Ссылки для упрощенного доступа

Беспамятные даты

Извиняемся, ничего нет про 5 сентября. Смотрите предыдущий контент

среда 3 сентября 2014

Лифчик, посылающий твиты
Лифчик, посылающий твиты

Дама из Бостона и ее изобретение

100 лет назад, 3 сентября 1914 года, Бюро патентов и товарных знаков США выдало Мэри Фелпс Джейкоб (Mary Phelps Jacob) патент №1115674 на изделие, именуемое "backless brassiere", что стали впоследствии по-русски академически именовать "бесспинным лифчиком" или – со временем все чаще – заимствованным из немецкого словом "бюстгальтер".

По словам самой Полли (так с детства именовали Мэри Фелпс, чтобы не путать ее с тезкой, ее матерью, носившей то же имя), идея бесспинного бюстгальтера пришла ей в голову еще в девичестве, когда она, надевая вечерний туалет, придумывала перед зеркалом, как бы сделать так, чтобы шнуровка корсета не торчала из под платья с открытой спиной. Затем она вернулась к этой мысли, играя в теннис, ставший популярным среди американских дам перед Первой мировой. Играть в жестком корсете было крайне неудобно. Случались и вообще неприличные истории – неотбитый мяч застревал в центре выреза, приходилось публично его оттуда извлекать. И Полли додумалась: вместо объединяющего бюст корсета нужны две разделяющие грудь чашечки, крепящиеся на бретельках и завязанной на спине ленте… В ее первой (февраль 1914-го) и второй заявках на патент указаны именно эти достоинства предлагаемого к регистрации изделия: удобно для тенниса и для повседневного ношения, годится для дам разного размера и формы груди…

Оригинальный дизайн лифчика, как занесено в авторский патент
Оригинальный дизайн лифчика, как занесено в авторский патент

Сразу же получив от своих подруг просьбы об изготовлении для них таких удобных штуковин, а затем и заказ от некоего джентльмена на изготовление для его подруги за 1 доллар приглянувшейся ему на Полли части туалета, она, будучи дамой отнюдь не бедной и при этом весьма романтической, похоже, не очень поначалу интересовалась экономическими перспективами своего изобретения. Но она была увлечена распространением идеи в массы.

К 1920 г., когда Полли уже была первый раз замужем и, как замужняя дама, могла иметь самостоятельный бизнес и счет в банке, а ее мастерская произвела несколько тысяч лифчиков, на ура распроданных в бостонских магазинах дамского платья, изобретательницу более волновало уже другое – пошивочная использовалась как место ее тайных свиданий с обаятельным хрупким блондином Гарри Кросби, чью фамилию она во втором браке и получила. А позже новый супруг уговорил Полли и имя сменить. Она стала Карессе. (Так возникла торговая марка Caresse Crosby.)

Но оказалось, что Кросби мало интересует телесное изобретение его возлюбленной, его влечет "духовное". Женившись на Полли, Гарри уговорил ее оставить свой бизнес, и осенью 1922 они переселились в Париж. Позже она продала свой патент корсетной компании "Уорнер Бразерс" в Бриджпорте, Коннектикут. (Не надо путать это с кинокомпанией "Уорнер Бразерс" в Калифорнии, основанной в 1923 и сразу же оценившей изобретение Мэри Фелпс Джейкоб). За патент Полли получила полторы тысячи долларов. (Деньги по тем временам немалые; за 250-300 можно было купить авто.) А бриджпортские братья-корсетчики в последующие 30 лет заработали на этом патенте 15 млн долларов. Во многом лифчик "Карессе Кросби" спас компанию в годы Великой депрессии: продажи корсетов тогда катастрофически пали, а бюстгальтеры оставались ходовым товаром…

***

Вырученные на бюстгальтерах деньги и немалые средства, которыми владел Гарри, супруги Кросби в новой своей европейской жизни стали тратить на "духовное" – путешествия, разгул, беспорядочные романы, наркотики, скачки (этим увлекался Гарри, завершивший свою бурную жизнь совместным с одной из любовниц самоубийством)… Ну, и меценатство.

