Linkuri accesibilitate

«Их проклинали во всех мечетях». Судят садистов из Центра «Э» Ингушетии


Гарнизонный суд в Нальчике (Кабардино-Балкария) рассматривает уголовное дело в отношении шестерых сотрудников Центра по противодействию экстремизму (Центра "Э") Ингушетии, подозреваемых в совершении нескольких преступлений. Полицейские обвиняются в убийстве, разбое, вымогательстве и нескольких эпизодах превышения должностных полномочий с применением насилия в отношении задержанных. Ожидается, что рассмотрение дела, в котором более двух тысяч страниц, может занять несколько месяцев.

На скамье подсудимых – руководитель ингушского Центра "Э" Тимур Хамхоев, который лично принимал участие в пытках, его подчиненные и другие высокопоставленные силовики. Следствие по делу было завершено еще в июле прошлого года.

Уголовное дело в отношении сотрудников ингушского Центра "Э" возбудили только после того, как в их кабинете от асфиксии скончался один из задержанных – 49-летний Магомед Долиев.

"Медиазона" также подробно писала о деле двух Магомедов Аушевых, также пострадавших от действий сотрудников Центра "Э". Первого Магомеда Аушева заподозрили в стрельбе на свадьбе в 2014 году, второго – в причастности к подрыву автомобиля в 2016-м. После продолжительных пыток (душили пакетом, били по печени, по почкам) первый Аушев попал в СИЗО, провел два месяца в больнице, а потом его выпустили. Другой Магомед Аушев попал в Центр "Э" 16 июля 2016 года – его заподозрили в причастности к подрыву автомобиля Ибрагима Белхороева.

Все это время родные пытались жаловаться на пытки и убийства в полицию, СК и главе Ингушетии Юнус-Беку Евкурову, но никакой реакции не было – никто из садистов в погонах так и не был наказан.

Бывший руководитель ингушского Центра «Э» Тимур Хамхоев
Бывший руководитель ингушского Центра «Э» Тимур Хамхоев

Дело против них возбудили даже не после смерти Магомеда Долиева. В деле сотрудников Центра "Э" фигурирует эпизод о вымогательстве и грабеже. Из материалов дела следует, что в ноябре 2016 года подсудимые вывезли в безлюдное место гражданина Азербайджана и, применив в отношении него физическое насилие, завладели его автомобилем и мобильным телефоном, а также потребовали у него передачи в течение месяца 800 тысяч рублей. Пострадавший – 35-летний Амил Назаров, который работал у Абубакара Мальсагова, премьер-министра Ингушетии в 2013–2016 годах.

Полицейских задержали 7 декабря 2016 года. При обыске дома у одного из них нашли несколько десятков патронов, у другого обнаружился похищенный у Назарова Audi A6. Сначала задержанным предъявили обвинение в разбое, позже дело переквалифицировали на вымогательство (пункт "а" ч. 2 ст. 163 УК РФ) с превышением должностных полномочий (пункт "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ).

О проходящем с 18 мая судебном процессе Радио Свобода рассказал адвокат потерпевших из проекта "Зона права" Андрей Сабинин:

На скамье подсудимых вся верхушка Центра "Э"

– Важность этого процесса заключается в том, что на скамье подсудимых фактически впервые находится руководитель регионального Центра по противодействию экстремизму и вся его верхушка. Это офицеры полиции – майоры, полковники, начальник районного отдела внутренних дел и даже оперуполномоченный по защите конституционного строя из ФСБ, – объясняет Сабинин. – Все они обвиняются в совершении тяжких и особо тяжких преступлений против личности и собственности. Всего по делу проходит семеро потерпевших. Один из них – Магомед Долиев. Он погиб в помещении Центра "Э" в 2016 году. Согласно заключению эксперта, его смерть наступила в результате механической асфиксии. Он погиб от недостатка кислорода, и по версии обвинения, из-за того, что ему на голову надевали пакет, в котором он и задохнулся, – говорит адвокат.

По его словам, именно этот факт сторона обвинения сейчас и пытается доказать в суде. Первые эпизоды с применением насилия сотрудниками Центра "Э" начались еще в 2010 году, но все эти годы СК отказывался расследовать эти дела, напоминает Сабинин. Они открывались, но приостанавливались за неустановлением виновных и подозреваемых лиц. И только трагедия с Магомедом Долиевым изменила ситуацию.

