(Друкуємо мовою оригіналу)
Журналист Станислав Асеев (Васин) в плену уже больше года, и сведения о его состоянии, которые за этот год получили его друзья и коллеги, – мизерные. Во время презентации книги эссе Стаса Асеева «В изоляции» был обнародован рассказ одного из бывших пленных, который находился в соседней со Стасом камере на этапе допросов в так называемом «МГБ» группировки «ДНР». Позже Асеева перевели в тюрьму на территории бывшего арт-фонда «Изоляция», а Виктора – в СИЗО. Виктор вышел на волю во время последнего обмена пленными в декабре 2017 года. Он попросил не называть свою фамилию, но позволил опубликовать его рассказ о пребывании в заключении журналиста Асеева. По сведениям этого человека, задержали Асеева не 2 июня 2017, когда с ним пропала связь, а намного раньше.
Меня и других держали под своими именами. Его – под вымышленным. Секретили так, чтоб даже охрана не узнала, кто там сидит
– Рядом с ним я был с 10 мая 2017-го, с того дня, как его взяли. Сидели в соседних камерах. Лица его я не видел, только ноги и со спины – когда водили в туалет или купаться.
Когда не закрывали двери в камеру, оставляли только решетки, то могли разговаривать с ним.
Он рассказал, что журналист. Все время боялся, что никто не узнает, где он находится. Меня и других держали под своими именами. Его – под вымышленным. Секретили так, чтоб даже охрана не узнала, кто там сидит.
Его пытали током, подключая к ушам. Стас говорил, когда пропускали ток, то аж глаза вылазили... Били так, что вся нижняя часть тела черная была
Его поймали 10 мая 2017 года, на площади Ленина, несколько раз его возили на его съемную квартиру и он писал под их контролем, до того момента, когда решили сымитировать ограбление его квартиры. Для сюжета о Ясиноватой его уже возили в наручниках.
Его пытали током, подключая к ушам. Стас говорил, когда пропускали ток, то аж глаза вылазили, причем пускали на уровне 30 единиц, и пообещали довести до 100, это наверное, вольты. Били так, что вся нижняя часть тела черная была.
Но одно время ему разрешили писать. Дали ручку и листочки. Он писал заметки. В то время, как давали возможность поговорить, он зачитывал то, что писал. Писал о том, как находился в камере.
Первые три дня Стас есть не мог. Он делился своей едой. Хлеб передавал. Потом я посоветовал сушить хлеб, который оставался. Еду нам давали три раза в сутки. Приносили в одноразовых судочках и крайне мало. Стас отказывался есть прокисшее. Я ему говорил, что зря. Лучше съесть такое, чем с голоду сдохнуть тут.
Его опера с его «приват-24» сняли 10 тысяч. Сказали, на его содержание, на бензин на машину, чтобы его в Ясиноватую возить. Два раза бургер ему купили. Полкило сахара дали. Блистер валидола.
2 июня 2017-го «МГБ» уже его официально засветило, когда они не решились его показать матери, хотя он ей по телефону пообещал встретиться (с их согласия). Она просила, чтобы Стас к ней приехал. Он посмотрел на них – и они кивнули, что можно. А потом дали задний ход. Его опер говорил, что ездил в Москву, специально ради него, чтобы включить его в списки на обмен.
28 июня 2017 года его перевезли на «Изоляцию», меня 29-го в СИЗО.
Станислав Асеев писал статьи из оккупированного Донецка для ряда изданий («Зеркала недели», «Українського тижня», «Украинской правды» и проекта Радио Свобода «Радио Донбасс.Реалии»). С ним пропала связь 2 июня 2017 года, позже группировка «ДНР» признала его задержание. На протяжении года дипломаты, международные организации, украинская делегация в минской Трехсторонней контактной группе борятся за его освобождение.
ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)
