Американский журналист Эван Гершкович был арестован в России в марте 2023 года. Его обвиняют в шпионаже, но о его деле почти ничего не известно. Заседания суда в Екатеринбурге проходят в закрытом формате, поскольку материалы его дела якобы содержат гостайну. В поддержку Гершковича выступали многие журналисты. Среди них Такер Карлсон, который настойчиво спрашивал Владимира Путина о судьбе Гершковича. Однако встреча Путина с Карлсоном на судьбу Гершковича не повлияла. Обвинение запросило ему 18 лет заключения, суд огласил приговор – 16 лет. Об этом судебном процессе и перспективах обмена ведущий программы "Лицом к событию" Артем Радыгин говорит с юристом Иваном Павловым.
16 лет колонии строгого режима Свердловский областной суд назначил американскому журналисту Эвану Гершковичу по делу о шпионаже. Почти год журналист Wall Street Journal уже провел в СИЗО. Всё это время следователи искали доказательства для суда. Дело засекреченное, и только люди с доступом к гостайне знают, в чем именно прокуроры обвиняют журналиста. Дело Гершковича многократно комментировал Владимир Путин: на пресс-конференциях он выказывал свою осведомленность – при любом удобном случае даже жонглировал юридическими статусами и процессуальными тонкостями.
Но не будем увлекаться игрой Путина в юриста, а перейдём сразу к сути. Когда Путин говорит по существу, о подробностях дела, слышно, что даже он не знает, в чём его подчинённые обвиняют американского журналиста.
Тут либо Путин издевается, либо даже он не знает, что его следователи предъявили Гершковичу. В любом случае, что бы следователи там за целый год ни насобирали, суду хватило всего двух заседаний, чтобы отправить журналиста в колонию.
И пока Кремль молчит и не комментирует приговор американскому журналисту, Радио Свобода связалось с коллегой Эвана Гершковича, телеведущей Марией Борзуновой. Она считает его дело и приговор прецедентом, новой гранью, которую перешли российские власти в давлении на журналистов.
Какие выводы можно сделать по результатам этого дела? Основатель правозащитного проекта "Первый отдел" Иван Павлов:
– Для меня это дело тоже определенный прецедентный характер носит, поскольку оно было рассмотрено в рекордные сроки, несмотря на то что там нет признания вины. Два судебных заседания для следствия, которое проходит в суде, – это очень короткий срок, что дает нам основания полагать, что здесь есть какое-то сакральное знание, которым обладает не только суд и не только государственное обвинение, но еще и сторона защиты, которое мотивировало их побыстрее все закончить, побыстрее закончить юридические процедуры для того, чтобы что-то случилось.
Было принято правильное, единственно возможное решение ускориться здесь по возможности
Исходя из контекста, мы понимаем, что хуже уже некуда, человек уже давно сидит в следственном изоляторе, может случиться только его освобождение путем обмена. Соответственно, для этого надо пройти через процедуру помилования, которая возможна после того, как человек будет осужден. То есть приговор этот был нужен, я так понимаю из всех знаков, которые мы видели, уже не только стороне обвинения, но и стороне защиты, потому что эта бумажка – пропуск для того, чтобы выйти из этого положения. Надеюсь, что это все знаки, которые были оценены защитой внимательно с учетом всех обстоятельств, было принято правильное, единственно возможное решение ускориться здесь по возможности, – считает Иван Павлов.
Версии сценариев обмена уже фактически открыто звучат от официальных представителей России. Давайте послушаем, что об обмене сегодня сказал в ООН глава Министерства иностранных дел России Сергей Лавров.
Мы специально продлили этот фрагмент ещё высказыванием Лаврова о свободе слова. Особое злорадство слышится в его словах в то время, когда ни на один суд по делу Гершковича не пустили журналистов. Но вернёмся к обмену. Это выступление было в Нью-Йорке перед глазами не только российской и американской прессы. Официальные представители других стран, которые видят эту историю со стороны, понимают, что Путин торгует заложниками? Иван Павлов продолжает:
– Мне кажется, имеющий мозги все это видит, тут никакой высшей математики нет. Пожалуйста, смотрите, как действует Россия топорно здесь: берет в заложники журналиста, пытается его обменять на убийцу. Вот цена свободы слова.
– У Радио Свобода уже было несколько эфиров, где обсуждались возможные обмены на Вадима Красикова. Суд в Германии доказал, что этот человек совершил убийство в Берлине по заданию Кремля. Зачем Путину его возвращать, если его уже нельзя использовать, он засветился?
Будут пытаться путем ресурса заложников решать какие-то политические задачи
– Это такая корпоративная солидарность: своих не бросаем, но своими считаем только тех, кто реально свой. Свои – это сотрудники разведки, ликвидаторы, которые со стороны военной разведки работают, со стороны чекистов. Действительно, он за своих будет хлопотать, но не очень сильно. Надо понимать, что здесь не будут идти в ход все возможности, которые есть. Каких-то заложников будут брать и пытаться обменять на них. Заодно будут пытаться путем ресурса заложников решать какие-то политические задачи, которые сейчас стоят в свете украинских событий, не только для обмена, а вообще как ресурсный фонд для ведения переговоров с иностранцами, – отмечает Павлов.
Ещё в прошлом году ООН беспокоилась, что в России удвоилось число дел по шпионажу и госизмене. О каких делах сейчас известно и каков вообще масштаб проблемы?
Далеко не у всех, кто попадает в руки ФСБ, есть шанс на обмен. В сюжете, который мы только что смотрели, большинство героев владеют двойным гражданством и могут, по крайней мере, рассчитывать на помощь от второй страны. У граждан России такой возможности нет. Для них и статья другая – госизмена, а не шпионаж. Но, как мы услышали от адвоката Евгения Смирнова, у этой статьи с недавних пор ещё более широкая формулировка. Что ещё нужно знать об этой статье, чтобы случайно не стать госизменником? Говорит Иван Павлов:
Молодых людей задерживают в аэропорту на вылете из России, читают переписку
– Сейчас мы наблюдаем такую вспышку дел о государственной измене. Всего существует четыре формы государственной измены. Первые две традиционны, связанные с действиями с государственной тайной. Первая форма – это шпионаж, когда лицо, не допущенное к государственной тайне, собирает секретные сведения для того, чтобы передать их иностранцам. Вторая форма – это выдача государственной тайны. Лицо, которое как раз имеет допуск к государственной тайне, берет секретные сведения, которые доверены были этому лицу, и передает их иностранцам.
А две другие, которые сейчас в массовой степени используются, первая – это оказание любой помощи иностранцам в введении деятельности, направленной против безопасности России. Сюда попадают, например, банковские переводы во всякие благотворительные фонды в Украине. И четвертая форма – переход на сторону противника. Сейчас молодых людей задерживают в аэропорту на вылете из России, читают переписку, находят переписку в каком-нибудь чате, говорят, что эта переписка свидетельствует о том, что ты собирался присоединиться к легиону "Свобода России", вменяют покушение или приготовление к госизмене в форме перехода на сторону противника.
