«Лейтмотив его жизни – обиженный и униженный». Исследователь Путина – о войне России против Украины

В издательстве «Виват» на украинском языке переиздана книга «Путинократия» немецкого журналиста Бориса Райтшустера, написанная в 2006-м году и выдержавшая уже два переиздания в Германии. В ней многолетний исследователь политической системы России рассказывает (прежде всего, для немецкой аудитории ) как появился в Кремле Владимир Путин, как устроена власть в северном соседе Украины, почему суды, парламент и правительство в РФ выполняют совсем не те функции, к которым привыкли жители Западной Европы. Также Райтшустер размышляет над тем, почему его родина – политический и экономический гигант Евросоюза – так снисходительно отнеслась к ущемлению прав человека, атакам на бизнес в России, войне России против Грузии, и, наконец, к нападению на Украину в 2014-м году. Несмотря на аннексию Крыма и разжигание войны на Донбассе, Берлин согласовал новый геополитический проект с Москвой – «Северный поток-2», который, в частности, и сделал возможным полномасштабное нападение Путина на Украину 24-го февраля 2022-го года.

Радио Донбасс.Реалии спросило у журналиста о том, почему даже после Бучи и бомбардировок Мариуполя власть Германии не спешит делать резких движений по отношению к России, почему Путин решился развязать большую войну, и способен ли он сделать какие-то выводы из провала «блицкрига» в Украине.

Справка: Борис Райтшустер – бывший корреспондент немецкого журнала Focus в Москве, который 16 лет прожил в России и написал несколько книг о ее политическом устройстве. В 2012-м году вернулся в Берлин – из-за «негативных изменениях в российском обществе за время правления Путина» и сосредоточился на своем сайте reitschuster.de, на котором критикует правительство Германии, в частности, за нарушения прав человека во время ковидной пандемии.

– Вы написали книгу еще в 2006-м году - и немного дополнили ее к изданию 2014-го на русском и украинском. Думаете писать продолжение - о том, например, как Россия бросила военный вызов, по сути, США и НАТО в Украине?

– Когда я это писал, я умом понимал, что так должно быть по всем законам этого жанра. Потому что если смотреть на историю, смотреть на то, как этот режим развивается, то, увы – это как математика. Хотя душой и сердцем все-таки хотелось верить, что это не так. И поэтому у меня такая разорванность. Я еще в декабре писал в своей рассылке, что у меня есть информация о том, что Путин хочет напасть на Украину, и что я понимаю, что это многим кажется абсурдом и бредом, но я все-таки боюсь, что это может оказаться правдой. Это как когда у родственника рак, тебе об этом говорят, и ты умом понимаешь, а душой и сердцем сопротивляешься. Я люблю Россию, я там 16 лет жил, это моя вторая родина, мои дети русскоязычные. Это больно, больно, больно. Про Украину – это еще больнее, но мы сейчас про Россию, про Путина.

– Собираетесь книгу продолжать, или все вы уже сказали в «Путинократии»?

– Я считаю, что я главное уже сказал про эту систему. С одной стороны, я хотел бы, конечно, продолжать, с другой – я этого не могу сделать, потому что я уже столько лет не живу в России, а тут надо быть еще ближе к делу, чтобы понять, что происходит. И у меня сейчас сайт очень успешный в Германии – 52 миллиона просмотров в месяц – на который я работаю по 18 часов в сутки.

– Это у вас сейчас выросли просмотры, из-за войны?

– Нет, мы сейчас мало об этом делаем. Мой сайт оппозиционный, он относился изначально критично к политике немецкого правительства, и он очень критично относился к коронаполитике. Я абсолютно не отрицаю, что есть коронавирус, что нужно что-то делать, но я считаю, что правительство всегда должно объясниться, и должно ограничения свободы делать настолько минимальными, насколько это возможно. И, мне казалось, в Германии во время этой эпидемии были – увы – сильные нарушения демократии, и что можно было бороться с вирусом демократическим путем.

