Часть II. Часть I читайте здесь.
Объективных предпосылок, которые способствуют ликвидации республик, немало для того, чтобы в скором времени цепочка формальных поводов позволила запустить этот процесс. Можно только предполагать, как будут развиваться события в рамках этого негативного сценария. Формирование такого сценария, ровно как и выделение предпосылок, важно не для распространения пессимистических настроений и уверенности в скорой катастрофе, а для понимания, как работать с этими рисками, как строить свою стратегию действий гражданскому и экспертному обществу на том или ином этапе ликвидации республик.
Вместе с тем, этот процесс весьма трудозатратный, рискованный и может вызвать массовое недовольство граждан (прежде всего, на Северном Кавказе, в Татарстане и Башкортостане, Якутии, в Калмыкии и Бурятии), протесты и непридвиденные сопротивление. Сделать это одним росчерком пера, как хотел бы г-н Жириновский, невозможно. Для этого необходима методологически верно организованная и тщательно спланированная многоходовая спецоперация. Кремль умеет это делать — жёсткая смена руководства ряда республик прошли почти безболезненно, в том числе, за счёт тщательной подготовки общественного мнения. Планомерное давление на Татарстан в 2012-2013 гг. и в 2017 году (дезавуирование федеративного договора, банковский кризис и языковой конфликт) также являют собой пример планомерной десакрализации образа успешной республики, которая при необходимости могла быть использована для передела сфер влияния в республике.
Итак, какие общие контуры можно нащупать у такой спецоперации? Это дальнейшая дискредитация национальных республик в массовом сознании через масштабные антикоррупционные кампании, общефедеральный резонанс в СМИ, громкие отставки и аресты представителей экономической и политической элиты, а вместе с ними и первых лиц республик. Предварительная подготовка к таким арестам — это удары по репутации правящих кланов республик, смена местного силового блока, рукотворные межнациональные конфликты, спровоцированный действиями Центрального Банка местный банковский кризис, процедуры банкротства крупных работодателей или крупные, неожиданные финансовые проблемы у флагманов местной экономики, снижение доверия у населения к руководству, контролируемые социальные протесты. Любой из этих факторов способен привести к обоснованной зачистке местных элит. В таком случае какая-либо воля к сопротивлению может быть парализована.
Параллельно силовиками зачищаются все национальные группы, способные к общественному сопротивлению, раскрываются "сепаратистские заговоры", которые могут быть увязаны с иностранным влиянием. Дополнительных вариаций много: тюркские народы, их интеллигенцию можно обвинить в пантюркизме и турецком влиянии (недавно в Telegram-каналах прошла информация о создании "турецких" отделов в структурах республиканских ФСБ), финно-угорских общественников — в излишних связях с Финляндией, Эстонией и Венгрией, традиционно сильную на Северном Кавказе религиозную общественность — в вахаббизме. В этом отношении, кроме контртеррористических операций у силовых органов есть опыт зачистки крымскотатарского движения, работы с черкесским влиянием, точечных посадках татарских и башкирских активистов.
Параллельно усиливаются группы, заявляющие о массовом нарушении прав русского населения, поднимаются "старые дела", жалобы о притеснениях. В наиболее беспокойных республиках может усилиться казачий контингент и грантовые ассигнования для них. Может быть запущен управляемый процесс межнациональных конфликтов: между осетинами и ингушами, чеченцами и ингушами, черкессами с одной стороны и балкарцами с карачаевцами с другой. Именно тогда Северному Кавказу может понадобиться "генерал-губернатор".
Ещё одна потенциальная точка управляемого хаоса — между татарами и башкирами.
В целом, в каждой республике заложено немало "мин" замедленного действия, и языковой конфликт 2017 года показал, что такие мины включаются очень быстро и технологично. К тому же любой негатив из национальных республик может проецироваться и на вполне устойчивые Татарстан, Башкортостан, Якутию, Северную Осетию и другие сильные республики.
Финансовые нарушения, без которых не обходится ведение любого масштабного бизнеса в стране, могут стать причиной для запуска процедур банкротств, назначением внешнего управления, с постепенным переходом прав собственности к крупным федеральным финансово-промышленным группам. Оставшейся элите предлагаются экономические и политические преференции, интеграция в новую вертикаль власти. Назначение новых руководителей в республики происходит без согласования с местными элитами, главная функция новых команд — довести республики до принятия новой российской Конституции. Вымывание элит, которое может быть воспринято неоднозначно в республиках, может быть объяснено необходимостью ротации управленческих кадров. Недаром, подготовку кадрового резерва для смены управленческих элит Кремль полностью взял на себя. Лояльность, технократизм и аполитичность, абсолютная контролируемость — непоследний фактор для записи новых кадров в число запасных игроков.
Следующий шаг: Конституционное совещание для создания проекта новой Конституции проходит без активного участия подавленных элит национальных республик. В конституционных проектах название субъектов РФ приводятся к общему знаменателю (например, "земли", края). Послушные региональные парламенты, депутаты Государственной Думы от республик не вносят существенных правок, соглашаясь со спущенным сверху проектом. Несогласные парламентарии оставляются в меньшинстве.
