимпиады в Сочи многие комментаторы заговорили о том, что, предоставив проведение Олимпиады России, МОК подверг опасности жизнь атлетов и болельщиков. Тем не менее Олимпиада прошла спокойно, не было даже, как мне кажется, никаких сообщений о попытках протестов или проведении других акций во время Игр. Можно это назвать успехом российских служб безопасности?

– Когда подавали заявку на Олимпиаду в 2007 году, террористическая угроза была действительно очень серьезная, не в пример сегодняшнему дню. Одна из причин, почему они выбрали проведение в Сочи, в одном городе, в одном месте, как раз диктовалось тем, что хотели окружить Сочи настолько плотным кольцом войск и спецслужб, чтобы можно было все контролировать и не допустить никаких терактов. Действительно, во время Олимпиады было несколько терактов в Дагестане, но они не отразились на имидже Сочи. Сейчас, конечно, ситуация сложнее в смысле обеспечения безопасности, поскольку в большом количестве городов проводится чемпионат.

– А как им удалось тогда нейтрализовать потенциальные протесты? Сейчас мы видим: в первый день чемпионата британский турист выходит на одну из главных площадей Москвы и начинает протестовать, его уводят, появляются сообщения о том, что арестовывают гей-активиста.

– В Сочи это было сделано очень легко, потому что власти выделили специальную площадку для протестов. Но для того, чтобы добраться до этого места, надо было ехать полтора часа, дорога была ужасная. Таким образом они все нейтрализовали, хотя все равно был скандал, когда ряженые казаки плетками избивали Pussy Riot. Сейчас наверняка невозможно использовать опыт сочинской Олимпиады, потому что в стольких городах чемпионат происходит. Но возьмите эпизод с этим британцем. На самом деле, если они могут арестовывать иностранцев, задерживать их хотя бы на сутки – это подсознательный сигнал для россиян: если англичанин в СИЗО сидел, то ты что, лучше, россиянин? Это тоже работает на силовые структуры.

– Александра, сейчас слышится немало призывов к руководителям разных стран бойкотировать чемпионат миру. Как вы считаете, это хорошая идея?

– Я думаю, что это хорошая возможность для того, чтобы сделать важное публичное заявление на самом высоком уровне. Поэтому те месседжи, которые мировое сообщество хочет донести или вынести на глобальное обсуждение, конечно, стоит делать во время чемпионата.

– Суфьян Жемухов, ваше предсказание: добавит этот чемпионат чего-то хорошего международному образу России или стагнирующая, как вы выразились, Россия будет проглядывать за блестящим фасадом?

​– Я думаю, с имиджевой стороны это положительное событие, это очень нужно Кремлю и существующему режиму, чтобы показать, что не все плохо в России, что здесь люди улыбаются, счастливы. С этой точки зрения, это очень важное мероприятие. Экономическая сторона? Действительно, с экономической точки зрения 90 процентов олимпийских игр оказались убыточными. Есть такая точка зрения, что московская Олимпиада была одной из причин, показавших экономическую несостоятельность Советского Союза. Для авторитарных режимов экономика не самое главное в таких случаях.

– Александра, как вы думаете, какую Россию увидят гости чемпионата?

– Я думаю, это будет красивый фасад, все будет под контролем с тем, чтобы картинка была хорошей, потому что это главное. Главные деньги придут через трансляцию. Что касается реальной России, то я думаю, что основная проблема будет не у туристов, у них все будет хорошо, а у людей, которые живут в этих городах, которые будут вынуждены потом нести бремя всех трат, останутся дальше жить и как-то залатывать дыры. Что же касается внешнего имиджа, картинки, тут все будет в порядке – это сделают.

Юрий Жигалкин, "Радио Свобода"