Последствия Майдана и последствия войны – это разные вещи – Гармаш

(Друкуємо мовою оригіналу)

Многие жители Донбасса с трудностями воспринимали события Майдана в Киеве. Кто-то считал его государственным переворотом, другие – причиной аннексии Крыма и войны на Донбассе. Эксперты утверждают, что Донбасс стал заложником российской пропаганды и что о Майдане нужно рассказывать заново, без искривлений тех событий. Что сегодня Донбасс думает о Майдане? Как стоит о нем рассказывать? И нужно ли менять мнение о Майдане? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили президент Центра исследования социальных перспектив Донбасса, главный редактор интернет-издания «Остров» Сергей Гармаш и аналитик Донецкого института информации, журналист «Громадського ТБ Донбасу» Виталий Сизов.

– Что вы сейчас думаете о событиях Майдана? Поменялось ли ваше отношение непосредственно после них и спустя четыре года?

Виталий Сизов: Когда все это происходило, у меня были довольно противоречивые чувства. С одной стороны, я понимал, что формально президент имеет право подписывать или не подписывать все, что он хочет. С другой стороны, меня очень пугало свертывание свобод. Я был журналистом и я не мог работать в ситуации, если эти свободы постепенно перекрывали. Я видел, как это было в Белоруси, как это было в России.

Тогда я испытывал давления, было нападение на наш офис накануне Майдана.

– Как гражданин, поняли ли вы тогда Евромайдан? И сейчас понимаете ли вы, что тогда случилось?

Виталий Сизов: Я разделял бы эти понятия. Даже понятие Евромайдана само под вопросом. Потому что одна из движущих сил Евромайдана были националистические силы. Сказать, что они большие сторонники евроинтеграции не получается. Там был конгломерат разных людей разного уровня. Я бы не обобщал Евромайдан.

Мы можем найти массу людей в Украине, которые скажут, что это был госпереворот и с формальной точки зрения они правы.

– Только сейчас они об этом не говорят вслух на публичных площадках.

Виталий Сизов: Это можно назвать восстание, революцией, но по факту люди свергли власть и действующий президент сбежал под давлением улицы. Обычно, госпереворотом считают те, кто был свергнут, а революцией те, кто чего-то добился Майданом.

​Сергей Гармаш: Когда мы создавали «Остров» в 2002 году, мы думали, что это на пару лет. Победит нормальный президент, страна начнет двигаться в правильном направлении и проект закроется. А проект существует до сих пор и уже пережил две революции.

Эти революции не достигли своих целей, поскольку система не изменена. Этот Майдан был против Януковича, не за Европейский союз, европейские ценности. Да, это было важно, одной из точек настроения Майдана. Но меня, честно говоря не так трогала Европейская ассоциация. А когда избили студентов, мы все поняли, что беспредел в стране дошел до такого уровня, что никто не может чувствовать себя в безопасности. Это было той эмоциональной волной, которая заставила выйти миллион киевлян на улицу и дать толчок Майдану.

Я был в этот день на площади, находился возле одного из лидеров Майдана, который звонил другому и говорил: «Что делать? Мы думали, собираем людей на митинг, а здесь революция». То есть, изначально не было каких-то сценариев, политтехнологий. Вначале был искренний порыв народа что-то изменить. Поэтому для меня Майдан остается святым.

Когда мне знакомые или друзья, особенно с Донбасса, говорят, что после Майдана стало еще хуже, я всегда отвечаю, что его бы не было, если бы не созрели для этого предпосылки. Если бы режим Януковича не забирал у людей предприятия, не продавал свою страну России, если бы не было давления на свободы, люди бы не вышли.

Я бы не называл это госпереворотом, поскольку это скорее было принуждение власти к законности и к выполнению своих обещаний. Янукович сбежал, при чем после договоренности, что выборы будут проведены осенью, и законно избранному парламенту ничего не оставалось кроме как перебрать на себя власть.

​– Вы не видите какой-то странности, опасности для Украины, что в этой студии мы можем дебатировать о том, переворот это или нет, но в государственной политике и в мейнстримных СМИ Майдан – это уже аксиома? То, за что могут давить СМИ и журналистов? И возможно ли при такой политике примирение с теми, кто по-прежнему не согласен?

