Врача из Дагестана Алихана Аджаматова приговорили в Москве к 17 годам лишения свободы. Второй Западный окружной военный суд признал его виновным в организации финансирования терроризма, основываясь на показаниях тайного свидетеля.
Изначально Аджаматова обвиняли в "участии" в финансировании терроризма. Во время следствия обвинение ужесточили, вменив "организацию" незаконной деятельности. Банковские переводы, которые следствие интерпретирует как помощь терроризму, были совершены в 2015 году. Тогда Аджаматов занимался ультразвуковой диагностикой, работал в московских медучреждениях.
Как следует из его показаний (копия протокола допроса имеется в распоряжении редакции), его знакомый предложил закупать в Египте лекарства и перепродавать их в России. Он посоветовал воспользоваться услугами некоего Парвиза Ахмедова, которого медик не знал. Аджаматов согласился и вложил в это дело около 500 тысяч рублей. Из них 400 тысяч он передал наличными (через кого и как, он не помнит), а 85 тысяч перевел на карту Ахмедова. Этот перевод и стал основанием для возбуждения против него уголовного дела. По словам супруги врача Забиры Абдурахмановой, закупкой лекарств муж занимался примерно полгода. Перепродажа медикаментов была нелегальной.
Следствие считает, что в 2015 году Аджаматов перевел 85 тысяч 100 рублей Ахмедову для нужд террористической группировки "Исламское государство". Уголовное дело на Аджаматова возбуждено на основании показаний Ахмедова. Самого Парвиза уже признали виновным в финансировании терроризма и посадили на 17 лет. По делу Аджаматова он выступал свидетелем по видеосвязи. Он рассказал суду, что врач переводил ему деньги, но они предназначались для закупки лекарств от гепатита в Египте. Свидетель заявил, что его первоначальные показания были сфальсифицированы.
Все переводы объяснимы, всё объяснено. У них не было ни одного доказательства. Он невиновен
Из показаний Ахмедова, данных во время следствия, следует, что он по памяти назвал свой 16-значный номер карты, на который Аджаматов перевел деньги, отметил адвокат Самир Алиев.
"В суде мы задали ему вопрос: "Вы можете назвать 16-значный номер карты Аджаматова, как это сделали в ходе своего допроса? На что он ответил: "Вы смеетесь? Я даже своей номер карты не помню", – рассказал адвокат.
По ходатайству прокурора приговор Ахмедову приобщили к делу Аджаматова. Это, как считает защита дагестанского врача, стало главным "козырем" для государственного обвинения.
"Каждый раз в ходе судебного следствия прокурор всегда акцентировал внимание, что есть приговор по Ахмедову, который уже вступил в силу. И у прокурора, и у суда есть основание на него ссылаться. Он не нуждается в повторной проверке", – заявил Алиев.
Обвинение в "организации" финансирования терроризма появилось после показаний тайного свидетеля, рассказала жена Аджаматова.
"Тайный свидетель просто говорит, что в 2015 году он якобы в мечети виделся с ним, и он предлагал ему финансировать терроризм. Он якобы, выходя из мечети, с кем-то по телефону обсуждал организацию финансирования терроризма. Больше нет ничего. Этот тайный свидетель может быть другом следователя. Это может быть сам следователь, кто угодно это может быть", – жалуется Абдурахманова.
Организация финансирования терроризма, по версии следствия, заключалась в том, что ему переводили деньги, которые он после направил на террористическую деятельность. Среди отправителей – знакомые и родственники Аджаматова. В действительности все переводы, как утверждает адвокат, имели бытовой характер.
"Все переводы объяснимы, все объяснено. У них не было ни одного доказательства. Он невиновен", – продолжает супруга врача.
Давление на свидетелей
Свидетели, которых допрашивал суд по делу Аджаматова, подвергались давлению, рассказал адвокат Алиев.
"После допроса кого-то поджидали оперативники у выхода из здания суда тех субъектов, где организовывалась видеосвязь. Кого-то вызывали повесткой в Следственный комитет для допроса", – привел примеры адвокат.
Некоторым допрошенным, по его словам, после суда вручили представление из прокуратуры о "недопустимости нарушения закона". Надзорное ведомство указывало, что, так как получатель письма выступал свидетелем по делу Аджаматова, есть основания предполагать, что он тоже может быть в этом замешан.
"Правоохранительные органы, конечно, должны отрабатывать, если есть сообщение о преступлении. Но у меня вопрос, что же они до этого молчали год-два? Как только свидетелей допросили в суде, им прилетали эти бумаги и звонки. Им не угрожали, но пытались оказать давление. Кем это организовано – непонятно. Есть состав в Уголовном кодексе о воспрепятствовании в осуществлении правосудия. Они могли бы попасть под эту статью", – считает адвокат.
Ранее о давлении публично рассказал дагестанский журналист Роман Бабаев, еще один свидетель по делу Аджаматова. Сотрудники полиции его встретили у трапа самолета, когда он прилетел на допрос в Москву. Они его отвели в дежурную часть. Там с Бабаевым начали беседовать трое в гражданском. Как утверждает журналист, ему намекали на заведение против него дела, если он даст "не те" показания.
Перед вынесением приговора дагестанскому врачу защита надеялась, что суд примет "соломоново решение", которое удовлетворит всех. Например, откажется от обвинения в "организации" финансирования терроризма.
"Честно говоря, мы не ожидали такого приговора. Как адвокаты, которые не первый раз участвуютв такого рода делах, мы надеялись на вынесение какого-то компромиссного решения, которое устроило бы всех. Компромисс мог бы быть найден. С той же самой переквалификацией статьи. Но, к сожалению, мы этого не увидели, – сказал адвокат. – Парадокс ситуации заключается в том, что суд давал возможность работать. Он соблюдал все процессуальные нормы, и это давало надежду, что мы здесь можем услышать совершенно иное решение, нежели то, которое услышали".
Четыре года из назначенных судом 17 лет лишения свободы Аджаматов должен будет провести в колонии особого режима. Защита намерена обжаловать решение суда.
