Не успели утихнуть споры относительно аланского наследия, претензии на которое высказывались и в Ингушетии, как актуализировался еще один исторический вопрос. Документалист, работающий над своим первым проектом о национальной культуре Ингушетии, обратился к редакции "Кавказ.Реалии" в связи с проблемой реставрации исторических башен республики. Магомет Албаков озаботился отсутствием открытого обсуждения этого процесса в ингушских общественных и экспертных кругах и квалификацией специалистов по реставрации, прибывших из Москвы. По мнению документалиста, они не очень разбираются в особенностях ингушской архитектуры и истории.
Часто реставрационные фирмы критикуют друг друга. Порой необоснованно. Как только какая-нибудь московская фирма проведет работу, конкуренты начинают критиковать. Говорят, что она новоделами занимается. На это все мы реагируем в установленном порядке
"У меня претензии к реставрации на каждом этапе. Не обсуждался ни выбор объектов реставрации, ни то, почему их восстанавливают, а не консервируют. Для Ингушетии, где прослеживается вся эволюция башенной архитектуры, нельзя восстанавливать без датировки. А ее нет. Более того, ими не установлены данные о первоначальном виде башен. Это - абсолютный нонсенс: восстанавливают то, о чем не имеют и представления", - признается Албаков.
По мнению собеседника "Кавказ.Реалии", из-за отсутствия публичных обсуждений реализуются проекты, согласно которым по сути заново поднимают башни. "Это - новодел. Это абсолютно противоречит практике приличной страны", - недоумевает документалист.
В свою очередь, в аппарате ингушского правительства говорят о том, что обвинения в создании новоделов вместо реконструкции звучат часто с уст представителей конкурирующих компаний, которых не выбрали для исполнения проекта.
"Часто реставрирующие фирмы критикуют друг друга. Порой необоснованно. Как только какая-нибудь московская фирма проведет работу, конкуренты начинают критиковать. Говорят, что она новоделами занимается. На это все мы реагируем в установленном порядке", - объясняет начальник отдела в аппарате правительства Ингушетии Магомед Дзарахов.
Выбирается никому не известная фирма, которая нанимает гастарбайтеров, и эта не имеющая понятия об ингушской архитектуре команда уничтожает древний город в горах Ингушетии.
Активисты обращались в международную организацию ЮНЕСКО. Как признается Албаков, эти усилия уже принесли первые плоды. "Около месяца назад в результате наших обращений собралась комиссия в Москве с участием экспертов ЮНЕСКО. И они подтвердили, что восстанавливать нельзя. Надо консервировать", - говорит активист.
При этом в правительстве республики также отметили, что в дальнейшем планируется консервировать во избежание ошибок.
Албаков рассказал и о схеме, по которой ингушские власти проводят реставрационные работы.
"Выбирается никому не известная фирма, которая нанимает гастарбайтеров, и эта не имеющая понятия об ингушской архитектуре команда уничтожает древний город в горах Ингушетии", - негодует Албаков.
В интернете появилось видео, на котором подрядчик из Москвы по имени Петр Зарецкий лазит по аварийной башне. В описании к видео он признается в "полном отсутствии знаний" о сооружении. "По долгу службы восполнял пробелы (а точнее, полное отсутствие) знаний на аналогичном сооружении. Было очень интересно как инженеру-строителю. Не покидало ощущение, что башни и поныне обитаемы. Мысленно заранее извинился перед хозяевами", - пишет инженер-строитель.
"Реставрация проводится на основании лицензий, которые выдаются министерством культуры России. Организации заключают соглашение с министерством культуры России или с подведомственным учреждением. Затем приезжают сюда для проведения реставрационных работ. Деньги на реставрацию выделяются из федерального бюджета. Власти Ингушетии выдают разрешение на проведение работ на основании тех документов, которые организация получила в Москве. И тут не имеет значения, из какого региона организация прибыла, она может быть из Сибири или Урала. Главное, чтобы все документы имелись", - разъясняют в аппарате ингушского правительства.
Сейчас, по мнению ингушских активистов, планируется реставрация еще в трех городах. Как признается Албаков, зачем-то выбраны те, которые сохранились лучше других.
Судьба наших башен в точности повторяет судьбу нашего народа, с одной лишь разницей - им не ведома причина немилости Аллаха к ним.
Между тем активисты хотят, чтобы проекты будущих реставраций обсуждались с участием ингушских ученых, общественных деятелей и экспертов ЮНЕСКО. В ходе такого обсуждения можно было бы пересмотреть проекты и выработать требования к исполнителям в соответствии в мировыми практиками реставрационных работ.
"Я рад, что эксперты ЮНЕСКО на заседании комиссии выразили несогласие с практикой восстановления башен (по сути - создания новоделов). Но это - только полдела", - говорит борец за ингушское наследие.
"Мы готовимся к новой атаке на наши башни. В трех городах начнут 'реставрацию' в 2017-2018 гг", - отмечает Албаков.
Проблема вызвала волну реакции и в сетевом пространстве. Наиболее красноречиво по этому поводу выразился пользователь фейсбука Магомед Гирей: "Судьба наших башен в точности повторяет судьбу нашего народа, с одной лишь разницей - им не ведома причина немилости Аллаха к ним".