Гарри и Полли после свадьбы в Париже, сентябрь 1922
Гарри и Полли после свадьбы в Париже, сентябрь 1922

Вокруг них в Париже сразу образовалась богемная компания обитавших на Монпарнасе экспатов "потерянного поколения". Среди них в разное время те, имена которых и теперь знают все, – Эрнст Хемингуэй, Чарльз Буковски, Артур Миллер... В 1927-м Кросби основали издательство, через год получившее имя Black Sun Press, в котором в роскошном виде издали не только "Падение дома Ашеров" Эдгара По, но и "Поминки по Финнегану" Джеймса Джойса, Оскара Уайльда, Марселя Пруста, а также своих друзей Эзру Паунда, Хемингуэя, Дэвида Лоуренса, Сент-Экзюпери, Элюара…

У изобретательной Полли (позже Карессе), не сумевшей смолоду в Бостоне оценить значительность и перспективы своей придумки, в Париже обнаружился редкий дар оценки талантов и перспектив встречаемых ею людей и их деятельности. (Мы ведь обычно доходим до этого post factum, вспоминая ушедших.) Именно этот дар и позволил ей стать "литературной крестной парижских писателей потерянного поколения".

До самой своей смерти в январе 1970 г. в Риме Карессе Кросби была чрезвычайно и многообразно активна – бурные многочисленные романы, борьба с расовой дискриминацией, щедрое и разнообразное меценатство…

***

А ее запатентованное 100 лет назад изделие вот уже век живет своей самостоятельной и не менее бурной жизнью. С 1920-х гг. женские бюстгальтеры, все чаще создаваемые вне зависимости от изделия, запатентованного Мэри Фелпс Джейкоб, стремительно распространялись по свету. Постоянно меняясь внешне, они стали повседневной деталью женского белья в Европе и Латинской Америке, усилиями миссионеров, колонизаторов и коммерсантов "завоевали" и народы Африки, и аборигенов Австралии и Новой Зеландии, скрыто прилегая к телу обладательниц, преодолели границы молодой республики Советов и обосновались там повсюду – от Дома на набережной до лагерей Магадана. В своей советской ипостаси, поразившей в 1963 Ива Монтана, лифчики смогли пережить саму советскую власть, чтобы затем, уже в "новой России", окончательно (?) уступить свою популярность зарубежным модификациям некогда запатентованного Мэри Фелпс изделия.

За сто лет своего "узаконенного" существования этот не всегда на первый взгляд заметный предмет, не только изменил облик прекрасной половины современного человечества, но и его, человечества, самоощущение в целом, сказался на его гендерном восприятии, эстетических установках, вкусах и многом другом.

Общественные дискуссии, порожденные распространением и престижем бюстгальтеров, не стихают до сих пор. (По различным исследованиям, от 75 до 95% взрослого женского населения Земли являются носительницами этого предмета). Если поначалу некоторые феминистки приветствовали лифчики как средство "раскрепощения" от корсетов, то другие их соратницы по борьбе за женское равноправие вскоре, со ссылкой на врачей и физиологов, стали доказывать, что лифчики деформируют фигуру и осанку женщины, вредят ее здоровью (затрудняют дыхание, порождают в ряде случаев боли в спине, плечах и груди, травмируют кожу, а также – что было впоследствии опровергнуто медицинскими обследованиями – порождают рак груди).

