Месяц полномасштабной войны России против Украины. Больше трёх недель оборону держит Мариуполь. Из города без света, воды, тепла и запасов воды и продуктов удалось выехать 50 тысячам горожан. Из-за постоянных обстрелов с воздуха, моря и земли, сорванных Россией гуманитарных коридоров эвакуация усложняется. Ивану Голтвенко, директору по персоналу и администрации ЧАО «МК «Азовсталь», удалось выехать из блокадного города. Своей историей Иван поделился с Радио Донбасс.Реалии.
Предыдущие истории:
В Мариуполе действительно сложная ситуация, но насколько она сложная, мы даже не представляем. Каждую минуту кому-то удаётся выбраться из города. Только что я разговаривал с человеком, которому удалось забраться на крышу дома, чтобы позвонить. Он рассказывал со слезами на глазах о том, что идут уличные бои, и он не может добраться до своего пожилого отца с сестрой инвалидом. Он, к сожалению, вынужден принять решение спасать свою семью и детей, и бросить отца с сестрой, потому что не может до них добраться. Он будет завтра пытаться выбираться из города на свой страх и риск.
В городе произошло два крупных события: был разбомблен роддом и драматический театр. Поговорил со знакомым, который находился в бомбоубежище онкологического отделения (это помещение, примыкающие к роддому), и он говорит, что никаких военных, о которых говорит российская пропаганда, в роддоме и онкологическом отделении не было. Там находился только медперсонал и люди, лежащие в стационаре.
Ещё удалось поговорить с человеком, которому удалось пережить бомбёжку драматического театра. Там тоже не было военных. В театре было больше тысячи человек мирных жителей, и к сожалению, удалось выжить только тем людям, которые находились либо у входа в драмтеатр, либо в бомбоубежище. Но те люди, которые были в бомбоубежище – оказались заживо погребёнными. Мой друг слышал крики и стоны людей, которые просили о помощи, но из-за обстрелов никто не мог помочь этим людям.
Первые две недели блокады я находился в Мариуполе, жил напротив роддома. И я чётко видел, что они работали в штатном режиме, и не были переоборудованы ни под какие штабы вооружённых сил. Если бы я не выехал из города, то через два дня при бомбардировке роддома, наверное, бы погиб.
Выживание
Нам повезло, потому что у нас был запас продуктов. Мы в первые дни успели купить. Когда отключили водоснабжение, остались без воды. У нас был небольшой запас питьевой воды, но нам повезло, что в один из дней пошёл дождь. Мы всем домом начали собирать дождевую воду, чтобы был хоть какой-то запас.
Когда бомбардировки самолётами усилились, мы понимали, что в городе нет ни одного безопасного места, ни одного укрытия, которое бы выдержало прямые авиационные удары. На свой страх и риск мы решили выбираться из города. К тому моменту уже не было ни света, ни газа, ни воды, ни мобильной связи.
В первые дни я понимал, что с топливом будут проблемы, и заправил полный бак – это меня и спасло. Люди, которые выезжали после меня, доезжали до каких-то посёлков, а там уже за спиртное или сигареты и консервы обменивали у российских военных бензин.
Пока я был в городе, самолёты пролетали минимум каждые два часа. Мы дошли до того предела, когда тишина даже не успокаивала. Ты понимаешь, что в любой момент может раздаться звук реактивного самолёта, который зайдёт в пике, снизится, потом раздастся свист сброшенной бомбы.
Когда на наших глазах взорвались и сгорели, как свечки, две девятиэтажки, мы поняли, что у нас путь в один конец. Либо мы погибнем по дороге, но попытаемся выйти из города, и это будет лучше, либо останемся в городе и погибнем под бомбёжками. Начали выбираться.
Выезд
По дороге нас остановил один из блокпостов Российской Федерации, не пропускал дальше. Мы простояли на трассе три с половиной часа. Собралась очередь больше ста машин. Мы умоляли нас пропустить, но российский блокпост категорически отказывался.
В итоге нам повезло: на одной из примыкающих дорого мы встретили машину, в которой ехал сельский голова, который согласился приютить всех, кто находился в машинах. Заехав в этот посёлок, мы узнали, что на въезде в село находится поклонный крест, и там ловит мобильная связь – буквально одна палочка. Найдя это место, нам удалось связаться с Запорожьем и выяснить, что все гуманитарные коридоры, которые организовывает украинская сторона, не согласовываются Россией.
У местных жителей мы узнали, как можно объехать блокпост, который нас не пропускал. С товарищем, с которым там познакомился, приняли решение поехать посмотреть дорогу. Выяснилось, что там можно выехать на Запорожскую трассу. На самой трассе мы увидели жуткую картину – горы изувеченных трупов военных. Мы поняли, что там был бой. Тела лежали давно, и их никто не убирал.
У ехавшей навстречу машины мы узнали, что впереди - следующий российский блокпост, но там сейчас пропускают людей. Мы приняли решение не терять времени, вернуться в посёлок и рассказать об этом людям. Вернувшись в посёлок, мы предупредили, что сейчас будем ехать по просёлочной дороге, которую нашли. Попросили женщин развернуть детей, чтобы те не смотрели в окна и не видели тех ужасов. Водителей предупредили держаться дистанции 15 метров друг от друга. И не останавливаться на дороге, объезжать и не пропускать между колёс всё, что они будут видеть.
Так мы смогли преодолеть большое расстояние. В одном из посёлков навстречу нам выбежали люди с автоматами, которые махали нам руками и указывали, куда нам проехать. Когда мы остановились, чтобы выяснить, кто это, и почему они преградили нам путь, то увидели жёлтый скотч на рукаве. Тогда мы поняли, что это наша терроборона, и можно безопасно подойти. Они сказали нам, что за посёлком прямо сейчас идёт танковый бой, и нас остановили, чтобы мы не попали в пекло боя.
Через какое-то время нам сказали, что бой сместился от трассы в сторону полей и можно ехать, но перемещаться нужно достаточно быстро. Ехали на большой скорости. Асфальт был подорван гусеницами танков. Стояла такая пыль, что каждая машина видела впереди только огни машины перед ней. Проехав этот отрезок, видели, как в фильмах, танковый бой на полях. Танки ехали по полю и отстреливались один от другого. Так нам удалось доехать до украинских блокпостов.
После этого всё, чем я занимаюсь, – пытаюсь дозваниваться до людей, находящихся в Мариуполе, и помогаю им выстраивать безопасные маршруты, чтобы выбираться из города. Но ситуация каждый час меняется. На дорогах российские солдаты разбрасывают противотанковые мины, преграждая пути перемещения гражданских машин, либо же производят обстрелы.
Сейчас те люди, которым удаётся дозваниваться, говорят о том, что авиаобстрелы усилились. Ко всему прочему начались ракетные обстрелы с моря.
Чтобы дозвониться, люди поднимаются на крыши зданий многоэтажек. При этом нужно учитывать, что электричества нет, и люди вынуждены подзаряжать мобильные телефоны от аккумуляторов автомобилей. А разрядить полностью аккумулятор – это лишиться последнего шанса на возможность выехать. Люди берегут заряды мобильных телефонов. Разговаривают буквально по 30 секунд, либо смсками.
ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК ДОНБАСС.РЕАЛИИ:
Ми працюємо по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org, у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім'я не буде розкрите. Матеріал опубліковано мовою оригіналу
