Более 5-ти тысяч жителей второго по величине украинского города, Харькова, в 42-х километрах от российской границы недавно вышли на марш «Харьков – это Украина». Российский политолог Сергей Марков, приближенный Кремлю, заявлял, что жители Одессы, Харькова, Николаева, Запорожья при проведении референдума захотели бы присоединиться к России. Но наши журналисты, записывая в последние недели опросы на улицах этих городов, стали свидетелями беспрецедентной готовности одесситов, запорожцев, харьковчан защищать свою страну. Может, это только на словах? Куда делись пророссийские? В эфире Радио Донбасс.Реалии мы спросили об этом представителей городов юга и востока Украины.
Виктор Пащенко, политолог (Днепр):
– У нас произошли определённые изменения, ведь пророссийских активистов было небольшое количество и до событий 2014 года, но они были. За последние годы пророссийские активисты выехали, и сейчас они либо в Крыму, либо на территории Российской Федерации. Главное, что в Днепре нет людей, которые могли бы возглавить или мобилизовать этих людей.
– За месяц сообщений о вторжении город как-то изменился, по вашим наблюдениям?
– Очень отличается от жизненного опыта людей. В нашем городе большее количество занимают переселенцы, и меру тревожности определяет их жизненный опыт за прошлые годы. Большинство уже привыкло жить в условиях войны, и то, что происходит сейчас, не заставляет нас нервничать; нет массовой закупки в магазинах.
Евгений Цокур, заведующий кафедрой политологии Запорожского национального университета (Запорожье):
– Запорожье некой мерой является колыбелью украинской государственности, и много раз выступало основой ее возрождения. Давайте вспомним тот же 2014 год: в Запорожье «русская весна» тогда и остановилась. В Запорожье очень быстро нашлось больше тех (кто за Украину – ред.), чем тех, кто дестабилизировал, кого завезли в Запорожье для дестабилизации ситуации. У меня есть надежда, что, если ситуация повториться, похожий сценарий реализуется в Запорожье, то будет больше людей, которые мыслят трезво и понимают, что игры в аморфные сценарии будущего более опасны, чем желание жить в нормальном обществе и развиваться.
– Запорожцы не видят смысл выйти на митинг, чтобы показать свое настроение?
– Это может быть элементом превентивным. С другой стороны, ситуация стабильная. Ситуация контролируема, есть некое продвижение экономическое и социальное, возможно, не в том направление, но сейчас весь мир пребывает в такой турбулентности, что дай Боже. К тому же, эпидемиологическая ситуация не способствует, да и погодные условия не способствуют тому, чтобы выходить на митинги ради самих митингов. Когда в этом будет нужда... Тем более, опыт Луганска и Донецка сейчас является ярким подтверждением, к чему приводят неадекватные мечты, и чем это заканчивается. Сейчас оккупированный Донбасс никому не нужен. Его, как футбольный мяч, сейчас буцают президенты других стран. Перспектив нет. А люди, которые живут в нормальных условиях, на этом примере видят, что так делать не нужно.
Ярослав Католик, политический аналитик (Одесса):
–Конечно, люди реагируют на угрозу и обсуждают, но вы же понимаете, что это продиктовано страхом, в первую очередь: все переживают, но все понимают, что эти риски, с которыми мы живем восьмой год, поэтому паники нет. Но люди встревожены, переживают, люди боятся того, что может начаться полномасштабная война.
– Продолжает ли город быть разделённым на пророссийских и украинских?
– До 2014 года город был разделён на 2 неравномерных лагеря, были политические силы, которые отстаивали пророссийскую повестку дня. У них была большая база, они отсюда расширялись на Крым: например, партия Родина, это самый ярый сепаратистский проект, и пророссийских товарищей было больше, они говорили во весь голос. Но после того, как началась Революция достоинства в Киеве, многие люди изменили свои взгляды на происходящее и стали занимать больше украинскую позицию. Таким образом, до трагедии, которая произошла в Одессе 2 мая 2014го, когда в результате столкновений погибло 48 человек (из них большинство погибли в Доме профсоюзов в результате пожара), до этого периода расстановка сил где-то была 60% за России (но они были, в основном, пассивны) и 40% за Украину (они были очень активны, отстаивали, не собирались, самоорганизовались). И вот после этих столкновений 2 мая пророссийские силы, по сути, были разгромлены, и тогда Одесса сделала свой выбор: город успокоился, и все поняли, что ни к чему хорошему такое противостояние не приведет. Пророссийская политическая часть общества стала маргинализирована: они ушли в подполье.
– Почему ушли в подполье? Почему Одесса сделала свой выбор?
– Когда они увидели пример Донецка и Луганска, они увидели, что и в Крыму не так все хорошо, как им обещали. Кроме того, Одесса – это торговый город. Здесь все понимают важность торговать. Все понимают, что бизнес – это очень важно, и все поняли, что приход России будет сопровождаться отъёмом имущества и осложнением торговли. Они поняли, что вход России будет означать для них убыток, они не смогут торговать так свободно, как сейчас. Поэтому экономический прагматизм просто перевесил. Люди поняли и посмотрели, к тому же, что происходит там, где уже Россия пришла.