– Исходя из вашего опыта проживания в России, вы там общались с чиновниками, с элитой российской. Что случилось, почему Путин напал на Украину?

– Я это описываю в книге. Он всю жизнь, по Максу Веберу (немецкий социолог и политик, автор классической книги «Протестантская этика и дух капитализма» – ред.), харизматический лидер. Хотя он не харизматик, или изначально не был, скажем так. Это значит, власть обоснована всегда на эмоциях, на харизме. И когда по этому бьет реальность – есть нечего, холодильник пустой, проблемы, люди недовольны - тогда харизматическому лидеру надо что-то им предложить. Сначала это были конфликты в Баренцевом море, потом это был мыс Тузла в Крыму. И дозу надо было повышать, как у наркомана. Потом уже пошла Грузия, потом пошел Крым. Я уже тогда говорил - после Крыма эйфория будет держаться два-три-четыре года – может больше – потом опять надо будет людей отвлекать, повышать уровень опасности. И я говорил, что маленькая область Казахстана уже не «катит», это уже не то. И Украиной он резко повысил эту «дозу» для системы, которая на наркотике, на этом постоянном внешнем враге. А потому что – иначе гол король! Другой фактор, что я уверен, что они живут в своей реальности. Я думаю, что даже если Путина посадить на детектор лжи, он сам поверит, что там страшные фашисты в Украине. Он утром придумывает свое мировоззрение, рассказывает об этом Пескову. Песков потов звонит в Останкино, а вечером Путин включает телевизор и видит, что там передают то, о чем он говорит. Понимаете, такой замкнутый круг информации! Он в любой диктатуре крайне опасен. И, я думаю, что до него реальность уже не совсем доходит. И, в том числе, сейчас про войну. Может, он думает, что она идет куда успешнее, чем она идет. А все остальное – это ваша «дезинформация».

– Получается, после Украины нужно будет опять дозу повышать?

– Обязательно! И это то, что на Западе не понимают. Если ему сейчас это простят, если он, со своей точки зрения, опять получит эту победу – или что-то, что он сможет продать как победу – опять через несколько лет эта эйфория не будет действовать, людям опять будет есть нечего, и тогда уже надо будет страны Балтии или еще что-то. Этого люди не понимают. Я не хочу сейчас проводить аналогии, но это те же механизмы, которые мы видели у Гитлера. Ту же Судетскую область мы Германии отдали, думали он успокоится – а вышло абсолютно наоборот. Если бы ему тогда уже, извините, «дали по морде», и сделали решительные шаги, может быть, нам удалось бы избежать Второй мировой войны. Похоже, мы не учимся на ошибках.

– Вы в 2006-м году пишете в «Путинократии», что Путин и его окружение из кооператива «Озеро» очень рациональны. Они хотят сохранить торговые связи с Западом, добиться его уважения. Что случилось 24-го февраля, он ведь теряет и то, и другое?

– Я думаю, с его точки зрения это рационально. Он был уверен, что он сможет это сделать быстро. Он рационален в своей системе. А эта система – это 19-й век, захватить землю, «освободить». И когда президент США сказал, что не будет военного вмешательства, а будут санкции, то Путин решил: когда я еще смогу получить Украину, чем когда такие импотенты у власти на Западе. Он недооценил, он думал, что ему это с рук сойдет, как Крым. И поэтому так ужасно, что Крым действительно ему с рук сошел. Он думал, что через три дня «примет» Киев, и у меня даже есть информация из Берлина, что они были уже готовы к этому. Они послу Украины говорили – ну, там, три-четыре дня, и вы уже лучше думайте, как вы будете жить в эмиграции. И у него были люди на Западе – это моя информация – которые были уверены, что да, это будут протесты, будут сильные санкции, но в конечном случае они никуда не денутся. И на это были его расчеты. То есть с его логики это было разумно. Да, хорошие отношения с Западом - но собственная власть все равно важнее.