Виталий Сизов: Надо вычленить главное. Смерти людей – это не обговаривается, люди были убиты и кто-то за это должен понести ответственность. Но дальше мне кажется это ошибочная политика. Конечно, эта власть пришла к власти на Майдане, и она пытается всячески закрепить свой статус. Иначе это будет подмывать ее легитимность. С другой стороны, в обществе масса людей, которые не согласны с этим.

Или, например, если человек считает это переворотом, не значит, что он не поддерживает этот переворот. Это дело дефиниции.

– Вопрос еще в том, что именно маркируется: дефиниция или отношение к Майдану.

Сергей Гармаш: Меня тревожит нетерпимость общества к противоположному мнению, к не тому виду патриотизма. Некоторые считают, что если человек говорит на русском языке, он не может быть патриотом. Но я не виноват, что родился на русскоязычном Востоке.

Я считаю, что этот раскол в стране нужно отодвигать на второй план, у нас есть внешний враг, нам нельзя воевать друг с другом. Нам нужно принимать людей такими, как они есть, а не переделывать их.

– Наша журналистка Ирина Горбасева спросила жителей Мариуполя об их отношении к Майдану. Все-таки прослеживается какое-то разочарование.

Сергей Гармаш: Люди смешивают в одно явление Майдан и войну. Если бы войны не было, Путин бы не аннексировал Крым, не напал на Донбасс, жизнь не была бы хуже. Произошли какие-то достижения, есть позитивы. Но война их нивелирует. Последствия Майдана и последствия войны – это разные вещи.

Протесты возникают тогда, когда власть не хочет слышать свой народ. Янукович тогда наплевал на всех и думал, что он может себе все позволить.

– Сейчас говорят, что нынешняя власть ведет себя похожим образом. Некоторые политологи говорят, что разделились сторонники Майдана на тех, кто отстаивает личную свободу человека и кто отстаивают национальную диктатуру в условиях войны и ищут во всем руку Кремля. Чем не Янукович?

Сергей Гармаш: Здесь есть хотя бы какая-то борьба идеологий и мировоззрения. У Януковича этого не было, у него была личная власть и личное обогащение.

Виталий Сизов: Мне кажется, все немного сложнее. Вообще лучше уйти от этой бинарности за или против Майдан. Я уверен, что сейчас те, кто находится или находился в АТО не все поддерживали Майдан.

А власть в некотором плане сейчас более опасна, потому что она умнее и борется с оппонентами более мягко.

– Мы спросили у политтехнолога Сергея Гайдая, как по его мнению нужно сейчас рассказывать Донбассу о Майдане людям, которые идейно не поддерживали того, что тогда происходило в Киеве:

«Во-первых, нужно коммуницировать, во-вторых, нужно объяснять мотивы Майдана. При чем, многое зависит от хроники. Люди видели эти события по телевидению, комментариях российского телевидения, а оно было искривлено. В пиаре есть очень важный прием, когда заново рассказывают исторические события или нарратив, который был искривлен в период происхождения событий. Первое, что это американские технологии, второе, что это незаконный способ устранения легитимной власти, которая была на то время. Наверное, самое основное искривление, что именно Майдан привел к утрате Крыма и к войне на Донбассе. И что на Майдане были исключительно националисты, радикалы. Это искривление нужно исправлять».

Виталий Сизов: Тогда была ситуация на весах и она могла повернуться в любую сторону. Мне не нравится менторский подход, что мы должны добиться от человека разделять мое отношение к Майдану. Если он его не поддерживал, то ничего. Если он поддерживает единство страны, он законопослушен, в чем тогда проблема? Главное, сохранить целостность общества.

А ценности объяснить легко, никто не против честной судебной системы, правоохранительной системы и так далее.

Сергей Гармаш: Нужно рассказать больше правды, поскольку в тот момент российские СМИ коверкали информацию и подавали ее в нужном России свете. Это говорит о том, что она все-таки готовилась к аннексии Крыма и дальнейшим событиям.

Можно не давать оценку происходящему, потому что глобальную картину никто не может увидеть, а рассказывать то, что видели сами.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

​(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)