Ссылки для упрощенного доступа

Урал

Извиняемся, ничего нет про 11 августа. Смотрите предыдущий контент

четверг 18 января 2018

Сергей Старцев
Сергей Старцев

Ранним вечером 18 апреля 2017 года 28-летний житель Челябинска Сергей Старцев и его приятель Сергей Мальгин были задержаны сотрудниками отдела полиции "Металлургический". Полицейских вызвали работники продуктового магазина "Час Пик", которым показалось, что Мальгин взял со стеллажа с табачными изделиями две пачки сигарет "Кент" и попытался унести их собой, не заплатив. Для Мальгина эта история закончилась "легким испугом": уже в июне уголовное дело против него по статье "Покушение на грабеж" было закрыто в связи с примирением сторон и компенсацией ущерба в размере чуть менее 200 рублей. А вот Старцев, который вызвался сопровождать своего знакомого в отдел полиции, чуть не стал инвалидом: полицейские сломали ему руку, пытаясь применить боевой прием "загиб руки".

Перелом оказался сложным и сопровождался защемлением лучевого нерва. Металлическую пластину из плеча Старцеву все еще не вынули, он опасается, что теперь не сможет пройти ни одну медкомиссию при устройстве на работу (без которой после этого случая он остался на целый год). Сотрудники полиции предлагали Старцеву уладить дело "миром", выражая готовность "скинуться для этого всем отделом", но он решил довести дело до суда. В результате остался и без денег, и без морального удовлетворения: спустя 7 месяцев после инцидента Следственный комитет прекратил возбужденное против полицейских уголовное дело.

Как говорится в постановлении СК о прекращении дела (копия есть в распоряжении Радио Свобода), Сергея Старцева полицейские решили оставить на ночь в "обезьяннике" за то, что он "активно жестикулировал и выражался нецензурной бранью". По версии полицейских, Старцев был пьян. После того как он отдал полицейским шнурки и цепочку с крестиком, он решил снять с головы кепку. Это действие почему-то было воспринято ими как попытка сопротивления, в ответ на которую один из сотрудников "Металлургического" применил к Старцеву "боевой прием борьбы" под названием "загиб руки за спину". Все действия сотрудников полиции Сергея Берлякова (он в тот день работал "на выезде" и привез Мальгина и Старцева в отделение) и дежурного А. В. Казанцева (он помогал Берлякову "уговорить" Старцева зайти в клетку) попали на камеры наблюдения, но суд почему-то не смог решить, кто именно из них несет ответственность за сломанную руку, хотя показания Старцева и записи свидетельствуют о том, что это был именно Берляков. Кроме того, в постановлении о прекращении уголовного дела сказано, что полицейские действовали "исходя из необходимости исполнения своих профессиональных обязанностей".

Фрагмент в​идео с камер наблюдения ОП "Металлургический", на котором видно, как сотрудники полиции Берляков и Казанцев без видимой причины валят Сергея Старцева на пол, заломив ему руку за спину. По словам Старцева, руку ему сломал именно Сергей Берляков:

Боевой прием "загиб руки" в исполнении сотрудника отдела полиции "Магнитогорский"
пожалуйста, подождите

No media source currently available

0:00 0:07:47 0:00

"Я вступился за друга, поскольку его доставляли в отделение полиции, – рассказывает Сергей Старцев. – Да, действительно, мы были выпившие. Я вступился за друга, поскольку он района не знает, и я сотрудникам полиции объяснил это. Я говорю: "Мой друг не знает местности, он из другого района, я проеду с ним". На что сотрудники полиции ответили мне: "Иди домой!" Я говорю: "Нет, я поеду". Они говорят: "Хорошо, тогда мы на тебя составляем протокол, и ты поедешь на другой машине, с другим экипажем". Я говорю: "Хорошо, поедем так". Проехали в отделение, там на меня начал составлять протокол сотрудник полиции. Я говорю: "Мне положен адвокат, дайте мне, пожалуйста, адвоката". Он говорит: "Ты что-то покурил, что ли, или употребил?" Я говорю: "Пожалуйста, везите меня на освидетельствование". Они говорят: "Хорошо, свозим".