– Вы описываете приход ФСБ во главе с Путиным ко власти и описываете ее «родовую травму», полученную от КГБ: неумение правильно обрабатывать информацию, страх рассказать правду начальству, склонность к теориям заговоров. Сейчас мы видим, что в Украине эта «военная операция», скорее всего, провалилась на первом этапе именно из-за этих ошибок. Путин сейчас может делать выводы из этого провала и начать видеть мир реальным, таким, какой он есть?

– Нет, я это исключаю. Например, я читаю о том, как вел себя Милошевич на Гаагском трибунале – он до последнего был уверен в том, что все именно так, как он понимает. Это настолько уже человек в свою реальность ушел. Поймите, это очень важно, это, по-моему, лейтмотив моей книги – у него лейтмотив жизни – это обиженный и униженный. В детстве его обидели, били постоянно, потом в Дрездене его обидели (Райтшустер описывает в «Путинократии» ситуацию, когда резидентуру КГБ в Дрездене собирались штурмовать жители города – а телефон, по которому Путин звонил в Москву, не отвечал –​ ред.), и все, и страна, и он лично обиженный. Кстати, один к одному с Гитлером тоже, тоже его там в художественную академию не взяли. Только не пишите, что Райтшустер сравнивает Путина с Гитлером (смеется –​ ред.). Вы же понимаете, что я имею в виду. Эти аналогии. И это очень глубоко в нем сидит. И я уверен, что если будет плохая погода, и его это очень досадит – это будет Запад виноват. Это настолько уже в нем глубоко, что все его хотят обидеть и унизить, а он же только хотел как лучше, и его это очень злит. Я недавно смотрел документацию с высшими чиновниками Штази после распада ГДР, и они же все не чувствовали ни капельки вины - это все американцы, это все были ошибки по эффективности, мы недостаточно это все «дожимали». Но какого-то понимания, когда они сидели в суде, не было. Я думаю, Путин тоже из этого круга. Если даже он будет в Гааге сидеть - он будет до последней минуты верить в то, что это мировой заговор, и против него лично, и против России. И это, кстати, может его и погубить, до Гааги довести. Потому что, я думаю, многие преступники более прагматичны.

– В-общем, нужно идти к психотерапевту Путину, у него детские травмы, которые он отыгрывает сейчас в политике, управляя государством.

– И которые удивительным образом совпали с общественными травмами целой страны – то же самое, что было при Гитлере в Германии. Там тоже страна чувствовала себя обиженной и униженной, и выбрала себе фюрера, который был обиженный и униженный, вместо того, чтобы с этим справляться. Эти параллели удивительны. И, что еще более подчеркивает это все, что он полностью выходец из спецслужб, а это особое мышление. Это как Сергей Ковалев (советский правозащитник, депутат Верховного Совета РСФСР, Госдумы РФ, первый российский омбудсмен – ред.) мне говорил: гэбисты были придуманы как цепные собаки, которые охраняют дом. Но они не могут управлять домом. Потому что они везде только видят врагов, им не важно, что там крыша течет, есть нечего, нет – они все гав- гав-гав! Я помню, как мы с Ковалевым делали интервью, когда Путин только пришел к власти – это был декабрь 1999-го года, когда он стал и.о президента – и он тогда практически все предсказал, что потом было. Он говорил, что ЧК у власти может кончиться только войной, бедой, преследованиями и прочим. Это контора такая.

– Вы допускаете в книге, что убийства Политковской и Литвиненко были сделаны сотрудниками ФСБ, и Путин об этом мог и не знать - и таким образом, его пытались склонить к более жесткому курсу по отношению к Западу и «врагам народа». Сейчас мы видим покушения на Навального и другие покушения, к которым явно причастен Путин – что случилось – ФСБ победило его?

– Мне очень не верится, что в деле Литвиненко, где был задействован полоний, что это могло быть без ведения президента. Политковская и Немцов – это уже, может быть, по другому. Там может быть Кадыров. Но самое главное, что нужно понимать, что Путин, несмотря на то, отдал он приказ или нет – он вряд ли лично отдает приказы, он слишком умный для этого – он создал такую атмосферу, где те люди, которые это делают, могли быть уверены, что они должны это делать. Вот этот Немцов надоел, ах, если бы с ним что-то случилось! Вы же не скажете, что это юридический приказ к убийству, да? А как Кадыров такое воспримет?