Постепенно в этой критике нарастал социальный компонент. Наиболее радикальные феминистки стали рассматривать лифчик как "отвратительный символ женского угнетения" и несвободы, враждебное им орудие "фаллической культуры", превращающее тех, кто носит бюстгальтеры, в жертв сексуального вожделения и развращающее сознание подрастающего поколения. Эти протесты имели следствием отказ части женщин от ношения лифчиков и иногда выливались в весьма радикальные формы. Можно вспомнить акцию феминисток во время конкурса "Мисс Америка" в Атланте (1968), по ходу которой четыре сотни разгневанных женским неравноправием дам намеревались снять с себя бюстгальтеры и сжечь их вместе с париками, бигуди, макияжем, накладными ресницами, поясами для чулок и дамскими прокладками. Все перечисленное трактовалось ими как "орудия женских пыток". А акция планировалась по аналогии с публичным сжиганием призывных повесток (шла война во Вьетнаме). Зажигательный замысел был широко разрекламирован в средствах информации. Но полиция запретила сожжение как пожароопасное мероприятие. (Мы, тогда молодые советские парни, узнавшие об этом из "вражеских голосов" и, в общем, неодобрительно относившиеся к бюстгальтерам из-за сложности их расстегивания, шутили: "Эту песню не задушишь, не сожжешь"…)

Как некоторое продолжение "протестной" традиции можно рассматривать и проведенный в США 9 июля 2011 г. "Общенациональный безбюстгальтерный день". Он был весело и разнообразно запечатлен в социальных сетях. (И в статистике продаж галантерейных магазинов тоже.) Однако, на мой взгляд, этот "веселый день освобождения", как и нынешние нудисты с их раздеванием и пляжами, и ставшие уже рутиной перформансы "Фемен", к борьбе и протестам против лифчиков имеют малое отношение.

Куда ближе к ним антибюстгальтерные "мероприятия" некоторых религиозных экстремистов. К примеру, устроенное исламскими экстремистами в Сомали осенью 2009 г. публичное (на предмет выявления лифчиков) ощупывание женщин под дулами пистолетов. (Якобы та, кто носит бюстгальтер, нарушает законы шариата, поскольку женская грудь "должна быть естественной – либо от природы пышной, либо плоской", гласило объяснение этой акции, выпущенное группой фанатиков.)

Однако, такие экстремальные случаи все же имеют иную природу – лифчики в них дело второстепенное. Вообще же общественные дискуссии о бюстгальтерах, похоже, утратили былую остроту. Периодически, правда, еще вспыхивают иногда доходящие до суда споры о дресс-коде и праве женщин-служащих надевать (или не надевать) на работу под верхнее платье то, что они считают нужным. Но ясно: бюстгальтер, столетие которого отмечается 3 сентября 2014-го, стал неотъемлемой деталью современной жизни.

В дискуссиях, правда, сохраняется извечная приоритетная проблема – столетие ведь юбилей в чем-то весьма условный. Нечто напоминающее бюстгальтер можно найти и в памятниках Древнего Египта ("лента, стягивающая грудь"), и на керамиках Древней Греции, и на римских мозаиках (в письменных памятниках тоже). В 2008 г. в замке Ленгберг (Восточный Тироль) найдены четыре изделия, созданные, как показывает углеродный анализ, между 1440 и 1485 гг. (Я видел фото из Инсбрукского института археологии – очень похоже на современные лифчики.) Есть указания на патентование изделий, функционально подобных нынешним бюстгальтерам в США в 1863-м и в Германии в 1888, 1895 и в 1913 гг. Во Франции в 1889 г. в корсетной мастерской Эрмин Кадоль выставлялось изделие с двумя чашечками, закрепляемыми лентой на спине, и крепящееся к корсету (тоже очень похоже), а в 1900-м на Всемирной выставке в Париже экспонировалась еще одна похожая штука. Но все это в массовое промышленное производство не пошло. А вот 100 лет назад возникшая Caresse Crosby, ее дочерние модификации и то, что создавалось по миру после Первой мировой независимо от этих конструкций – все это и стало бюстгальтером в современном понимании этого слова и успешно продолжает свою жизнь.