Ужасно другое: преступления и пытки в Ингушетии продолжаются

– Не все виновные установлены. Несмотря на то что потерпевшие открыто называют фамилии других виновных, – утверждает адвокат. – С этим еще предстоит разбираться как в ходе судебного процесса, так, возможно, и позже. Ужасно еще и другое: хотя бывшая верхушка Центра "Э" в суде, преступления и пытки в Ингушетии продолжаются. 7 мая этого года возбуждено очередное уголовное дело по факту пыток Абдулмалика Албагачиева, которые случились в феврале 2017 года, то есть когда все фигуранты нашего процесса уже были отстранены от работы и привлечены к ответственности. Албагачиева, возможно, пытали другие сотрудники Центра "Э", и родственникам стоило огромного труда добиться возбуждения уголовного дела. Человека запытали до тяжкого вреда здоровью, а виновных лиц в этом деле пока нет.

Почему же сотрудники Центра "Э" ведут себя настолько безнаказанно?

У Центра "Э" безграничные полномочия

– Это можно объяснить тем, что у этой структуры очень широкие полномочия. Ее сотрудники занимаются политическим сыском, выявляют экстремистские высказывания, фиксируют антиправительственные мероприятия, собирают информацию об общественных активистах и т. д. Региональные центры входят в структуру МВД и подчиняются министру внутренних дел на местах. Но это подчинение, возможно, носит формальный характер, а на деле у Центра "Э" фактически безграничные возможности в применении силовых решений. Вот они ими и пользуются, – рассуждает Сабинин.

Магомеда Долиева убили в июле прошлого года. Его жена Марем Долиева работала кассиром в отделении Россельхозбанка в Сунже. 11 июля произошло ограбление банка, в котором полицейские заподозрили Марем и ее мужа. Через несколько дней в отдел забрали сначала Марем, а потом и Магомеда. Обоих пытали, требуя сознаться в преступлении. Магомед в результате пыток умер. Сестра погибшего Пятимат Юсупова до сих пор не может спокойно вспоминать о тех событиях.

Они поочередно надевали ей черный пакет на голову, закручивали, душили, били

– Банк ограбили 11 июля, а 15-го числа Марем вызывают, на нее орут, кричат, пытают ее, – вспоминает Пятимат Юсупова. – Ее били, надевали пакет на голову. Она маленькая, худенькая... Это было в кабинете начальника РОВД Бекова Магомеда (один из подсудимых. – РС). Когда ее вызвали, то в кабинете присутствовали Хамхоев Тимур, начальник ЦПЭ, Алишер Боротов, который до сих пор занимает тот же пост, что и в то время. Они поочередно надевали ей черный пакет на голову, закручивали, душили, и когда уже, она говорит, пакет прилипал ко рту, она не могла дышать, они отпускали и били ее. Ее сильно били! Били по лицу, нос у нее кровил, она говорит, но били так, что знали, куда бить, чтобы не было синяков. По голове били, через пакет били по очереди все, три человека.

Магомед Долиев с племянницами
Магомед Долиев с племянницами

После этого садисты взялись за мужа Марем, Магомеда Долиева, который в свое время окончил в Казахстане Высшую школу милиции.

Ему подбросили две гранаты и увезли в отделение

– Приехали к нему домой, в два часа дня окружили весь квартал. Мне соседи рассказывали: "Мы вообще в шоке были, мы же его знаем", – говорит сестра погибшего. – Они зашли в квартиру, Магомед был в недоумении. И через два часа, когда они там, что хотели, делали, на окошке, говорят, сидели, яблоки ели с дерева, огрызки выбрасывали – они в квартире Магомеда себя хозяевами чувствовали. Соседку позвали понятой через два часа. Она говорит: "Я зашла, смотрю – Магомед стоит рядом, а они из сумочки достают гранаты. У него такие глаза были! И он говорит: "А, вот вы что мне вкладывали в руки, когда я их сзади держал" Ему подбросили две гранаты и увезли в отделение.

По словам Пятимат Юсуповой, в тот день из дома брата исчезли отложенные на операцию деньги и ценности.