–​ Касательно немецкой власти – вы наверняка разбираетесь во внутренней политике. Украинцев часто шокирует поведение вашего правительства – почти все страны ЕС меняют свое отношение к России на решительность, заявляют о планах отказаться от российской энергии, поставляют Киеву тяжелое вооружение – в отличие от Олафа Шольца. Хотя уже и немецкая военная промышленность от него требует – давайте поставим вооружение Киеву, это же наш шанс – и настроения немцев понемногу меняются в пользу предоставления ВСУ тяжелого вооружения. В чем дело, почему Шольц такой осторожный по отношению к России? Дело в СДПН, Шредере, Штайнмайере?

– Я глубоко возмущен, разочарован, меня шокирует, как ведет себя Шольц. Тем более, что внутри его правительства партия «Союз 90/Зеленые», и даже либералы достаточно лояльны по отношению к Украине. Это именно Шольц. И у меня ощущение, что там есть какие-то факторы влияния на него, которых мы не понимаем. У него был большой скандал Wirecard (серия скандалов, связанных с пропажей 1,9 миллиарда евро из финансового оператора Wirecard при попустительстве Федерального органа финансового надзора Германии. Министром финансов тогда был нынешний канцлер Олаф Шольц – ред.), и главный обвиняемый в махинациях сидит в России. Это уже стало в апреле известно немецким органам, а они это замяли, а именно с подачи канцлера. И мало ли что там Путин знает про него в связи с этим Wirecard. Потом еще была ситуация с CumCum, когда правительство было замешано в налоговых махинациях. За это тоже отвечает Шольц, он человек скандала.

В молодости он также был очень близок к ГДР – он туда ездил, общался с функционерами, даже в Штази были файлы на него. Мне инсайдеры говорят, что на него есть большой компромат, хорошо, что не только у русских, но и у американцев, британцев, и поэтому его «шатает». Но надо сказать, что СДПН – они сообщники Путина многие политики - Шредер, Габриэль, Штайнмайер – и они прекрасно знают, что они предали свою страну, и я считаю, что тут должно быть судебное и парламентское расследование. И я думаю, что они понимают, когда это все выяснится, что это может быть концом партии. И они сейчас поэтому в таком жутком положении.

– Как это изменить?

– Нужно сейчас в Германии оказывать максимальное давление. У нас сейчас в Германии, по-моему, Frankfurter Allgemeine Zeitung сделало заголовок, что ваш посол Андрей Мельник – единственная оппозиция в Германии. Надо действительно шляпу снять перед тем, что этот человек делает, это просто невероятно. И я думаю, что он сейчас главный оппозиционер в стране - это и смело, и мужественно, и вообще-то ему должны памятник ставить в Украине потом!

– В подзаголовке одной из своих книг вы пишете - «Как я учился любить Россию». Вы еще любите Россию?

– Я очень не люблю русскую власть. Я очень не люблю многие черты в России. Но я очень люблю отдельных русских и те, кого я люблю, они все без исключения сейчас смотрят на эту войну так же, как и я. И даже если бы были среди моих знакомых такие, которые под другим углом на это смотрели, то я их любить уже больше не смогу, это точно. То есть я уже не могу сказать, что я огульно Россию люблю. Но я могу сказать, что я люблю Украину, потому что то, что вы делаете – это невероятно. И мне так стыдно, когда на Западе выступают общественные деятели и говорят, что пусть бы вы сдались, или не надо им оружия, это «продлевает войну» – это меня возмущает до глубины души. Вы отстаиваете сейчас нашу свободу, нашу демократию, я думаю, что вы сейчас большие западники, чем большинство немцев. Вы понимаете, что я имею в виду? Вы защищаете то, чем многие у нас уже пренебрегают, и за что они не готовы уже воевать.