(Друкуємо мовою оригіналу)
25 мая на родину вернулась украинская летчица, депутат Верховной Рады Надежда Савченко. Президент России Владимир Путин подписал указ о ее помиловании. В России Савченко, воевавшую в АТО в составе батальйона «Айдар», приговорили к 22 годам лишения свободы. Самое серьезное из выдвинутых украинке обвинений – причастность к убийству двух сотрудников российского телевидения под Луганском. Сама Надежда Савченко не единожды отрицала выдвинутые ей обвинения. В тот же день, 25 мая, в Россию вернулись осужденные в Украине Евгений Ерофеев и Александр Александров.
По мнению политолога Константина Батозского, действия России в вопросе освобождения Надежды Савченко – абсолютно непредсказуемые, и, по видимому, произошедший обмен – результат давления Запада.
Мария Томак, координатор кампании Let My People Go, занимающейся вопросами украинских политзаключенных в России, считает, что назвать помилование в России Надежды Савченко сложно назвать прорывом в отношениях Украины и России последних двух лет.
Об этом они рассказали в эфире радиопрограммы «Донбасс.Реалии».
Нам нужно придерживаться ранее заявленной тактики
«Нам главное понять, что делать дальше и как сделать так, чтобы эта тенденция не останавливалась, и с соблюдением своих национальных интересов перезапустить всю историю отношений с Россией, страной-агрессором, после заявления пресс-службы Кремля о том, что они не возражают, что Донбасс будет возвращен, как и Надежда Савченко, на основах принципа гуманности. Что это значит, пока судить сложно, но, по всей видимости, давление возобладало, и имеется окно возможностей, чтобы перенять инициативу», – считает Константин Батозский.
«Нам нужно придерживаться ранее заявленной тактики: сперва добиваться всеми возможными средствами обмена всех на всех. Второе действие – контроль над российско-украинской границей, силой не полицейского батальона, а военизированной миссии под мандатом, скорее всего, ООН. И уже после этого мы можем говорить о восстановлении работы украинских институтов, проведения амнистии и выборов. Вот сейчас есть хорошая возможность, чтобы эту последовательность действий заявить, выступить с подобной инициативой», – говорит он.
По словам политолога, на соблюдении именно такой последовательности должна настаивать Украина.
Константин Батозский также прокомментировал информацию об участии украинского политика, члена гуманитарной подгруппы на переговорах в Минске Виктора Медведчука в освобождении Надежды Савченко. По мнению обозревателя, роль Медведчука – быть «связным с Путиным».
«Условно говоря, это – человек, у которого есть в телефоне номер Путина, и который может ему звонить. Он в Украине, по сути, такой один, – комментирует Батозский. – То, что Кремль пытается его навязать, а он пытается, украинскому общественному мнению – это такая данность. Это, к сожалению, персонаж, который будет присутствовать во всей этой истории».
В свою очередь Мария Томак считает, что никакого прорыва в российско-украинских отношениях нет. В подтверждение своих слов она напоминает об очередных обысках в Крыму в четверг, а также называет вероятными новые задержания, несмотря на завершившиеся дело Савченко.
Я бы не говорила о прорывах, есть некое понимание
«Обмен Саченко, похищенной с территории Украины, на двух ГРУшников (Ерофеева и Александрова – ред.), которые были схвачены за занятием диверсионной работой на территории Украины, – это совсем разные истории. Потому я бы не говорила о прорывах, есть некое понимание. Мы и раньше догадывались о том, что здесь не юридические механизмы важны, а политические договоренности. Это подтвердила ситуация с Савченко. Вы же видите какой был сделан юридический шаг, ведь сама Савченко даже не обращалась за помилованием. Родственники погибших журналистов обратились за этим к Путину. Дальнейшее освобождение наших граждан и в России и в Крыму зависит от политических договоренностей», – говорит она.
По мнению Томак, Россия осуществляет подобный обмен не просто так и не совсем ясно, какую игру она проводит таким образом.
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)