***

В своих мемуарах "Страстные годы" Карессе Кросби (бывшая Полли), задумавшись о значении своего заброшенного в молодости изобретения, с запоздалой гордостью написала: "Я не могу сказать, что бюстгальтер занимает в истории столь же большое место, как пароход, но это изобрела я!". В 1950-м, когда это писалось, пароход "Аквитания" – четырехпалубный океанский лайнер, на котором Карессе приплыла в Европу, чтобы начать свою новую жизнь, был пущен на слом. А лифчик, изобретенный ею, до сих пор на плаву…

***

P.S. (Специально для друзей юности, по ходу моей работы над этой темой задававших мне вопрос: кто изобрел "эти чертовы застежки" на спине, так иногда затруднявшие им в молодости сближение с представительницами прекрасного пола?) Однозначного ответа (как и на вопрос о приоритете в изобретении лифчиков) тут нет. Думаю, разные люди и в разных странах. Есть, к примеру, сведения, что металлические крючки в качестве этих застежек лифчиков запатентовали в 1930 г. упомянутые выше корсетчики братья Уорнер.

Из архива Радио Свобода
пожалуйста, подождите

No media source currently available

0:00 0:44:10 0:00
Скачать медиафайл

Объект №600 в Литве для глушения "западных голосов"
Объект №600 в Литве для глушения "западных голосов"

Почему в СССР, несмотря на решение партии, не прекратили выпускать коротковолновые приемники

Вот уже больше месяца Государственная радиовещательная компания "Маяк" отмечает свой полувековой юбилей. На ее сайте можно прочесть: "Радиостанция "Маяк" появилась благодаря специальному решению Советского правительства в противовес "западным" станциям".

1 августа 1964 года, когда в эфире и многомиллионной сети советских "радиоточек" прозвучали позывные – фраза всем знакомой мелодии "Подмосковных вечеров", – несомненно памятная дата в истории "советской цивилизации". Многолетний процесс, предшествовавший первой передаче "Маяка", полон дат и событий, ныне всеми уже забытых. Однако без знания их невозможно понять, почему был создан этот мощный информационно-развлекательный ресурс.

***

О том, что постоянно возрастающие затраты на глушение западных "голосов" приносят лишь ограниченный эффект, партийное руководство страны было уведомлено вскоре после смерти Сталина. Справка о внутреннем и зарубежном радиовещании США. 22 марта 1954 г.:

"По утвержденному плану в соответствии с Постановлением Совета Министров от 23 августа 1954 года для забивки иностранных станций должно быть установлено более 800 передатчиков, из них около 100 мощных передатчиков. Всего по забивке иностранных станций должно работать около 1000 передатчиков. Следует подчеркнуть, что введение в действие всех намеченных технических средств радиозащиты создаст еще большие помехи приему советских радиопередач.
При всем том следует учесть, что сама по себе забивка иностранных передач не является достаточно эффективной. Хотя на нее расходуются огромные средства (так, строительство станций-глушителей, предусмотренных Постановлением от 23 августа 1954 года, обойдется свыше 1 млрд рублей), она не дает и практически не может дать полного заглушения антисоветских передач на всей территории СССР. По справке Министерства связи, приложенной к проекту Постановления от 23 августа 1954 года, полное заглушение враждебных радиопередач при условии выполнения плана строительства 800 передатчиков специально для забивки будет достигнуто лишь в 64 крупнейших городах СССР. Почти на всей остальной территории СССР антисоветские радиопередачи все равно будут по-прежнему прослушиваться. […] Но даже в указанных выше 64 городах полное заглушение антисоветских радиопередач будет возможно только при том условии, если наши враги не введут в эксплуатацию ни одной новой радиостанции для вещания на СССР, что мало вероятно. Вернее будет предположить, что в ответ на строительство станций-глушителей противник будет вводить новые мощные радиостанции для антисоветского радиовещания. Таким образом, прием иностранных радиостанций будет по-прежнему возможен на преобладающей части территории СССР. Разница будет лишь в том, что этот прием можно будет вести на меньшем количестве волн, чем сейчас".

