Уголь сомнительного происхождения в Украину из России не едет – ДТЭК

(Друкуємо мовою оригіналу)

Компания ДТЭК потеряла контроль над работой своих предприятий, которые находятся на территории ОРДЛО, в марте 2017 года. С этого момента производство угля деградировало в 4 раза. Куда девается «оккупированный» уголь? Есть ли будущее шахт на территории группировок «ДНР» и «ЛНР»? И как скоро украинские ТЭС полностью перейдут на газовый уголь, которого хватает на подконтрольной правительству территории? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили руководитель Антикризисного штаба ДТЭК Денис Диденко и директор специальных проектов НТЦ «Психея» Геннадий Рябцев.

– Денис, у вас есть информация, что сейчас происходит на предприятиях? Работают ли шахты, платят ли зарплаты?

Денис Диденко: В марте этого года в силу самовольной блокады на железнодорожных путях, так называемые управленцы неконтролируемых Украине территорий захватили наши активы, все угледобывающие предприятия.

В результате, со всем персоналом компании ДТЭК, который там остался, были прекращены трудовые отношения. Они трудоустроились в филиалы так называемой компании «Внешторгсервис». По сообщениям СМИ, она зарегистрирована в Южной Осетии и которая сегодня путем создания филиалов в ОРДЛО управляет активами ДТЭК.

Нам известно, что там сотрудники получают по номиналу ту же зарплату, но в российских рублях, с учетом курсовой разницы – это в два-два с половиной раза меньше.

Судя по новостям из СМИ, компании ведут те предприятия, которые остались, ведут добычу угля. Выводят его на территорию Российской Федерации, и это официально признается.

Об объемах говорить сложно, мы можем сказать, что, например, в прошлом году в эксплуатацию было введено 11 лав на наших предприятиях. Это «Свердловантрацит», «Ровенькиантрацит» и Шахта «Комсомолец Донбасса».

С марта по сегодня СМИ торжественно отрапортовали, что ввели в эксплуатацию 3 лав. Объемы добычи угля сохранялись на протяжении лета этого года, поскольку был положен задел еще в прошлом году. Но добычи будут неуклонно падать, потому что необходимо инвестировать заранее.

– К чему все идет? И почему именно так «сепаратисты» себя ведут на захваченных ими предприятиях?

Денис Диденко: Они ведут себя так, как им позволяет обстановка и уровень владения вопросом. Не инвестируют, поскольку вся моржа, которая возможна на угле, вряд ли попадает к этим деятелям.

Согласно официальным данным статистики Южного федерального таможенного правления Российской Федерации, цена импорта угля, а Российская Федерация оформляет перемещение антрацита с неконтролируемой территории в Россию как того требует законодательство и пишут, что это украинский уголь.

Несмотря на то, что РНБО еще в марте запретил любой экспорт антрацита с территории Украины, поскольку это дефицитный ресурс. Россия официально признает ввоз антрацита и таможенная стоимость составляет порядка от 30 до 45 долларов, когда реальная цена ресурсов 100-170 долларов, в зависимости от сорта.

– Геннадий, как вы характеризуете такие отношения? Нужен ли России донецкий уголь? И куда этот уголь девается, не в Украину ли попадает?

Геннадий Рябцев: Уголь безусловно не нужен. Если бы он был нужен, то его бы покупали не по 30 долларов за тонну, а по крайней мере по цене, по которой он продавался в Украине.

Нужно каким-то образом поддерживать жизнедеятельность шахт, экономики на территории неподконтрольной. Там, в том числе остались две большие тепловые электростанции, на которые и поступал этот уголь: Старобешевская и Зуевская.

Сложно говорить о том, что будет с Зуевской, потому что она в основном потребляла газовый уголь. А Старобешевская потребляла чуть больше двух миллионов тонн угля в год. Скорее всего этих двух миллионов уже обеспечить не удастся, поскольку вряд ли будут такие объемы.

Сложно говорить о каких-либо стратегических планах, вряд ли они существуют у так называемого руководства «ЛДНР». В России неоднократно подчеркивалось, что они не являются спонсорами этих территорий и они должны кормить себя самостоятельно, так как средств на всех не хватает.

Заместитель министра энергетики Российской Федерации Анатолий Ясинский на пресс-конференции летом этого года признал, что донбасский уголь поступает в Россию.

Также он признал, что достаточно большой объем угля идет транзитом через Россию на экспорт, в том числе в Турцию. Касательно Украины, данных, что поставки осуществляются именно с антрацитовых шахт, которые управлялись до весны ДТЭК у меня лично нет. Но есть опосредованная информация, что поставки осуществляют, в том числе и офшорные компании. Происхождение этого угля отследить очень сложно. Химического анализа угля, который поступает в Украину, не проводят.

– А почему?

Геннадий Рябцев: Зачем проводить анализ угля, которого у нас не хватает? Все шахты, которые добывали этот уголь в Украине находятся на оккупированной территории. Рассказы о том, что уголь газовой группы добывается с профицитом, к сожалению, не соответствуют действительности, потому что его добывалось с избытком, когда на нем работала половина энергоблоков украинских ТЭС.

Сейчас же, если программа перевода энергоблоков с угля антрацитовой группы на уголь газовой группы будет реализовано в полном объеме, а объем употребления угля в осенне-зимний период не изменятся, то вполне возможно, что в следующем году у нас возникнет дефицит угля, в том числе и газовой группы.

– С точки зрения украинского и международного права, эти производства принадлежат компании ДТЭК. Вы ведете борьбу за эти шахты в юридической плоскости?

Денис Диденко: Конечно, были возбуждены уголовные дела по факту захвата предприятий на оккупированной территории. Был проведет целый ряд мероприятий. Государственная фискальная служба и таможенный департамент в ее структуре, присвоили антрациту индикатор риска.

Это означает, что любой вагон с антрацитом, который въезжает в Украину, подлежит проверке, в том числе, отбору проб и проведению химического анализа, проверять уголь сомнительного происхождения.

Уголь сомнительного происхождения – оккупированная часть Донбасса богата антрацитом, который содержит высокую долю серы, он довольно специфичный.

Поэтому если на территорию Украины поступает уголь с высоким содержанием серы, можно подозревать, что этот уголь является объектом преступления. В рамках уголовного дела его можно изъять и вернуть собственнику, то есть нам.

Что касается логистики, то можно посмотреть на железнодорожную базу, можно посмотреть откуда едет антрацит в Украину. Преимущественно уголь сомнительного происхождения со станций отправления на территории Российской Федерации, у которых нет шахт, в Украину не едет.

– Сколько энергоблоков будет переоборудовано на газовый уголь и насколько это уменьшит зависимость от антрацита?

Геннадий Рябцев: Планировалось, что в течении трех лет Украина полностью избавиться от необходимости закупать уголь антрацитовых групп.

Вряд ли это возможно из технических соображений. Это потребует большого финансирования, которое не предусмотрено в инвестиционных планах.

Хотя это переоборудование ведется по меньшей мере на шести энергоблоках. Они официально запущены, но стабильной работы блоков пока не наблюдается.

– А в чем дело?

Геннадий Рябцев: Угли разных марок имеют разные режимы горения, они требуют разного количества воздуха, разных технологических режимов. И просто так по приказному порядку палить уголь газовой группы невозможно.

– Сколько реально может занять этот переход?

Геннадий Рябцев: Что касается тех шести энергоблоков, о которых я сказал, это скорее всего займет до окончания отопительного сезона 2017-18 года.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

​(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)