Денис Подьячев, политолог и социолог (Харьков):
– Как по мне, если бы к маршу готовиться, то можно было и 50 тысяч организовывать, но сейчас просто идет вспышка омикрона в Харькове, и соответственно, организаторы тоже побаивались определенного эффекта эпидемиологического. И его же официально побаивалась и местная власть, которая изначально запретила этот марш, что не помешало проведению. Поэтому немножко ситуация неоднозначная получилась. Плюс ко всему, они прошлись на очень коротком промежутке, от площади Конституции до площади Свободы. Более массовое собрание народа эта площадка не вместила бы. В Харькове организовался в последние время – 6 лет – патриотический актив граждан. И всегда активные люди решают повестку дня. Они, конечно, не большинство на любой точке земного шара, в любой другой стране. Но показать, что они монолитны, что они едины, что они настроены давать отпор могут. Это говорит о том, что Харьков в 2022 – это даже не Харьков в 2015, когда где-то на периферии, и не только на периферии, могли раздаваться взрывы, даже гибли активисты. Граница сейчас под контролем, она не напоминает собой решето, как это было тогда, 7 лет назад, когда любой элемент можно было завезти, бросающихся в глаза харьковчанам своим отличием в одежде, в повадках, в плохой ориентировке на местности.
Что касается процессов среди активной части населения, я бы сказал, что произошла консолидация. Эта доля изрядно подросла. Активная и пассивная часть города объединяются в некий единый нарратив: «мы не хотели бы повторения ситуации, которая постигла Донецк и Луганск». Своего рода иерархия потребностей. Самое главное – это безопасность, это мирное небо, это спокойствие – на этом сходятся все жители.
– В Харькове остается обида на разрыв экономических связей с Россией?
– Второй вариант ближе к истине – к этому приспособились. Если в городе остаются симпатики, сторонники, можно назвать их хомо советикус – те, кто считает, что распад Советского Союза был негативным феноменом в истории, у них есть своя причина сохранять спокойствие, они не верят в наличие агрессивных планов у соседнего государства. Что касается обрыва связи: обрыв связи не произошел столь одномоментно, он постепенно происходил. Люди пожилого возраста, которые более лояльны к соседнему государству, давно находятся на социальном обеспечении украинского государства, поэтому лично они ощутить обрыва связи, по большому счету, не могут. Плюс нужно понимать инерцию сохранения этих идеологических нарративов, которые культивирует кремлевская пропаганда про братские народы, про знаменитое письмо Путина, которое мы активно обсуждали летом, про то, что Украина – конструкт начала ХХ века. Люди, которые плохо знают историю, могут верить, поддерживать эти мифы. Допустим, в РФ граждане независимо от возраста во многом поддерживают эти мифы. У них просто нет возможности выбирать информационную повестку, нет доступа к источника информации, нет доступа к объективной информации, соответственно, они должны идти навстречу тому, что заполняет этот вакуум. Вакуум заполняет официальная кремлевская позиция.
Владимир Паниотто, директор Киевского международного института социологии:
– Всего по Украине 50% приблизительно готовы защищать Украину, воевать – 33%. Это число выросло по сравнению с 2015 годом, весной, когда как раз шли военные действия, тогда было 24%. Но на востоке их меньше. На западе – 60%, на востоке – 37%. И с оружием на руках – 26%. Почему на востоке меньше? Я думаю, что это и исторически понятно, и число родственников и близких людей в России распределено неравномерно. Если, скажем, всего близких родственников в России – 43% по Украине. На востоке близких родственников – 53% людей. Это тесные родственные связи, там больше родственников, друзей. Потому что исторически эти регионы имеют более тесные связи с Россией.
В исследовании, которое мы провели в 2014 году, после взятия Крыма, когда еще мы могли свободно проводить опросы в Донецкой области и по всей территории Донецкой и Луганской области, в этих двух областях около 30% поддерживали Россию и хотели объединения с Россией. А в других регионах существенно меньше. Конечно, 70% людей не хотели этого, но эти 30% людей были вооружены. Например, мои родственники как раз жили в Донецке, потом были вынуждены бросить квартиры и уехать. Полгода у меня жила племянница. Они рассказывали, как вышли на большой митинг, несколько тысяч человек. И его разогнала группа людей, которых было несколько десятков, но они были вооружены: с битами, палками, ножами. Поэтому эти люди были специально подготовлены и заброшены. Судя по всему, руководители были приезжие россияне. А они организовывали местных людей, из этих 30%, которые симпатизировали России.
То самое нападение на украинский митинг:
Мне кажется, что вряд ли такие сценарии сейчас возможны, потому что тогда это было неожиданно. Тогда эти люди вооружались. Сейчас большинство категорически против, и будет оказано очень сильное сопротивление, потому что процент людей, которые готовы с оружием воевать, очень существенный. Разумеется, что не все, кто это сказал, будут это делать. Это зависит от степени подготовки, от условий, доступа к оружию.
Над текстом працювали Ангеліна Аредова, Єлизавета Шелефонтюк та Юлія Бондар
ОСТАННІЙ ВИПУСК РАДІО ДОНБАС.РЕАЛІЇ:
Ми працюємо по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org, у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім'я не буде розкрите. Матеріал опубліковано мовою оригіналу
