Вторая военная кампания России в Чечне с осени 1999 года заставила многих чеченцев в поисках безопасности обратить свои взоры на Запад. Закрытие границы с Дагестаном и перенасыщенность беженцев в крохотной Ингушетии послужили импульсом к стремлению многих спасаться от войны в Чечне в Европе, в частности Норвегии.
В этой стране проживает приблизительно 12 тысяч чеченцев. Спасшиеся от войны чеченские иммигранты столкнулись здесь, однако, с другим вызовом - четко отлаженной системой отъема детей, которая осуществляет организация Барневарн.
Барневарн (на норвежском Barnevern i Norge, или Barnevernet) — это государственная социальная служба по помощи и поддержке детям и подросткам. Организация строит свою деятельность на основе норвежского "Закона об охране детства" от 1992 года и является частью министерства по делам детей, равенства и социальной интеграции.
Данная организация на сегодня контролирует десятки тысяч детей, три четверти из которых живут у себя дома, а остальные изъяты и распределены в другие семьи.
Если исходить из того, что в стране проживают полмиллиона эмигрантов, то под прицелом Барневарн на сегодня находятся почти 200 тысяч детей, чьи родители эмигранты. Фактически на учете состоит каждый четвертый ребенок из эмигрантских семей.
Министр по делам детей, равенства и социальной интеграции Сольвейг Хорне вынуждена была признать в свое время некомпетентность работников Барнверн, которые не знают специфику жизни иммигрантов, и поэтому на них много жалоб.
Сообщения об изъятии детей у чеченцев в этом государстве приходили часто. Одним из последних случаев, когда тема вновь стала актуальной среди диаспоры и широко обсуждалась в социальных сетях, стал случай с Танзилой Масаровой. У Масаровой в 2013 году были изъяты пятерой детей, которые были распределены в три разные норвежские семьи. По словам матери детей, причиной столь драматичной рекции со стороны властей стала вскользь брошенная в школе фраза средней девочки о том, что она переживает из-за конфликта в семье.
Несмотря на то, что мать развелась со своим мужем (муж выдворен из Норвегии в Россию, и это было одним из условий возвращения ей детей), никто не собирается возвращать детей Танзиле. Более того, из разговора с младшим сыном Ибрагимом она узнала, что приемные родители наговаривают на нее, пытаясь прекратить визиты матери к сыну, утверждая, что мать не хочет видеть его и она вскоре официально откажется от него. Все это Танзила записала на видео и обратилась с заявлением в полицию и в социальные службы по присмотру за детьми, указав на неправомерные действия приемных родителей ее детей.
Чеченская община, признавая свои ошибки и просчеты, тем не менее считает, что чаще всего изъятие осуществляется необоснованно. Некоторые члены чеченской общины уверены, что дело и в материальном поощрении тех, кто берет детей, которым выплачивается 1200 евро в месяц на каждого ребенка.
Община готова поверить в любые теории заговора, связанные с Барневарн. Службы опеки детей активно работают не только в Норвегии, но и в Австрии, Франции и других странах Европы. Но именно действия социальных служб Норвегии чаще всего подвергаются критике и осуждению.