Привязали его к стулу, разбили все коленные чашечки, надевали пакет на голову, душили, прыгали на нем

​– Все, что было ценного, из квартиры ушло вместе с этим обыском, и Магомеда забрали, больше мы его живым не видели. Его увезли в Центр по противодействию экстремизму. Я вчера первый раз увидела фотографии, как он лежит, мертвый, в кабинете у них там, и лицо его. Они привязали его к стулу, разбили все коленные чашечки, они ему пакет надевали на голову, душили, прыгали на нем. Вчера в суде просто это все озвучивалось. Парень есть еще, в тот же день пытали еще другого парня, Аушева, и он говорит: "Если бы Магомед в тот день не умер, не убили бы они его, я бы точно последовал за ним. Они просто испугались. Когда сзади руки завязаны, надевают пакет, бьют током, а потом тебя роняют на землю и на тебе прыгают, не можешь сдержаться, мочеиспускание идет непроизвольно. Ты не контролируешь вообще себя никак..." Вот все эти манипуляции проводились над моим братом, его били током, у него руки все, тело, ребра – все в синяках. Фотографии эти есть, эти фотографии мы видели, – плачет Пятимат.

Избитый Магомед Долиев
Избитый Магомед Долиев

В ходе расследования Пятимат Юсупова выяснила, что Тимур Хамхоев занимал должность руководителя Центра "Э", не имея высшего образования. Его диплом – подделка, и у него, по мнению Пятимат, есть высокопоставленные покровители.

Почему человек без высшего образования занимал такую должность? Я лично доказала, что у него диплом поддельный

– Кто его может покрывать? Понимаете, до такой степени идет на нас давление, и все следствие шло такое давление, мне в открытую говорят: радуйся, что хоть так дошло! Почему человек без высшего образования занимал такую должность? Когда у меня брат устраивался на работу, его два месяца проверяли! Я лично доказала, что у Хамхоева диплом поддельный, он каким-то образом достал справку, что учился в Москве. Я поехала в Москву, в институт, откуда была академсправка, и не было там такого студента. Я в ФСБ эти документы отдала, подтвердилось, что у него фальшивый диплом. Сейчас, на скамье подсудимых, он ведет себя настолько нахально, по-хамски! Но меня ему не запугать, – говорит Пятимат Юсупова.

Пятимат Юсупова в пикете у СК России
Пятимат Юсупова в пикете у СК России

​После возбуждения уголовного дела в отношении Тимура Хамхоева и его подчиненных на пытки силовиков начали жаловаться и другие пострадавшие. Так, в этом году были возобновлены приостановленные в разные годы расследования уголовных дел по факту применения пыток к Магомеду Аушеву, Адаму Докиеву и Зелимхану Муцольгову.

Проблемы у жителя села Сурхахи Зелимхана Муцольгова начались еще в 2008 году, когда его заподозрили в обстреле сотрудников ОВД Сунженского района Ингушетии. После давления силовиков он с семьей вынужден был покинуть республику.

Когда приезжали сотрудники ФСБ, беспредела не было

– Против меня в 2008 году сфабриковали дело о покушении на сунженских сотрудников полиции, – вспоминает Зелимхан. – Я полгода по тюрьмам катался. Мне повезло, потому что мое дело вел Следственный комитет по Южному федеральному округу, через полгода меня выпустили, дело прекратили. А мне выплатили компенсацию. И с тех пор, думаю, они и стали меня во всем подозревать. Я тогда полгода отсидел, освободился, потом женился. И периодически у меня проходили обыски: то приезжали в два часа ночи, то в шесть утра, без разницы. По крайней мере, сотрудники ФСБ аккуратно приезжали, представлялись, беспредела не было. Дом обыскивали и уходили. К ним у меня никаких претензий не было, аккуратно обращались, по-человечески.

