(Друкуємо мовою оригіналу)
Утром 26 октября истек срок «народного ультиматума», который лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская выдвинула Александру Лукашенко: прекратить насилие против протестующих, отпустить политзаключенных и уйти с поста президента.
Бастуют рабочие «Гродно Азота», Минского тракторного завода, Минского электротехнического завода, Минского завода колесных тягачей, Белорусская железная дорога, студенты крупнейших белорусских вузов и тысячи частных компаний.
Люди выходят на мирные митинги, но силовики продолжают задержания: только за первый день забастовки, по данным правозащитного центра «Весна», за решетку бросили не менее пол тысячи человек.
На что рассчитывают протестующие? Чего ждет сам Лукашенко? Как долго может «стоять» белорусская экономика – и какой ущерб будет ей нанесен? Чем белорусский страйк отличается от польского движения «Солидарность», которое победило коммунистический режим?
Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили обозреватель белорусской службы Радио Свобода Юрий Дракахруст, студентка журфака Белорусского государственного университета Алина Болбас и директор Института политических и этнонациональных исследований НАНУ Александр Майборода.
– Расскажите, что у вас сейчас происходит: продолжается ли забастовка или постепенно Александру Лукашенко удаётся уменьшать протестную активность?
Юрий Дракахруст: На самом деле, более или менее масштабные забастовка, когда предприятие всё стоит, происходит только на «Гродно Азоте». На остальных предприятиях – или пикеты солидарности, или бастуют какие-то подразделения, один цех, или вообще несколько человек. Такого эффекта, что десятки крупнейших предприятий стоят, нет. Кто-то ведёт итальянскую забастовку, кто-то выходит на пикет, но тем ни менее работает.
Вы вспомнили времена «Солидарности»: тогда действительно стояла вся экономика Польши. В Беларуси не совсем такая ситуация сейчас. При этом продолжаются протесты.
Вы назвали огромное число задержанных – в этом смысле власть действует в своём традиционном стиле: демонстрирует жёсткость, практикует репрессии. Лукашенко заявил: всех студентов, которые бастуют, исключить, ребят отправить в армию, забастовщиков уволить.
– С нами Алина Болбас, студентка факультета журналистики Белорусского государственного университета, которая присоединилась к забастовке. Не боитесь, что вас исключат, как заявляет Александр Лукашенко, за то, что вы не ходите на занятия?
Алина Болбас: Когда я приняла это решение, понимала, что, скорее всего, таким будет исход. Мы давно выходим на акции в университете. То, что меня отчислят, я понимала ещё 1 сентября. Но для меня это – не самое страшное событие.
С сентября мы выходили на акции и в университете, и возле него. Наш университет – это много корпусов, которые разбросаны по всему городу: вчера выходило 200 человек в главном корпусе, около 50-60 человек у нас.
– Не все рабочие поддержали призыв Светланы Тихановской не выходить на работу: почему, с вашей точки зрения, не остановилась вся экономика, ведь об этом народном ультиматуме было известно ещё с 12 октября?
Алина Болбас: Возможно, просто не хватило какой-то связи с рабочими, информационной работы. О забастовке студенческой говорили очень активно. Возможно, рабочие сильно запуганы, им просто страшно потерять работу. Хотя, на самом деле, видна и большая поддержка, многим уволенным рабочим уплачивают деньги. Возможно, ключевым фактором является давление или рабочие не верят, что этим можно что-то изменить.
– «Гродно Азот» не работает: почему рабочие фактически «стреляют себе в ногу», останавливая предприятие: не понимают этих рисков или им настолько допёк Александр Лукашенко?
Юрий Дракахруст: Это происходит во всём мире: люди разные. Действительно в Беларуси происходит острый политический кризис, некоторые это называют даже революцией. Сошлось очень многое: и абсолютно хамское поведение Лукашенко во время коронавируса, и жестокость, и большие экономические проблемы, и смена поколений – в этом смысле значительная часть молодёжи не принимает его не потому, что он, с их точки зрения, ведёт какую-то неправильную политику, а потому что он достал, он воплощает «старьё», которое вызывает ярость, ненависть.
Это касается и рабочих людей тоже. Это «достаёт» и простых людей, даже тех, которые понимают, что в общем, может быть, участие в забастовке ударит по ним – ну, вот и пусть!
Думаю, для многих белорусов сейчас это мотив.
Я разговаривал с президентом «Белорусский Конгресс демократических профсоюзов» Александром Ярошуком, который сказал, что Светлана Тихановская пошла на политический риск. Он знал о настроениях в массах рабочих: говорит, что всякие чудеса, конечно, бывают, но не было ощущения, что народ готов.
В августе казалось, что забастовка пошла. Тогда забастовочная активность была гораздо шире, чем сейчас: бастовали и на «Беларуськалий», и на МЗКТ, и на МАЗе.
Но тогда люди были просто в шоке от пыток: когда в Беларуси повторяется то, что было в каком-нибудь 1942 году, когда нацисты просто пытали людей, это вызвало очень резкую реакцию.