В 1958 г. Юрий Жуков, председатель Госкомитета Совета министров СССР по культурным связям с зарубежными странами, основываясь на этих данных, секретно высказался за частичное прекращение глушения:

"Прекращение забивки антисоветских передач дало бы возможность пополнить технические средства зарубежного радиовещания мощностями около 4070 кВт, т. е. увеличить эти мощности на 30%. […] Мы считали бы возможным сохранить забивку лишь в наиболее крупных центрах, направляя главным образом против передач станций "Освобождение", "Кавказ", "Байкал" и им подобных, занятых наиболее активной пропагандой подрывной деятельности на территории СССР. Все высвобождающиеся таким образом мощности следовало бы передать на активное вещание, направленное против буржуазной радиопропаганды".

Для организации "активного вещания" Жуков предложил использовать американский опыт руководства и принятия планов информационной работы. Тогда Президиум ЦК оставил эти предложения видного мастера пропаганды без внимания.

Продолжая наращивать мощности и сеть глушилок, становящихся, по сведениям КГБ, все менее эффективными, партийное руководство попыталось найти другой "технический" способ сокращения постоянно растущей аудитории зарубежных радиостанций. – Президиум ЦК КПСС поручил Высшему совету народного хозяйства (ВСНХ СССР) "принять меры по прекращению выпуска радиоприемников с коротковолновым диапазоном". Но решение это не было выполнено. В СССР по-прежнему производились приемники, позволявшие ловить "голоса". Почему? – Этот вопрос еще пару лет назад задал автор одного из "высоколобых" российских изданий (Computerra). Вместо ответа, которого у него не имелось, он предложил три беспомощно иронические версии:

– поскольку "добро" на массовое производство приемников с КВ-диапазонами дали на самом верху", Госдеп уже в ту далекую пору манипулировал верхушкой советской власти;

"руководство страны настолько было уверено в превосходстве советской идеологии над идеологией буржуазной, что не страшилось конкуренции, а глушилки стояли больше для порядка"; "Подвариант: "голоса" служили прививкой – вроде коровьей оспы: послушал, переболел в легкой форме, выздоровел, и далее живешь неуязвимым для западной пропаганды".

"короткие волны выполняли роль липкой ленты. Понаслушается несознательный гражданин прелестных речей – и давай болтать налево и направо. Тут его можно выявить, провести профилактическую беседу и сделать еще одним ухом и глазом нашего Аргуса"

Других ответов историки пока не придумали. Потому и вопрос о производстве в послевоенном СССР коротковолновых приемников и кремлевских попытках прекратить его старательно обходят.

...В 1963 году эти вопросы чрезвычайно интересовали руководство ЦК. Ясно было, что министерство радиотехнической промышленности секретное партраспоряжение не выполнило. Его главе, министру Калмыкову, отдан был приказ организовать выпуск приемников, по которым вражьи голоса услышать было бы невозможно. Главе КГБ Шелепину – "выяснить, почему не вып[олнено] решение о выпуске приемников". Озабоченные проблемами идеологии, пропаганды и нового расклада в международной жизни Хрущев и его коллеги по партруководству в очередной раз решили разобраться с иностранным радиовещанием на Советский Союз.

Сохранившаяся неправленой стенограмма заседания Президиума ЦК КПСС от 23 апреля 1963-го сберегла ход несколько косноязычных рассуждений "высшего разума партии":

ХРУЩЕВ. …давайте поручим товарищу Устинову с тем, чтобы с Калмыковым рассмотреть и разработать вопрос о том, чтобы производить радиоприемники, которые бы работали только на прием от наших станций.

КОСЫГИН. Без коротких волн.

ПОНОМАРЕВ. Быстро любители приспосабливают и практически трудно это сделать.

ХРУЩЕВ. Приспосабливают не все.

ИЛЬИЧЕВ. Приспосабливают как раз тогда, когда коротковолновые выпускают. Мы им сами даем возможность.

БРЕЖНЕВ. Выпустили 9 млн. штук.

ХРУЩЕВ. Почему это сделали?