В 2010 году произошло покушение на сотрудника центра "Э" Ильяса Нальгиева, которого обстреляли неизвестные. В этом заподозрили Зелимхана Муцольгова. Его забрали 10 августа:

Рано утром к нам ворвались люди в масках, сломали дверь

– Рано утром к нам ворвались люди в масках, дверь сломали. Я из спальни вышел, штаны успел надеть, а футболка у меня еще в руках была, я на ходу одевал ее. Я говорю: "Что вы творите? Кто такие?" Они на меня с автоматами, начали прикладами бить. Я понял, что это задержание, не сопротивлялся, поднял руки с футболкой, – вспоминает Муцольгов. – Они на меня набросились, повалили, ремень мой же из штанов сняли, мне руки назад завели и завязали. Потом пакет на голову надели, лицом в пол, нос чуть-чуть повредили, начали бить. Не очень сильно. У меня в гостях был племянник. Он вышел. Но они и его тоже забрали. Он с супругой у нас ночевал, и они кого-то спросили: "А что с этим делать?" И им сказали тоже его забрать.

По его словам, вооруженные силовики так и не сказали, в чем его подозревают. Их привезли в какое-то здание, где он провел несколько часов. А потом начались пытки.

Били в пах, били током, пять суток меня не кормили

– Меня примерно в 6 часов утра привезли, а как рабочий день начался, тогда зашли и начали издеваться. Сначала били, скотчем руки перевязали, пакет скотчем обтянули вокруг области глаз, чтобы он ниже так просто висел. И начали меня бить. Сначала не сильно били, а потом уже, скорее всего, начальство разрешило, и уже начали жестко бить. Я сам спортсмен, мастер спорта, поэтому вначале сильно не было, я держался, можно сказать. В основном они пытались узнать о покушении. Ну, чтобы я признался в этом преступлении, что я покушался на него, дал признательные показания. Меня били в пах, и током били, эти пять суток меня не кормили, один раз кусок торта мне дали и все. Вот за эти пять дней я один кусок торта съел. Племянник мой, Ибрагим Точиев, которого со мной забрали, – он младше меня, слабенький такой, можно сказать, я, как спортсмен, выдержал эти пытки, а он признался в каком-то там преступлении, подписал что-то, не в этом преступлении, а в другом, что якобы он с кем-то из боевиков был знаком. В итоге его на два года осудили. У нас часто люди пропадают. Если день, два, без вести пропал – все, только труп находят, – рассказывает Зелимхан Муцольгов.

Ему повезло: он выдержал все пытки и ни в чем не сознался. Муцольгов тогда работал тренером по тхэквондо – избивавшие его полицейские тоже об этом знали. Его ставили на "растяжку", били и спрашивали: "Ну, как тебе наше тхэквондо?" Во время очередной пытки у него порвался пакет на голове, и Муцольгов смог заметить лица своих мучителей – Исы Аспиева и Тимура Хамхоева.

Я боялся, что меня убьют. На меня покушались, обстреляли мою машину

– Когда они меня выкинули, родные отвезли меня в больницу. Там я сказал, что видел, где находился, но фамилий не назвал – боялся, что меня убьют. Как его поймали, Хамхоева этого, начальника непосредственного, я сразу его узнал. И так получилось, что я в себя пришел, и через три недели меня родственники уговорили, чтобы я из дома уехал. До этого на меня покушались, машину мою обстреляли, но в суде я этого доказать не могу. Я поэтому и уехал, потому что жаловаться было бесполезно: в то время на все преступления глаза закрывались, у нас людей пытали, похищали. Вот наши случаи зафиксированы, а ведь еще сотни людей они пытали, но они не могут это ничем доказать, они не обратились в больницы, не написали в свое время куда нужно, нет доказательной базы. Вся республика об этом знала, их в каждой мечети проклинали, этих сотрудников. Я надеюсь на лучшее, конечно. Но нам пришлось все равно семьей всей из дома уехать, чтобы спокойнее было, – рассказал Зелимхан Муцольгов.

Официальная статистика осужденных за пытки российских сотрудников правоохранительных органов выглядит неутешительной: за 9 лет, с 2009 по 2017 год, их число упало в два раза. Если в 2010 году за применение насилия и превышение должностных полномочий были осуждены 1817 силовиков, то в 2017 году лишь 798. И полицейских, обвиняемых в пытках, оправдывают гораздо чаще, чем подозреваемых в других преступлениях, отмечает "Коммерсант". Именного этого опасаются пострадавшие от пыток ингушского Центра "Э" и их родные. Во время судебного процесса они намерены проводить пикеты в Москве и Ингушетии с требованием справедливого наказания для полицейских.

Pe aceeași temă

Война на Украине

XS
SM
MD
LG