(Друкуємо мовою оригіналу)
Сегодня давали остаток зарплаты за октябрь. Первую часть мы получили в начале месяца, сегодня был день Х – выдача остатков.
Я бодрой рысью мчу в «госбанк», по дороге прикидывая, где очередь может быть меньше. Восток города – школы, училища и университет, а вот в старом городе, навскидку, бюджетных организаций чуть меньше. И я направляюсь туда. Чутьё, вероятно, меня подводит, и я вижу уже из автобуса хвост очереди, ожидающей на улице. Это отделение бывшего «Ощадбанка» уютное. Вероятно, от того, что эта улица и эта часть города именно такие – неширокие и тихие. Здание банка посечено осколками – итоги 2014 года. Мне жаль каждое пострадавшее здание, жаль до физической боли – наверное, возрастная сентиментальность…
На улице +1, и я засекаю время.
Впереди меня толпа бюджетников. Одеты – средне-плохо. Это общая черта на нас всех
Впереди меня толпа бюджетников. Одеты – средне-плохо. Это общая черта на нас всех. Ищу глазами хотя бы кого-то, кто будет одет с изюминкой, на ком можно остановить взгляд не только от того, что у него красный замёрзший нос. Останавливаюсь глазами только на одной девушке, которая одета хорошо. На всех нас – одна.
Иногда к двери подходят люди в надежде проскочить без очереди – только оплатить коммунальные. Очередь отсылает всех в конец. На улице, мягко говоря, не уютно, и пропускать кого-то вперёд и от этого ждать чуть дольше, не хочется никому. Через полчаса на улице, я начинаю смотреть на часы каждую минуту – холодно. Нет, настроение отличное просто потому, что зарплата, мешает только долгое ожидание в очереди и холод. Охранник пускает в зал по пять человек. В одной из пятёрок почти драка - кто-то всё-таки умудрился пройти без очереди, и его тянут за рукав назад, с криком и бранью.
Я, как герой Ипполита, сегодня в ботиночках на тонкой подошве, и мне откровенно неуютно. Думаю, что нужно было-таки одевать шерстяные носки или зимние ботинки… Хотя нет, лучше и то, и другое.
В очереди незлобиво то там, то здесь между незнакомыми людьми вспыхивают беседы о насущном – невысоких зарплатах
В очереди незлобиво то там, то здесь между незнакомыми людьми вспыхивают беседы о насущном – невысоких зарплатах: «Разве это можно назвать зарплатой? Как на неё жить?»
Кто-то спрашивает, будут ли давать 800 рублей «праздничных» инвалидам, или только пенсионерам. Никто об этом даже не слышал. В беседу включаются многие. Кто-то поясняет:
«Дают праздничные 800 рублей всем пенсионерам – на праздничный стол. Чтобы не подохли с голода… И почему в ноябре? До Нового года эти деньги разойдутся…».
Каждая услышанная реплика просится под запись – в них сплошной негатив. Здесь шёпотом и «твари», и «зачем затевали всё это, если не могут вовремя выплачивать зарплату»
Каждая услышанная реплика просится под запись – в них сплошной негатив. Здесь шёпотом и «твари», и «зачем затевали всё это, если не могут вовремя выплачивать зарплату». И резюме всего: «Российские пенсионеры получают 8000 рублей, и им не хватает. А наши получают две тысячи рублей и должны как-то выживать…»
Те, кто считает, что наши пенсионеры и бюджетники довольны, кто считает, что мы что-то выбирали и счастливы тем, что имеем, должны просто послушать эти разговоры в очередях под местными «банками». Незлобивые и негромкие разговоры о том, что кого-то едва удар не хватил, от того, что потекла труба и ему назвали сумму новой…
Кто-то в ответ рассказывает о том, что молча молился под горводоканалом, чтобы только не пришлось покупать новый водомер, когда понёс старый на проверку…
А кто-то в ответ рассказывает о том, что молча молился под горводоканалом, чтобы только не пришлось покупать новый водомер, когда понёс старый на проверку…
Смешно это слушать и грустно.
На плечах большинства этих людей лежит город – это школьные учителя, врачи, учителя музыки, медсёстры
Смешно от точности высказываний и простоты сравнений, а грустно от того, что на плечах большинства этих людей лежит город – это школьные учителя, врачи, учителя музыки, медсёстры … В незатейливых курточках на синтепоне, туфлях со стоптанными каблуками. И невооружённым взглядом видно, что весь этот нехитрый гардероб куплен ещё до войны и заботливо чинится, чтобы прослужил как можно дольше. А ещё, что, по большому счёту, за всеми хлопотами и треволнениями задерживаемых выплат многим всё равно, как они выглядят…
Я ждал в очереди час. Нет, это не много. Я не обижен и не зол. Просто замёрз, но ведь мог же одеться теплее, наверное.
Чуть удивило, что в ответ на критику местной «власти» не нашёлся и не вступился за нее ни один человек из 50 ждущих на улице. Никто не сказал, что готов ждать зарплату или что ему хватает денег
Чуть удивило, что в ответ на критику местной «власти» не нашёлся и не вступился за нее ни один человек из 50 ждущих на улице. Никто не сказал, что готов ждать зарплату или что ему хватает денег. А может быть все те, кто доволен, не бегут за зарплатой в ту же минуту, как только узнают о том, что дали деньги? Наверное, они могут ждать и терпеть. Наверное, они из другого теста.
Позади меня женщина грустно шутит: «Я всегда хотела жить, как иностранные пенсионеры… Снимать проценты и путешествовать на них. Моя мечта исполнилась! Теперь я пенсионер, я езжу раз в месяц в Беловодск, стою в очереди на Станицу часами, иду пешком, жду… Моя мечта, наверное, исполнилась, как и у всех…»
Я захожу в мясной магазинчик по дороге и как пьяный купец сорю деньгами – вареная колбаса, фарш, паштет. Ничего особенного, но уже завтра я чуть пожалею, потому что без всего этого можно обойтись. И мы умеем обходиться. Ведь главное, что живы и здоровы близкие. А остальное – мелочи.
Виталий Коршунов, преподаватель, город Луганск
Думки, висловлені в рубриці «Листи з окупованого Донбасу», передають погляди самих авторів і не конче відображають позицію Радіо Свобода
Надсилайте ваші листи: DonbasLysty@rferl.org