Свозили меня на освидетельствование, после освидетельствования на меня составили протокол по мелкому хулиганству. Причем у меня с собой был паспорт, мои родители приехали за мной на машине. Сотрудники мне сказали: "Иди фотографируйся, отпечатки пальцев снимай". Я ответил на это, что у меня уже все есть. Тем не менее сходил и сфотографировался, пальцы по новой откатали. Протокол я подписал, и далее меня провели в камеру. Попросили выложить все содержимое из карманов. Я это воспринял вполне лояльно, ну, проверка есть проверка, куда денешься. Выложил все из карманов. Попросили снять цепочку с шеи, я снял. Попросили снять ремень, снять шнурки с кедов, я выполнил их просьбу. Передо мной стоял сотрудник, который все это просил сделать, и чуть позади меня, правее, стоял второй сотрудник полиции. И вот этот сотрудник, передо мной который, он мне говорит: "Ну, все, проходи в камеру". Я начал возмущаться, говорю: "Ребята, с какой это стати? У меня паспорт на руках, и вы меня более чем на три часа не имеете права вообще задерживать, в принципе. У меня тут и родители приехали за мной". Я снял кепку, руку опустил, и в этот момент сотрудник, который позади меня был, применил ко мне физическую силу, а именно – загиб руки за спину, сломав тем самым мне руку.

Я испытал шок, почувствовал боль, в глазах потемнело

Я испытал шок, почувствовал боль, в глазах потемнело. Тем не менее меня посадили в камеру. Я уже в камере понял, что что-то не то с рукой, я не могу ею двигать, как обычно, я ее пошатал второй рукой – она у меня висит, не двигается. Я ее приподнял, положил на вторую руку, понял, что рука сломана, и начал ногами бить по калитке, чтобы достучаться до них, кричал: "Открывайте! Вызывайте скорую! Вы мне руку сломали!" Минут через 35–40 приехала скорая помощь. Сотрудник полиции зашел вместе с двумя медиками, они посмотрели на мою руку, сразу поняли, что рука сломана, наложили шину, повели меня в карету скорой помощи. При этом сотрудник полиции отдал мне все вещи, кроме паспорта. На карете скорой помощи я поехал в отделение травматологии. Меня туда доставили, после чего наложили гипс. Пришел участковый, говорит: "Где это ты так упал?" Я говорю: "Это я не падал, это постарались ваши коллеги". Он говорит: "Как так?" Я объяснил ему ситуацию, он говорит: "Да не может быть!" Я говорю: "Но вот, действительно, так оно и есть". Он с меня взял объяснения. Руку загипсовали, и тут же меня положили. Где-то дня через два приблизительно мне сделали операцию, поставили пластину. Сейчас я с пластиной хожу. Дело было 18 апреля 2017 года, и сейчас вот 17 апреля 2018-го надо будет снимать пластину. Это ладно, кость срослась, это хорошо, но был перелом со смещением, плюс ко всему зажатие лучевого нерва произошло, я кистью вообще двигать не мог. С пластиной я лежал месяц, после чего месяц я дома был, еще через месяц меня опять положили, но уже с нервом, в неврологическое отделение, я еще там месяц пролежал: было комплексное лечение, физиотерапия, ОФК, капельницы, уколы, таблетки. Не знаю, сейчас я восстановился, но скоро операция опять, будут пластину доставать, и как все это дело произойдет – не знаю тоже.

Сотрудник полиции Сергей Берляков, который, как утверждает Сергей Старцев, сломал ему руку:

Error rendering VK.

Я до сих пор еще не работаю. Тем не менее перед выпиской, в начале мая, приходил начальник того сотрудника полиции, объяснял мне ситуацию, говорит: "Мы сломали руку одному задержанному на улицу, выплатили 40 тысяч, все спокойны, всем все нормально". Я говорю: "Так дело не пойдет". То есть он мне предлагал пойти на компромисс, уладить ситуацию аналогичным образом. Я говорю: "Тут совершенно другая ситуация. Тут, во-первых, было не задержание, тут я находился уже в полиции, я не сопротивлялся". Есть видео с камер видеонаблюдения, там все зафиксировано, там видно, как все происходило. Потом, через денек приблизительно, приходил непосредственно тот сотрудник, который сломал мне руку – Сергей Берляков его зовут, по-моему, сержант, он предлагал 80 тысяч, говорил, "там на камере ничего не понятно, куча-мала, кто что сломал, сколько нас там человек было, мы все скинемся". Поскольку я с сотрудниками полиции и ранее имел отношения, и не скажу, что отношусь к ним лояльно, я весь разговор записал на диктофон. Он мне предлагал 80 тысяч, чтобы я сказал "прокурорским", что я "сам сломал руку о подоконник". Я говорю: "Так дело не пойдет". Он говорил, что ему через год на пенсию, у него выслуга лет, у него ипотека, семья, ребенок. Пояснил: "Я сразу понял, что ты не быдло и не алкаш". И я про себя подумал: "А с быдлом и с алкашом так поступать, значит, можно?" Меня это тоже возмутило.