Более долговременный сценарий, с переходным периодом адаптации, предполагает постепенное лишения субъектов федерации (в том числе республик) своей финансовой базы и передачу части налоговых отчислений на агломерационный уровень. Большая часть столиц республик попадут в эту категорию, а республикам останется управление дотационными сельскими муниципалитетами. В таком случае местное население не будет видеть необходимости в республиках, лишенных экономического базиса, их ликвидация станет делом 2-3-х лет. Руководство агломераций может назначаться из Москвы.
Титульным этносам в качестве механизма компенсации и защиты их прав будут предложены национально-культурные автономии, большие вливания в фольклорную культуру, фестивали дружбы народов, мнимая забота о родных языках. В последнем случае, мы видим, что в ходе языкового конфликта такая забота сыграла на умиротворение титульных этносов. В результате народы Российской Федерации получили фонд родных языков с унизительным малым бюджетом, хотя создание фонда подавалось как важный механизм компенсации для языков республик. При этом централизованный путь распределения средств на поддержку языков привел к тому, что средства получают малочисленные народы, лишенные каких-либо этнополитических амбиций.
Дополнительно, в бюрократических структурах новых регионов, для показной заботы, могут возникнуть министерства по делам национальностей, чьей реальной функцией будет контроль этнических процессов, создание дополнительных препонов для сохранения и развития народов Российской Федерации. Яркий пример — Ольга Артеменко, руководитель Центра этнокультурной стратегии образования Федерального института развития образования, которая вместо развития системы национального образования в республиках на деле стала главным действующим лицом в запуске языкового конфликта.
Что может происходить дальше? Несомненно, ликвидация республик и мнимая угроза сепаратизма будут поданы как исторический успех Путина и необходимое обновление российской государственности. Главный исход: постепенный переход крупных региональных активов в руки федеральных групп влияния, который может происходить как мирным путём — вынужденной продажей собственниками своих активов по заниженным ценам, так и путём их отъёма в духе дела братьев Магомедовых, Арашуковых, Евтушенкова. На фоне ликвидации республик и громких процессов над политическими элитами бывших республик второй вариант будет проходить гораздо легче и под одобрение общественности. Во всяком случае, раскулачивание республик и ряда сильных регионов Российской Федерации, передел сфер влияния — это то, что позволит дать стране экономическую передышку на несколько лет и компенсирует часть убытков путинской элиты от западных санкций.
В новом административно-территориальном делении России будет заложен, прежде всего, экономический принцип и рассредоточение этнически однородного населения по разным регионам. Например, Казанская и Камская агломерация (Набережные Челны, Заинск, Нижнекамск, Елабуга), входящие ныне в состав Татарстана, могут быть разнесены по разным субъектам федерации. Сохранение федеративного устройства при одновременном укрупнении регионов будет подано как удачное решение и сохранение преемственности в государственном устройстве.
В общественно-политическом плане — ликвидация республик приведет к активизации пропаганды российской единой нации с доминированием русского культурного кода, к их противопоставлению республиканскому прошлому, из которого будет лепиться стереотипный образ по типу "лихих 90-х". В этом случае сократится до абсолютного минимума количество национальных организаций, резко снизится поддержка национальных СМИ, театров, книгоиздательств и иной инфраструктуры, поддерживающей на сегодняшний день этничность и историческую память в республиках. Преподавание родных языков постепенно будет сведено к факультативному формату или вовсе будет ликвидировано вместе с оставшимися национальными школами.
Параллельно с общероссийским усилением цензуры, попытками тотального контроля над гражданским обществом любые национальные мероприятия будут проходить через сито согласований и утверждения их повестки. Поэтому публичные проявления нерусской этничности будут сводиться к фольклорному действу, либо будут пресекаться. В рамках возможного возвращения к распределению выпускников учебных учреждений по разным регионам этот инструмент непременно будет использован и для смены этнического состава территорий, как это было в советское время.
На территориях мусульманских республик помимо проверенных способов обвинения мусульман в экстремизме, может быть использован советский опыт закрытия мечетей "по просьбе трудящихся", снос построек из-за неточностей в документации, фактический запрет на возведение новых мечетей (как это происходит во многих регионах Российской Федерации), запреты на ношение хиджабов, слом халяльной индустрии. При этом уже был представлен пример того, на каких идеологических основаниях и за счёт каких ресурсов может продвигаться концепт православных татар. В конечном счёте, нельзя сбрасывать со счетов частичное использование методов этнической зачистки территорий по китайскому сценарию.
Если вам кажется всё это нереальным, то спросите себя ожидали ли вы 10 лет назад войну на Донбассе, крымские события, жёсткую конфронтацию с Западом и "игру Искандерами", войну в Сирии и российские ЧВК в Африке, попытки закрыть интернет, языковой конфликт в школах республик, повышение пенсионного возраста и четвертьвековой срок Путина у власти?