Сейчас такого импульса и шока не было. Ярошук говорит, не исключено, что процесс «раскочегарится». Возможно, власть будет совершать глупости.
Власть перебирает с жестокостью, и эта жестокость именно и провоцирует то, прочив чего она применяется. Пытки продолжаются, но не так, как было 9-11 августа, когда пытали сотни людей.
– Алина, что говорят родители по поводу вашего решения не ходить на пары?
Алина Болбас: Я разговаривала на эту тему только с папой. Мама абсолютно не поддерживает то, что происходит. У меня были проблемы из-за того, что мы делаем в университете. Нас часто вызывали в деканат, угрожали выговорами, мы писали объяснительные, потом отказались их писать.
Арестовать могут просто, когда ты идёшь по улицеАлина Болбас
Нам говорили, что выговоры вынесли, хотя, вроде бы, их нет. А сейчас на меня и ещё на одну студентку оформили административный протокол за акцию возле университета, и мы думаем, что это связано с администрацией.
– Вы не боитесь, что вас арестуют?
Алина Болбас: Все боятся. Арестовать могут просто, когда ты идёшь по улице. Это довольно неприятный опыт, судя по рассказам многих друзей, у меня и сейчас часть находятся в СИЗО.
Но, мне кажется, 10 или 15 суток в любом случае – не так страшно, чем потом постоянно бояться что-то сказать или сделать.
В таком страхе жить не хочется. Поэтому идем на какой-то риск сейчас.
– Наши слушатели могут спросить: на что вы рассчитываете? Вы не получите высшего образования, потеряете несколько лет учебы.
Алина Болбас: Я не думаю, что сделаю намного хуже, потому что в любом случае, если мы все этого не сделаем, нам будет хуже, потому что будет ещё больше давления. Если меня отчислят, я думаю, что опыт, который у меня есть благодаря активизму – он значительный – я смогу продолжить работу, а через год я смогу восстановиться и закончить образование. Мне очень хочется верить, что через год всё закончится.
– Как реагирует Александр Лукашенко на эту забастовку, какие меры предпринимает?
Юрий Дракахруст: Он работает в основном силой и угрозами. То есть тех, кто участвует в забастовках, просто хватают и задерживают. Когда бастуют все, всех не выкинешь за ворота. Но когда бастуют 5%, то их можно.
Плюс простой аргумент, свойственный его манере: что мы есть будем, если вы не будете работать? Чем вы будете свои семьи кормить? Вы ж не студенты, у которых всё впереди, ваши дети кушать хотят. На кого-то это действует.
Понятно, если все выйдут и это поддержат – то Лукашенко просто не будет: в Беларуси будет другая власть.
Алина ведь не сказала: «Я надеюсь на победу. Мы победим», хотя я знаю, что многие в Беларуси очень верят в то, что это в конце концов даст тот результат, что Лукашенко отправится то ли в Россию, то ли в Китай.
– Вы видите параллели, сходства этой забастовки с «Солидарностью» в Польше?
Александр Майборода: Сходства есть сугубо внешние. Речь шла о Польше как о государстве, где подавляющее большинство населения ждало возможности поменять режим, мечтало о возрождении своей подлинной независимости, освобождении от диктата Кремля. Это была такая общенациональная внутренняя установка. Причём всеобщая для страны. Поэтому там только представился случай удобный, благоприятные обстоятельства исторические – и они осуществили то, чего давно хотели.
Что касается Беларуси, во-первых, значительная часть населения поддерживает Лукашенко искренне. Какая часть – трудно сказать. Если бы Лукашенко набрался мужество и провёл вторые выборы под контролем международных, общественных организаций, тогда бы можно было бы уже точно сказать: большинство всё-таки за него или нет. Но такого мужества у него, видимо, нет. Он не очень верит, что после того, как он применял силу против демонстрантов, когда он давил демократию, может второй раз победить. Поэтому он идёт ва-банк. Он считает, что будет стоять до конца, демонстрируя тем самым, что к народу он равнодушен. Он надеется, что голод их сломит, считает, что такими методами сможет отстоять свою власть.
Белорусский народ ещё не пожил в своём национальном государстве. В украинцев хоть был какой-то исторический опыт о своей государственности, а белорусы ещё к этому не привыкли. И сейчас это только мечта значительной части населения – жить по-настоящему самостоятельно, самим решать все свои вопросы и так далее.
Поэтому, думаю, радикальных шагов со стороны оппозиции не будет. Лукашенко по-прежнему надеется на силу, что он жестокостью, угрозами, голодом сломит дух оппозиции.
Внутренне, конечно, эта ситуация существенно отличается от польской, когда движение «Солидарность» сплотило всех поляков и победило коммунистический режим.
Подпишитесь на нашу пятничную рассылку «Неделя на Донбассе». Все важное о регионе коротко – всего в одном письме в неделю!
ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:
(Радіо Донбас.Реалії працює по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org, у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім'я не буде розкрите).
Читайте ще:
«Припинити репресії проти свого народу» закликають Лукашенка 52 країни-члени ООН