Предлагал 80 тысяч, чтобы я сказал "прокурорским", что я "сам сломал руку о подоконник"

Я говорю: "Я занимаюсь сейчас своим здоровьем, мне по кабинетам, по следственным комитетам бегать никак, я сейчас буду заниматься здоровьем и рукой. Пожалуйста, вот адвокат, решайте с ним все вопросы". После чего он мне оставил свой номер телефона, говорит: "Все же я от тебя жду звонка" – ну, чтобы я принял его предложение о 80 тысячах. Но я ему не позвонил.

После выписки ко мне снова приезжал замначальника, не знаю, кто он по званию, его руководитель, скажем так, говорит: "Вы будете доводить дело до суда?" Я говорю: "Да, я буду доводить дело до суда". На что он развернулся, сел в машину и уехал. Дело было возбуждено, в Следственный комитет меня не раз вызывали, в Министерство юстиции меня вызывали, там с меня брали объяснения, после чего проходили следственные мероприятия. Я даже приезжал в другой район к тренеру по рукопашному бою, который тренирует полицейских, учит их таким приемам. Он пояснил, что таким приемом действительно можно сломать руку, и такие случаи не редкость. Следствие велось, и перед Новым годом не было слышно. Буквально вчера (15 января. – Прим. РС) я позвонил своему адвокату, поинтересовался, как идет дело, какие есть известия, на что он мне сказал, что следствие закрыли, потому что следствие "не выявило преступного деяния" в отношении меня".

Сергей Старцев говорит, что его главная цель по-прежнему – "добиться правды" в этом деле:

Сегодня они мне сломали руку, завтра они кому-то открутят голову

"Я и сейчас желаю добиться правды, довести дело до суда, чтобы этот случай был примером. Сегодня они мне сломали руку, завтра они кому-то открутят голову, понимаете? И это происходило в камере, под видеонаблюдением. Это же нехорошо – такое вот дело! Дело закрыто, и если это безнаказанным останется, у них просто руки развязаны, им, получается, все можно! И второе: я до сих пор не работаю, у меня рука вот только восстанавливается. Я пойду к врачу, буду еще узнавать, можно ли мне работать или нет. Если я даже пойду на завод, я не знаю, пропустит меня медкомиссия или нет с такой травмой. И, естественно, я хотел бы компенсировать это все. Я не злопамятный, сажать я никого не собираюсь, но хочу, чтобы это было уроком как для самого конкретного человека, который сломал мне руку, так и для остальных сотрудников полиции".

Error rendering VK.

"В наших реалиях это обычное дело"

Адвокат Андрей Лепёхин, представляющий интересы Сергея Старцева в сотрудничестве с правозащитной организацией "Зона права", рассказал Радио Свобода о странностях в следствии по этому делу и о перспективах его подзащитного все-таки получить компенсацию от сотрудников полиции и добиться их наказания:

– В наших реалиях это обычное дело, сотрудники полиции часто бесцеремонно применяют силу в ситуациях, когда никаких оснований для этого фактически нет. После того как Старцев обратился в Следственный комитет, следователи вели расследование дела, насколько я успел бегло с ним ознакомиться, таким образом, что Старцев как бы сам виноват, что он вел себя агрессивно. В каждом допросе сотрудников полиции звучало: Старцев вел себя агрессивно, Старцев чуть ли не оказывал сопротивление сотрудникам полиции и так далее. Ни на одном допросе следователи почему-то ни у одного сотрудника полиции не спросили, в чем проявлялась эта агрессия, в чем проявлялось сопротивление, почему не надели на него наручники? Я участвовал в одной очной ставке с сотрудником полиции, и я, конечно, все эти вопросы задал. Выяснилось, что Старцев "выражался нецензурной бранью", но никого не оскорблял, то есть просто использовал эти выражения для связки слов. В чем проявлялась агрессия, сотрудники полиции сказать не смогли. Фактически получается, что Старцев просто выражался нецензурной бранью в присутствии сотрудников полиции, за это на него и был составлен протокол. А дальнейшие действия сотрудников полиции, мягко говоря, вызывают недоумение – бросаться на человека, выкручивать ему руку, ломать при этом руку. В своих показаниях этот сотрудник (Сергей Берляков. – Прим. РС) говорит, что он якобы вообще передал Старцева другому сотруднику и уже никакого отношения к этому не имел. И вдруг – подбегает и ломает руку.