ИЛЬИЧЕВ. Было решение, не выполнили. Самое главное было возражение Министерства торговли: потребитель не берет без коротких волн, они же соображают, не берут, и затоваривается.

ХРУЩЕВ. А надо сократить производство.

КОСЫГИН. Других не будет, эти будут брать.

ХРУЩЕВ. А давайте посмотрим: может быть, произвести эти, а те заменить.

[…] В городах трансляцию через сеть. Я не знаю, может быть, налог увеличить на индивидуальное пользование радиоприемниками и меньше – на репродукторы.

КОСЫГИН. На средних и длинных они ничего не поймают.

ХРУЩЕВ. Товарищ Косыгин, вопрос борьбы с буржуазным влиянием – это серьезный вопрос.

КОСЫГИН. Конечно.

ХРУЩЕВ. Мы этим делом не занимались, а это серьезный вопрос. Вот американцы, они занимаются этим: они заменили все радиоприемники, которые работают на коротких волнах.

ГРОМЫКО. Не радиоприемники заменили, а производство заменили.

ИЛЬИЧЕВ. Тут процесс простой: они запретили выпуск частей. То, что выпустили – нет запасных частей, некуда деваться, и начали покупать это. Вот так и нам надо.

ХРУЩЕВ. Вот это "свободный мир". Он понимает, как надо вести борьбу с коммунистическим наступлением. А вот мы, коммунисты, ротозеи, не понимаем, нам нужен только милиционер. А они знают: просто экономически, вот запчасти не сделали, вышли из строя, покупай другие. Давайте мы так сделаем.

Одним словом, надо организовать более разумное наступление на противника и не давать ему возможности с нашей стороны, не облегчать ему возможность вести пропаганду на нашу страну.

СУСЛОВ. Не подставлять бока.

Оставлю здесь без комментариев и косноязычие высших руководителей страны, и их слабую осведомленность об обсуждаемом вопросе (разумеется, никто в Америке выпуск коротковолновых приемников и запчастей к ним не запрещал; возможно, это утверждение – ошибочная интерпретация сведений о сокращении производства радиоламп в связи с массовым распространением приемников на полупроводниках). Не стану комментировать и ту легкость, с которой партийный синклит решает лишить подведомственное население того, что у него есть…

Один из ответов на вопрос, почему в 1963-м и раньше (и позднее – вплоть до отмены глушения иностранных "голосов") власти не удалось избавиться от производства бытовых коротковолновых радиоприемников, на заседании Президиума ЦК был нащупан правильно ("потребитель не берет без коротких волн, они же соображают, не берут, и затоваривается"). До другого они не додумались. Причина регулярного невыполнения партрешений по коротковолновым приемникам таилась во внутренней противоречивости интересов советских ведомств. Обязанный решением Президиума ЦК "производить радиоприемники, которые бы работали только на прием от наших станций", Дмитрий Устинов – в ту пору заместитель председателя Совета министров и глава Военно-промышленной комиссии, обязан был также выполнять и другие партийные решения, в частности, осуществление во многом демонстративных мероприятий по частичному перепрофилированию военной промышленности на производство продукции гражданского назначения и широкого потребления. План такого рода конверсии имелся у каждого советского предприятия, работавшего на "оборонку", в том числе и у радиозаводов, осваивавших в ту пору полупроводники. Ну, что могли без особых дополнительных усилий выпускать такие предприятия "в мирных целях", да еще такое, чтобы находило сбыт, в котором можно победно отчитаться? – Разумеется, приемники с коротковолновым диапазоном.

Так и тянулось. До самого конца советской власти…

***

В 1962-м я, мальчишкой после школы, зарабатывал себе "производственный стаж" для вуза (еще одна придумка партии!) на одном из таких заводов – п/я 40. Продукция – штурманское радиооборудование для бомбардировщиков, аппаратура для спутников и радионачинка для экспортируемых в Индию истребителей. "Конверсия" обрушилась и на наш завод. Поначалу попытались производить в "моем" механическом цехе электродоильники. Получилось очень качественно – делали-то с "военным" стандартом "допусков и посадок", он был выше, чем на "гражданке". Но и наше, слесарей-инструментальщиков, жалование было существенно выше. (Даже я, начинающий, получал 120 руб. в месяц; это при средней советской зарплате 1962 г. 84 руб.) По словам заводского экономиста, "этот доильник дороже трех коров – кому он на хрен нужен?"

