Вода у берегов Евфрата на окраине Ракки отражает странное смешение синевы, словно тропическое море прорывается через городское русло реки.
Мужчины и мальчики плещутся возле моста, заново отстроенного почти спустя два года после боев против боевиков "Исламского государства", из-за которых город погрузился в руины.
Это была столица самопровозглашенного "халифата", который в течение трех лет управлял районами Сирии и Ирака, навязывая свою жесткую форму ислама и привлекая последователей со всего мира.
Но пока Ракка медленно оправляется от безжалостной войны после многолетнего правления экстремистов, тот страх, который преследовал жителей тогда, растет. Что, если прячущиеся боевики вернутся? Что, если пробудятся "спящие ячейки"? Станут ли сочувствующие экстремистам мстить тем, кто мирно живет под властью врагов ИГ?
"Мы напуганы, - говорит Абдулла, 33-летний отец пятерых детей. Он только что искупался в реке, так что с него еще капает вода. - Если ИГ вернется, они убьют нас всех".
Несколько кварталов отсюда, за крепкими цементными стенами местные чиновники отмечают, что нападения в городе становятся все более привычным явлением: только за этот месяц их произошло четыре или пять.
Еще много других инцидентов удалось предотвратить, добавляет Халид Баркал, спикер парламента Ракки. Он поясняет, что после нескольких лет под властью ИГ преданность к экстремистской группировке все еще глубоко сидит в некоторых людях. Остались психологические травмы и страхи.
"Я буду чрезвычайно счастлив, когда сторонники ИГ забудут об этом черном флаге", - признается нам Баркал сидя в своем офисе в Ракке.
Преследуемые террором
А вот для жителей Ракки забыть о том флаге кажется невозможным.
Площадь Наим, известная как "Райская площадь", была прозвана при ИГ "Адской площадью": отрезанные головы людей, обвиненных в шпионаже и других преступлениях, по нескольку суток висели на заборе в центре города. Изгородь заменили, но местные жители говорят, что воспоминания о насилии никуда не исчезли.
Мы объезжаем город, и военные, бюджетники, владельцы магазинов, приглушая голос, рассказывают нам, что в Ракке остается еще много тайных сторонников ИГ. В рыбном ресторане в парке около другого, еще разрушенного моста 24-летний официант заметно занервничал, когда мы попросили его сравнить теперешнюю ситуацию с обстановкой под властью ИГ.
"Меня интересует только забота о доме и моих двух дочерях", - заявляет он, а затем предлагает нам выпить чаю или отобедать.
Мы уходим, и один из молодых сопровождающих нас солдат – местные власти настояли на таких мерах безопасности – говорит, что многие все еще побаиваются говорить что-то плохое про ИГ.
"Люди напуганы, - говорит солдат, Хусейн Фермо. – Они боятся что-то сказать, опасаясь, что ИГ вернется".
Однако Абдуллах, плавающий около нового моста, признается, что ему не страшно. Это потому что ИГ в любом случае будет на него охотиться, если вернется, объясняет он: они уже убили его брата, Тахера, перед тем, как понести поражение в Ракке в 2017 году.
"Когда они пришли в первый раз, то заявили, мол, мы мусульмане, - и мы поверили им, - продолжает Абдуллах. – Но потом они арестовали какого-то человека и [в качестве наказания за воровство] отрезали ему руку на площади Наим".
Иностранные заключенные
Десятки тысяч стекались в Сирию со всего мира, чтобы присоединиться к ИГ, и сейчас тысячи предполагаемых членов экстремистской группировки содержатся в тюрьмах северо-восточной Сирии.
Местные власти, в которых доминируют Сирийские демократические силы (альянс вооруженной оппозиции, поддерживаемый США), неоднократно призывали различные государства забрать своих заключенных или хотя бы предоставить средства на то, чтобы их кормить, содержать и охранять.
Президент США Дональд Трамп грозил освободить арестантов и выпустить их в Европу, если страны сами не возьмут обратно своих граждан. Сирийские демократические силы обращались с просьбой организовать международный суд, чтобы судить заключенных в северо-восточной Сирии, где проживают многие их жертвы.
"Я не знаю, что будет, - говорит Абдулла перед следующим прыжком в реку. – Но если бы это зависело от меня, я бы их всех убил».
Местные жертвы
В пяти километрах от реки расположен футбольный стадион Ракки. При ИГ, печально известном своими жестокими наказаниями, он служил главной городской тюрьмой.
У двери стадиона – треснутый мемориал, посвященный страданиям йезидок (представительниц религиозного меньшинства).
Тысячи женщин и детей похищались прямо из дома, чтобы содержаться в качестве сексуальных рабынь на территориях, подконтрольных ИГ. Йезидских мужчин массово казнили.
Смотритель показывает нам стадион. По его словам, сейчас его пытаются починить, чтобы проводить здесь футбольные матчи и развлекать молодежь. А пока что земля испещрена кустарниками, а сидения побиты минометным огнем.
"Это была не просто тюрьма, - вспоминает он. – Во время войны они собирали на поле сотни людей. И их использовали в качестве живых щитов, чтобы силы международной коалиции не бомбили боевиков".
Но торговцы рынка на окраине города без раздумий отмечают, что хотели бы забыть о времени, проведенном с ИГ, забыть как можно больше, и продолжить восстанавливать свою экономику. Они говорят, что могут работать, чтобы выбраться из бедности, однако не в их силах предотвратить нападения.
"Дайте нам только электричество, и мы восстановимся, - уверяет мужчина в клетчатой рубашке и сандалиях. – Если бы члены международной коалиции хотели, они бы уже все тут починили".