– Что видно на записях с камер наблюдения?

– Видно, что Старцев снимает кепку с головы. Почему-то сотрудник полиции решает, что это он не кепку снимает, а замахивается – ну, это, видимо, его тактика защиты такая. Нежелание следствия привлекать сотрудников полиции было видно с первого допроса, когда они всех допрашивали в таком же ключе: "вел себя агрессивно, агрессивно, агрессивно, и в результате сотрудники полиции правомерно ему закрутили руку, но сломали при этом". Они даже не установили, кто из этих двух сотрудников сломал руку. Они пишут, что в действиях такого-то (конкретно указывают сотрудника) "отсутствует состав преступления", потому что он якобы "правомерно применил загиб руки". А рядом второй вывод – "не установлено достоверно, кто же все-таки из этих двух сотрудников сломал руку". И по этим двум основаниям они прекращают дело. Это нонсенс, потому что Старцев с самого начала говорил, и на видео видно, кто бросается на него, выкручивает руку. Старцев с самого начала говорил, от действий какого сотрудника он испытал сильную физическую боль.

– Может ли быть связано прекращение уголовного дела с тем, что Старцеву два раза предлагали компенсацию и он от нее отказался? Может быть, прекращение уголовного дела – это своего рода месть? "Не хочешь брать деньги – не получишь ничего?"

– Мне трудно говорить, предположить можно что угодно, и ваш вариант можно предположить. Я очень часто выступаю в таких делах защитником и вижу, как допрашиваются сотрудники полиции для того, чтобы дело имело судебную перспективу, и под каким углом и ракурсом они допрашиваются, когда следователь просто хочет это дело прекратить. На мой взгляд, изначально следствие шло именно по пути прекращения дела. Мы будем добиваться возобновления расследования уголовного дела. Выводы следствия противоречат логике. Говорят, что "отсутствует состав преступления в действиях конкретного лица", и тут же говорят, что это лицо они "не установили". Мы видим состав, видим доказательства виновности сотрудника и необоснованность выводов следствия, именно на это и будем напирать.

– Как вы оцениваете шансы на получение Старцевым существенной компенсации, например, за потерю трудоспособности?

– Пока дело не направлено в суд, не появилась какая-то судебная перспектива, говорить о шансах иска преждевременно. Да, в такого рода делах можно предъявлять иски, если дело пошло в суд, можно предъявлять иск и в ходе уголовного процесса. Можно дождаться окончания уголовного процесса и потом предъявить гражданский иск, доказывать, какой материальный ущерб был причинен в результате действий, потери работоспособности и так далее. Если мы проиграем нашей судебной системе, то можем в дальнейшем обжаловать действия наших властей в Европейский суд по правам человека, добиваться компенсации от государства уже там.

– Челябинск в народе известен как город "суровый". Сергей Старцеву повезло, что ему всего лишь сломали руку?

– В принципе, это рядовой город по такого рода делам. Такие ситуации случаются в Челябинске не чаще и не реже, чем в других городах. Другое дело, что со статистикой таких преступлений все непросто: человек попал в полицию, его там побили, он то ли написал заявление, а мог и не написать заявление, мог уйти домой, потом вызвать скорую. Очень много этих случаев остается нерасследованными. Вопрос в том, что я называю "правовой просвещенностью населения". Сотрудники полиции уходят от ответственности, потому что человек не сразу, допустим, вызвал скорую, не сразу обратился в больницу, не сразу сказал в больнице, что его били в полиции и так далее. И из-за таких нюансов следователям становится очень трудно направить дело в суд.

Челябинск, улица Электростальская, дом 13. Отдел полиции "Металлургический":

– Ваш совет пострадавшим: не соглашаться ни на какие неформальные компенсации, на предложения уладить дело миром, а обращаться к юристам, в следственные органы и так далее?

– В принципе, да. Конечно, это от человека зависит, но если посмотреть практику ЕСПЧ, то компенсации довольно солидные, а сотрудники полиции довольно часто предлагают мизерные компенсации, лишь бы замять дело. Смотрят по материальному положению человека, могут ему предложить мизерную компенсацию, он соглашается. И в дальнейшем, кстати, получается ситуация, что сотрудники полиции иногда начинают это использовать. Они говорят: "человек хотел получить от нас деньги и для этого нас оговаривает". Да, мой совет, конечно, прежде всего обращаться в правоохранительные органы, в Следственный комитет, в прокуратуру, сразу вызывать скорую помощь по выходу из полиции, лучше прямо даже на крыльцо, чтобы никто из сотрудников полиции потом не говорил, что "пока ты шел до дома, тебя кто-то побил".