Перешли на производство бытовых приемников. Компактных, на японских полупроводниках, используемых для "основной продукции". Мы бегали в сборочный радиоцех сравнить их с еще невиданной тогда и казавшейся очень красивой "Спидолой". Наши казались нам лучше! С диапазоном КВ-частот от 11 метров, с двумя регуляторами "тонкой настройки" эти безымянные невзрачные коричневые пластмассовые коробочки могли отстроиться от воя глушилок и звучали многоголосьем гигантского и недосягаемого нам мира.

Первой партией новых изделий наградили "ударников коммунистического труда". Одним из них оказался мой бригадир и наставник Боря Зимилев. Передовик производства, член партии, женатый, морально устойчивый и аскетически худой (язва желудка – мог закусывать лишь квашеной капустой и не употреблял "красного"). Кроме неспособности улыбаться (его не могли заставить улыбнуться даже при фотографировании на "доску почета") имел лишь одну слабость, тщательно скрываемую от начальства, но нам, его бригаде, известную. Он люто ненавидел. Во-первых, Хрущева (за сокращение армии, по ходу которого капитан Зимилев, не дослужив до пенсии, оказался в слесарях). Во-вторых, американцев – за ленд-лиз. (Боря служил на Чукотке, где в качестве закуси к спирту и антиобледенительной жидкости для стекол самолетов ему был доступен лишь ленд-лизовский шпиг, 20 лет хранившийся в условиях вечной мерзлоты. На нем мой бригадир и заработал мучившую его язву.)

Свою награду Боря держал на рабочем месте, а в конце смены запирал в ящик. И когда не ухал пресс и не включали фрезерный автомат, слушал латиноамериканские танго и передачи Уиллиса Конновера (на это желудочный антиамериканизм ударника производства не распространялся). Именно тогда я впервые без особых помех услышал гречаниновские позывные Свободы, почему-то воспринимавшиеся нами как стилизованная мелодия "Во поле березонька стояла" и голос моей будущей коллеги Галины Рудник…

Но в серийное производство этот замечательный приемник не пошел. Говорили, что его стали разворовывать по блокам еще до сборочной линии. Вместо него в рамках конверсии стали производить электробритву "Агидель", скопированную с модели "Филлипса"…

***

А в искоренение слушанья "вражеских голосов" посредством прекращения выпуска коротковолновых приемников партийная верхушка, похоже, и сама не очень верила. Не случайно, завершая обсуждение этого вопроса в апреле 1963-го Хрущев безнадежно заметил: "Будут некоторые слушать, пусть слушают". Поэтому позднее решено было продолжать наращивать глушение, дополнив его "отвлекающим моментом" – круглосуточным советским вещанием в формате 5/25. (Каждые полчаса 5 минут новостей и затем 25 – музыкальной задушевности.)

***

Много лет спустя после снятия Хрущева я иногородним гостем заехал к своему бывшему бригадиру. На холодильнике в кухне, где мы, закусывая квашеной капустой, до ночи обсуждали разные разности, в том числе и мемуары Хрущева, отрывки из которых Боря слышал по "голосам", а я читал в "Шпигеле", молча отдыхала коричневая пластмассовая коробочка с "расширенным" КВ-диапазоном. Зато из подвешенной над столом радиоточки каждые полчаса звучали мелодичные позывные "что ж ты милая смотришь искоса" и дикторша вкрадчивым голосом напоминала нам, что мы слушаем "Маяк", и рассказывала о достижениях и итогах трудового дня…

Загрузить еще

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG