Вторую неделю социальные сети бурлят из-за интервью главы Чечни агентству "Чечня сегодня". Рамзан Кадыров раскритиковал имама Шамиля, воевавшего с Россией в XIX веке за его действия в Чечне.
В этой истории фигурирует и известный российский журналист Максим Шевченко. В эфире на своем канале в YouTube, Шевченко заявил, что в споре о роли имама Шамиля Кадыров "дал заднего". Выражение было воспринято как оскорбление в окружении главы Чечни.
"Мне позвонил Магомед Даудов, с которым меня давно связывают достаточно хорошие отношения, и обратил мое внимание на эти обидные слова. Я конечно же готов взять их обратно", – заявил впоследствии Шевченко.
Журналист всего лишь слегка коснулся дискуссии, которая к тому времени уже развернулась на всех уровнях в дагестанском обществе. Духовные лица из муфтията, политики, общественные деятели высказывали свои мнения о заявлениях Кадырова и о нем самом.
Не остались в стороне и известные спортсмены, выступившие в поддержку имама. Например, Хабиб Нурмагомедов написал: "иногда мне бывает стыдно, потому что я знаю, на сколько я далёк от того, чтобы просто быть похожим на Имама Шамиля".
Примерно в таком же духе выступили и другие известные в Дагестане спортсмены: Омари Ахмедов, Ислам Махачев, Рустам Хабилов, Забит Самедов и Умар Нурмагомедов. Почти все они были обласканы в свое время тем, кто обидел их кумира. Все они говорили о том, что Шамиль был героем, правда, при этом никак не задевали лично Кадырова.
Всех недовольным его мнением Кадыров пригласил приехать к нему в Грозный, где он пообещал встретиться с любым из них: "Если у вас ко мне претензии, я здесь в центре Грозного. Приезжайте в Грозный и выскажите свои претензии ко мне", - заявил чеченский лидер в своем видеообращении.
Глава Чечни сказал, в чем заключается проблема с его точки зрения. Она возникла, сказал Кадыров, когда в Махачкале захотели "праздновать" вторжение чеченцев в Ботлихский и Цумадинский районы в 1999 году. По его убеждению, это было вторжение дагестанских салафитов во главе с дагестанским богословом Багаудином Кебедовым.
В реплике Кадырова основной посыл был связан не с именем имама Шамиля, а с ознаменованием 20-летия вторжения боевиков в Дагестан в 1999 году. Ближайший сподвижник Кадырова председатель чеченского парламента Магомед Даудов, также акцентирует внимание на том, что в августе 1999 года в Дагестан зашли не чеченцы, а вооруженные дагестанские джамааты, временно осевшие в Чечне.
Впрочем, в соседней республике все внимание общественности сосредоточилось на личности имама Шамиля, а не на пассаже Кадырова о вторжении дагестанских радикалов в Дагестан.
Неудачную попытку помочь своему начальнику предпринял министр по делам печати и национальностей Чечни Джамбулат Умаров. В своем видеообращении в Instagram Умаров поставил в укор дагестанцам, что они и сами не раз меняли свое отношение к имаму в зависимости от политической конъюнктуры.
Не остался в стороне и министр Чечни по делам молодежи Иса Ибрагимов, призвавший поддержать своего шефа. "Нам всем, независимо от национальности, нужно найти в себе мужество, терпение, совесть и благоразумие, чтобы трезво оценить и признать правоту Рамзана Ахматовича", - заявил он.
В целом, как и бывает в современной Чечне, вся остальная правительственная рать выразилась в том же духе: "наш прав, вы неправы и 'Ахмат сила'!".
В суфийской Чечне последователи почти всех тарикатов традиционно возносили дуа (молитвы) за имама Шамиля. Это и было настоящим показателем отношения к нему чеченцев.
По мнению, грузинского исследователя Фонда Рондели из Тбилиси Александра Квахадзе, в реакции дагестанцев на заявление Кадырова есть два компонента. Первое – это большая роль Шамиля в истории Дагестана. Для дагестанцев Шамиль является важнейшей исторической фигурой, поэтому они болезненно восприняли попытки ревизии истории Русско-Кавказской войны 19 века. Второе, по его мнению, это земельный (приграничный) вопрос, который также повлиял на такую резкую реакцию.