Акция против интернет-цензуры, 2012 год
Акция против интернет-цензуры, 2012 год

Курганская прокуратура 18 ноября обжаловала приговор няне детского сада из Екатеринбурга, отправленной в начале ноября в колонию по обвинению в распространении порнографии. Порнографией сочли видеоролик со сценой издевательства над обнаженным ребенком, распространенный Евгенией Чудновец в одной из групп в социальных сетях. Сама Чудновец утверждает, что всего лишь пыталась привлечь внимание правоохранительных органов и общественности к нарушению прав несовершеннолетнего.

Обвинение с Чудновец не снято – теперь суд, очевидно, назначит ей другое наказание. Независимые наблюдатели утверждают, что российские власти все активнее занимаются цензурой в интернете и возбуждают надуманные уголовные дела против граждан, позволяющих себе малейшие вольности. В этой связи вспоминают другое громкое уральское уголовное дело – против студента Руслана Соколовского, пострадавшего за ловлю покемонов в православном храме.

Евгения Чудновец
Евгения Чудновец

В начале ноября Евгению Чудновец приговорили к шестимесячному заключению в колонии общего режима. Решение суда районного центра Катайск Курганской области вызвало бурную реакцию в социальных сетях. 15 ноября – вероятно, благодаря многочисленным обращениям общественности – председатель Следственного комитета Российской Федерации Александр Бастрыкин поручил провести проверку "полноты и объективности проведенного расследования". В тот же день приговор был обжалован новым адвокатом Евгении Алексеем Бушмаковым.

Прежний, назначенный Чудновец государством адвокат уверял свою подзащитную, что об обвинительном заключении суда и речи быть не может. По словам Бушмакова, материалы дела были скопированы из обвинения воспитателю и вожатому лагеря, которые снимали злополучный ролик. Бушмаков рассказал Радио Свобода, почему первое расследование по делу Чудновец оказалось необъективным.

– В Facebook вы распространили фотографии из уголовного дела против авторов этого ролика, обратив внимание на заключительное обвинение судьи – он исключил из дела статью 242.1, якобы не было умысла распространять видео как порнографию. Материалы для обвинения Чудновец использовались те же, только вопрос умысла вообще не рассматривался?

– Это так. Она распространяла ролик не как порнографический, а как ролик, в котором унижается ребенок. Она пыталась привлечь внимание именно к этим моментам.

– Катайский суд вынес еще одно решение – о передаче сына Евгении, у которого есть отец и бабушка, органам опеки. Чем судья руководствовался?

– Это вообще для нас загадка, в этом нет никакой логики. Я не знаю, почему следственные органы не выяснили родственных связей моей подзащитной и ее ребенка. Евгения сообщала в ходе расследования, что у нее есть ребенок, родственники, бывший муж, но суд этого не учел. Установить причины пока я не могу, поскольку протоколов судебного заседания у нас еще нет. На этой неделе отец ребенка направил апелляционную жалобу в суд с требованием отменить решение о передаче мальчика органам опеки.

Евгения Чудновец работала няней в одном из детских садов Екатеринбурга; в этот же детский сад ходил ее трехлетний сын. История началась год назад – Евгения, являясь администратором одной из городских групп Катайска в социальных сетях, распространила запись, на которой видно, как сотрудники оздоровительного лагеря "Красные орлы" издеваются над обнаженным ребенком. Воспитатель и вожатый лагеря, участвовавшие в съемках, получили соответственно шесть лет и три года лишения свободы, а видео распространил пользователь с фейковым именем. Как утверждает Евгения, она сделала репост этой записи, чтобы привлечь к проблеме внимание общественности и полиции. Суд расценил, однако, эти действия как распространение детской порнографии.

Друг Евгении Андрей Мясников рассказал Znak.com, что после репоста ролика в социальной сети "ВКонтакте" к Евгении обратились представители лагеря "Красные орлы" и потребовали удалить видеозапись, заявив, что ее распространение может преследоваться по закону. Евгения видео удалила, однако спустя год уголовное дело против нее все-таки было заведено – на основании скриншотов репоста, сделанных следователями. До повторного суда 33-летняя Чудновец будет содержаться в следственном изоляторе.

Адвокату удалось получить разрешение на встречу с подзащитной. Алексей Бушмаков говорит, что вне зависимости от нового решения суда защита будет добиваться полной отмены приговора.

– Прокуратора будет ходатайствовать о штрафе или каком-то другом виде наказания. Дело пока не назначено к рассмотрению в суде апелляционной инстанции. Мы будем настаивать на полном оправдании Евгении в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.

– Но ведь статья 242.1 предусматривает только лишение свободы. Будет приговор по другой статье?

– Нет, у суда есть право назначить иное наказание, даже не предусмотренное статьей, по которой она привлекается. В исключительных обстоятельствах.

– Тот факт, что председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин поручил проверить объективность расследования, сыграл роль?

– Понимаете, когда прокурор подписал обвинительное заключение, когда защита ознакомлена с материалами уголовного дела и с обвинением, когда подписано обвинительное заключение, роль следователя становится второстепенной – все решают прокуратура, суд и защита. Что там пересматривал Следственный комитет, чего они там решали – я думаю, это не сыграло какой-то роли... Прокуратора действительно увидела недочеты в ходе процесса и расследования дела, и логично, что она вынесла представление о пересмотре приговора. Но подчеркну: вопрос оправдания не рассматривается. Может быть, суд назначит Чудновец срок наказания, равный тому периоду, который она уже провела под стражей. Она отсидит 20 или 30 дней, суд вынесет приговор в виде лишения свободы на тот же срок – и освободит Евгению.

Суды идут по пути объективного вменения ответственности: выложил ролик – виноват

Бушмаков ведет еще одно громкое дело, связанное с публикациями в интернете: он защищает блогера Руслана Соколовского. Екатеринбургский студент обвиняется в уголовном преступлении ("возбуждение ненависти и оскорбление чувств верующих") за распространение в интернете видеороликов – в частности, записи сцены из Храма-на-Крови, на которой он занят игрой в Pokemon Go на смартфоне. После проверки по заявлению представителей Русской православной церкви следователи возбудили уголовное дело. Вначале Соколовский был помещен под домашний арест, однако 23 октября его отправили в СИЗО. Бушмаков рассказал Радио Свобода, что его подзащитный содержится в камере вместе с еще семью обвиняемыми и занят написанием книги. Сотрудники СИЗО отказываются передавать Соколовскому поступающую в его адрес почту, а писем накопилось уже около тысячи.

Руслан Соколовский
Руслан Соколовский

– Соколовский поступил очень ярко, это стало заметным, и, чтобы было неповадно другим, быстро возбудили уголовное дело, без достаточных доказательств, избрали жесткую меру пресечения. Бывает, что одна только доследственная проверка длится больше года, а здесь все развивалось стремительно, буквально за считаные дни.

– Вы чем это объясняете?

– В одном из роликов Соколовский оскорбляет пресс-секретаря областной полиции, может быть, это повлияло. Могу только догадываться, кто в этом заинтересован, кому это уголовное дело нужно.

Пленум Верховного суда в начале ноября внес поправки в свое прежнее постановление, касающееся экстремизма, терроризма и призывов к сепаратизму – ​рекомендовал учитывать при рассмотрении таких дел контекст, оценки и комментарии публикаций. Это изменит судебную практику?

– Следствие в любом случае должно устанавливать умысел в совершении преступления. А у нас суды идут по пути объективного вменения ответственности: выложил ролик – виноват. Никто не анализирует, зачем это сделано, в каком контексте, какой комментарий человек дает.

В середине ноября неправительственная правозащитная организация Freedom House опубликовала отчет за 2016 год о рейтинге свободы в интернете. Россия получила 65 негативных баллов из 100 возможных. "Российское правительство продолжило ограничивать права пользователей, приговаривать к тюремному заключению пользователей социальных сетей, онлайн-активисты становятся мишенями жестокого обращения и кибератак", – говорится в отчете. В качестве примеров Freedom House приводит в числе других и дело Руслана Соколовского. Правозащитники считают, что российские власти проявляют особую нетолерантность по отношению к высказываниям против Русской православной церкви.

Впрочем, цензурные ограничения в интернете большинство россиян, как оказалось, поддерживает. Судя по результатам недавнего опроса "Левада-центра", 60% населения страны считает цензуру в виртуальном мире необходимой. При этом почти 45% опрошенных не усматривают в блокировке сайтов ограничений гражданских прав и свобод.

Загрузить еще

XS
SM
MD
LG